Аманда Эшли - Темнее ночи

Прошел час. Второй.

Не в состоянии сопротивляться желанию встретиться с ней снова, он быстро принял душ, надел черные брюки с темно-серым свитером и вышел из дома.

Задержался у цветочницы и купил огромный букет из роз: желтых — потому что она напоминала ему солнечный свет, розовых — под цвет ее губ, белых — подчеркнуть чистоту ее глаз. И одной ярко-красной.

Когда Алекс зашел в больницу, было всего лишь начало восьмого. Направляясь по коридору к палате девушки, он сжал челюсти, атакованный запахами болезни и смерти. Понимал, что это всего лишь игра воображения. Но когда проходил мимо отделения интенсивной терапии, ему казалось, что он видит души умирающих, парящие над их телами и протягивающие к нему свои призрачные руки, беззвучно умоляя о том, что только он один смог бы им дать.

Тихо выругавшись, Александр отвернулся и снова зашагал по коридору, на этот раз практически не оглядываясь по сторонам. Ему стоило немедленно развернуться и уйти. Изначально не следовало сюда приходить.

Но спустя мгновение Алекс уже открывал дверь в её палату и девушка доверчиво улыбалась ему своими ясными голубыми глазами, а ее щечки заливал румянец.

— Я надеялась, что ты заглянешь, — сообщила она с очевидным удовлетворением в голосе.

Александр улыбнулся в ответ и протянул букет.

— Они прекрасны, — пробормотала Кара. — Спасибо.

— Меркнут в сравнении с тобой.

Кара почувствовала, что заливается краской.

— Вы преувеличиваете, сэр.

— Вовсе нет.

— В том шкафу есть ваза, — сказала Кара. — Ты не мог бы поставить цветы в воду?

Кивнув, он открыл дверцу шкафа, нашел вазу и наполнил водой. Взяв цветы, он поставил их в вазу и отнес на столик у кровати.

— Итак, — произнес он, усаживаясь на зеленый пластиковый стул. — Как ты сегодня себя чувствуешь?

— Намного лучше. Доктор Петерсен совершенно потрясен моим выздоровлением. — Она улыбнулась. — Говорит, что завтра меня выпишут.

— Да ну? Отличная новость.

Кара кивнула:

— Вчера звонил брат. Он в Южной Америке.

— Чем же он там занимается?

— Строит мосты.

— И давно уехал?

— Около года назад. Ему действительно там нравится, хотя я и не уверена почему — то ли из-за местных пейзажей, то ли из-за боливийской девушки, с которой встречается. У тебя есть братья или сестры?

— Нет.

— У меня есть еще сестра. Гейл. Хотя, ты уже видел ее, так ведь? — Кара тихонько хихикнула. — Она сказала, что заходила к тебе.

— Да, — ответил с улыбкой. — Она разыскивала вампира.

— И могу поспорить, была ужасно разочарована, когда не нашла.

Алекс кивнул.

— Очень смелая девочка — охотилась на вампиров посреди ночи.

— Она помешана на разной нечисти, — заметила Кара, покачивая головой. — Когда подрастет, то хочет быть охотником на вампиров.

— Необычная профессия для нашего времени и в таком возрасте.

— Думаю, для любого времени и в любом возрасте, учитывая, что вампиров не существует.

Александр пожал плечами:

— Жители некоторых стран были бы с тобой крайне не согласны.

— Ты это не серьезно.

— Напротив. Прошло столетие или около того с тех пор, как в Англии запретили вбивать деревянные колья в сердца самоубийц, дабы быть уверенными, что они не превратятся в вампиров.

— Ты так говоришь, как будто тщательно изучал тот период. Хотя, полагаю, это естественно, раз уж ты пишешь об этом.

— Да. В древние времена люди быстро заметили — раненый человек или животное, потерявшие много крови, лишались своих жизненных сил. Они верили, что кровь является источником жизни, поэтому натирали ею тела, а иногда и пили.

Он замер, представляя теплый медный привкус на своем языке.

— Случаи вампиризма были отмечены в Вавилоне, Риме, Греции, Египте, Китае, Венгрии. В Древней Греции верили в ламий, женщин-демонов, которые соблазняли юношей, мучили до смерти, чтобы потом высосать их кровь.

Кара задрожала. Она никогда не верила во все эти бредни, но Александр так убедительно рассказывал, будто на самом деле верил в существование подобных созданий. Но ему и полагалось хоть немного в них верить, чтобы настолько реалистично писать свои книги.

Она взглянула на роман, принесенный им прошлой ночью.

Александр проследил за ее взглядом:

— Могу я поинтересоваться, начала ли ты его читать?

— Уже прочитала половину, — ответила девушка. Она провела большую часть дня за книгой. Начав, уже не могла оторваться. Роман был очень мрачным, но все же Кару тронула любовь вампира к смертной женщине.

— И?

— Теперь понимаю, почему она входит в список бестселлеров. Не думала, что она мне понравится. Только не после той, что я читала. Но эта… — Она нахмурилась. — Вампир выглядит таким чувственным, таким печальным. Ему невозможно не сопереживать.

Александр кивнул, довольный тем, что она разглядела в герое человеческие черты.

— Это отличается от того, что ты обычно пишешь, не так ли?

— Абсолютно.

— А там счастливый конец?

— Ты, правда, хочешь знать заранее?

Кара покачала головой:

— Вероятно, нет, мне так хотелось быстрее дочитать до конца и посмотреть, как ты решил их проблему.

— Какой по-твоему должен быть финал?

— Счастливый. В мире и так достаточно страданий.

Он кивнул. Больше, чем ты можешь себе представить. На некоторое время Александр углубился в мысли, а затем встал, почувствовав приближение сестры Кары и ее бабушки.

Он повернулся к выходу как раз в тот момент, когда в палату вошли Гейл и бабушка. Увидев его, обе удивленно замерли.

Александр криво усмехнулся уставившейся на него Гейл. Не надо было быть ясновидящим, чтобы прочитать ее мысли. Девочка гадала, что он здесь делает и что скажет бабушка, если узнает, что Гейл ходила к нему совершенно одна поздней ночью.

Алекс подмигнул ей, надеясь успокоить, а потом осознал, что Кара принялась их знакомить. Он пожал бабушке руку и улыбнулся Гейл, которая расслабилась, сообразив, что ни сестра, ни Александр не выдали её тайну.

Он задержался еще немного, понимая любопытство пожилой женщины. Бабушка Кары, Лена, была слишком воспитана, чтобы откровенно пялится или задавать бестактные вопросы, но он то и дело чувствовал бросаемые украдкой взгляды, знал, что ей интересно, где именно он познакомился с внучкой и почему теперь навещал её в больнице.

Потом Александр как можно скорее пожелал Каре спокойной ночи и ушел.

Он редко находился в таком маленьком помещении со смертными. Слишком близко. Уж очень сильно он чувствовал их, остро осознавая разницу между самим собой и людьми, их беспомощностью и слабостью.

Выйдя на улицу, он глубоко вздохнул, наполнив ноздри множеством ночных запахов.

Он думал о Каре и проклинал то темное одиночество, которое поселилось отныне в его душе.