Лиза Смит - Предначертание

Люпа остановилась у двери комнаты в задней части дома. Затем, открыв дверь, она слегка кивнула и весело подмигнула Ханне:

— Иди знакомься. Думаю, вы понравитесь друг другу. Вы похожи.

Ханна не совсем поняла, что это означает. Она нерешительно переступила порог и огляделась.

Комната была меньше, чем парадная гостиная, и более уютная, с мебелью цвета теплой охры. На длинной буфетной стойке из золотистой сосны стоял завтрак. Пахло вкусно, но разглядеть Ханна ничего не успела. Как только она вошла, все повернули к ней головы, и она обнаружила, что на нее устремлены взгляды десятка людей.

Это были молодые люди. Приблизительно ее возраста. Обычные ребята, но на удивление красивые.

Дверь за Ханной плотно закрылась. Ханна все сильнее чувствовала себя так, будто вышла на сцену и забыла слова своей роли.

Но тут одна из девушек вскочила с дивана и радостно подбежала к Ханне:

— Ведь ты — Ханна?

— Да. Ханна.

— Просто не верится, что я на самом деле встретила тебя! Это так здорово! Тьерри рассказал нам все о тебе. — Она мягко положила руку Ханне на плечо. — Ханна, это члены Рассветного круга. А меня зовут Tea Харман.

Она была почти одного роста с Ханной; у ее золотистых волос, рассыпавшихся по плечам, был немного более темный оттенок, чем у волос Ханны. Взгляд карих глаз девушки был мягким, и в нем светилась мудрость.

— Привет, Tea. — Ханна инстинктивно почувствовала себя легко в ее присутствии. — Люпа рассказывала мне о Рассветном круге, но я не совсем поняла.

— Он возник сначала как некая организация ведьм, — объяснила Tea. — Круг ведьм. Но он существует не только для ведьм. Этот Круг — для людей, и для вампиров, и для вервольфов, и для оборотней, и… ну, для всех, кто хочет помочь ночным обитателям и людям ладить между собой. Они приходят сюда и встречаются друг с другом, а мы стараемся все объяснить.

Через несколько минут Ханна уже сидела на кушетке, держа в руках тарелку с фаршированными яйцами, и знакомилась со всеми.

— Это Джеймс и Поппи, — представила их Tea. — Джеймс — Редферн с материнской стороны… то есть потомок Майи. — В ее взгляде промелькнуло некое сожаление.

— Я не выбирал своих родителей. Поверь, уж точно не выбирал, — сказал Джеймс Ханне.

У него были светло-каштановые волосы и задумчивые серые глаза. И когда он улыбнулся, невозможно было не ответить ему улыбкой.

— Никто не выбирает своих родителей, Джеми, — подтолкнула его локтем Поппи. В облике этой миниатюрной девушки ощущалась какая-то озорная мудрость. Над ее головой клубились рыжие кудри, а глаза были зелеными, словно изумруды. Ее волшебная, как у эльфа, красота показалась Ханне немного жутковатой… почти нечеловеческой.

— Они оба вампиры, — ответила Tea Ханне на ее невысказанный вопрос.

— Я не была раньше вампиром, — сказала Поппи. — Джеймс превратил меня, потому что я умирала.

— Для чего же еще нужен духовный супруг? — спросил Джеймс, и Поппи, усмехнувшись ему, подтолкнула его снова. Они явно влюблены.

— Вы — духовные супруги? — с какой-то тихой тоской спросила Ханна.

Ей ответила Tea:

— Видишь ли, в чем дело… что-то заставляет ночных обитателей искать духовных супругов среди людей. Мы, ведьмы, считаем, что это действие какой-то силы, которая вновь просыпается. Некой силы, которая долго спала — может быть, с тех времен, когда родился Тьерри.

Теперь Ханна поняла, почему Люпа сказала, что она похожа на тех, кто принадлежит к Рассветному кругу. Она была его частью.

— Но… это замечательно, — медленно произнесла она, пытаясь собраться с мыслями. — Я думаю…

Ханна не могла точно объяснить, почему она считает это замечательным, но у нее было ощущение, будто происходит что-то грандиозное, будто мир достиг какой-то важной поворотной точки и сейчас заканчивается какой-то цикл.

Tea улыбнулась.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Мы тоже так думаем. — Она повернулась и протянула руку к очень высокому юноше с приятным лицом, рыжеватыми волосами и светло-карими глазами. — А это мой духовный супруг, Эрик. Он человек.

— Всего лишь, — заметил парень, сидевший в противоположном конце комнаты.

Не обращая на него внимания, Эрик улыбнулся Ханне.

— А это Джиллиан и Дэвид, — представила очередную пару Tea, двигаясь по кругу. — Джиллиан — моя дальняя кузина, ведьма, а Дэвид — человек. Они тоже духовные супруги.

Джиллиан была крошечной, со светлыми белокурыми волосами, окружавшими ее головку шелковым облаком, и темно-фиолетовыми глазами. У Дэвида были темные волосы, карие глаза и худое загорелое лицо. Они оба улыбнулись Ханне.

Tea продолжала знакомить ее с остальными:

— Это Ракель и Квин. Ракель — человек… она была охотником на вампиров.

— Я им и осталась. Но я убиваю только плохих вампиров, — холодно произнесла Ракель.

Она была высокой, черноволосой и, казалось, в совершенстве владела своим телом. Глаза ее пылали зеленым пламенем.

— А Квин — вампир, — добавила Tea.

Квин был тем самым парнем, который отметил, что Эрик «всего лишь» человек. Он был очень красив, с правильными чертами лица, резко выраженными, но изящными. У него были черные глаза и такие же темные волосы, как и у Ракель. Он коротко улыбнулся Ханне, и хотя улыбка эта была красивой, в ней чувствовалась что-то раздражающее.

— Квин — единственный среди нас, кто может сравниться с тобой в памяти о прошлом. Его превратил в вампира Хантер Редферн еще в шестнадцатом веке.

На лице Квина снова вспыхнула улыбка.

— Вы, случайно, не жили в колониальной Америке? Может, мы там встречались?

Ханна улыбнулась в ответ, с интересом приглядываясь к Квину. На вид ему было не больше восемнадцати.

— Так вот почему все здесь выглядят так молодо? — спросила она. — Вся прислуга… я имею в виду, Нильсон и другие парни в форме. Они все вампиры?

Tea кивнула.

— Они все превращенные вампиры. Ламии — такие, как Джеймс, — могут взрослеть, если захотят. Но если человек превращается в вампира, он перестает стареть. Причем никого старше девятнадцати нельзя превратить в вампира: их тела уже не смогут измениться. Они просто сгорают.

Ханна ощутила странный озноб. Какое-то предчувствие охватило ее. Но прежде чем она смогла что-то произнести, в разговор вмешался новый голос:

— Ну вот, говорите о ламиях, а что же меня не представляете?

Tea повернулась к окну:

— Извини, Эш, но если ты там заснул, то нечего упрекать нас в том, что о тебе забыли. — Она взглянула на Ханну. — Это еще один Редферн, кузен Джеймса. Его зовут Эш.

Эш был великолепен: высокий, элегантный, с пепельно-белокурыми волосами. Но когда он встал, не спеша подошел к Ханне и взглянул ей в глаза, она вздрогнула.

Его глаза были такими же, как у Майи: их цвет все время менялся. Сходство было настолько разительным, что Ханна не сразу смогла прикоснуться к его руке.