Александра Айви - В объятиях тьмы

Она вздрогнула.

— Вайпер, нам следует…

Легонько поцеловав ее губы, он положил руку ей на грудь.

— Шей, прошу тебя, прикоснись ко мне. Это все, о чем я прошу.

Она раздумывала долгую, тяжелую минуту.

Затем медленно, ужасно медленно ее рука поднялась и кончики пальцев невесомо коснулись его обнаженной груди. Вайпер застонал — тело отреагировало мгновенно. Она не сделала ничего, лишь дотронулась пальцем, но тем не менее он был в полной боевой готовности, сводящей болью его тугую плоть.

Ужасной, невыносимой болью…

— Не останавливайся, — шепнул он.

Он, Вайпер — древний вампир, вождь клана, хищник, несущий ужас, умоляет женщину о простой ласке! Невероятно.

Проведя губами по мочке уха Шей, Вайпер содрогнулся всем телом — ее ладони, вдруг осмелев, начали гладить его грудь, пока не нашли чувствительный сосок.

Он чуть не закричал от удовольствия.

— Не знала, что мужчинам нравятся подобные ласки, — прошептала она.

— Я не отвечаю за всех мужчин, но мне очень нравится, — хрипло прошептал Вайпер.

— А это тебе нравится?

Нагнувшись, она лизнула набухший сосок языком, и Вайпер сдавленно вскрикнул. Волна наслаждения подхватила его тело.

Его пальцы запутались в волосах Шей, принуждая ее продолжать восхитительные ласки.

Она подчинилась.

Вайпер опустил отяжелевшие веки, а ее нежные пальцы прочертили огненную дорожку вниз по тугому животу и взялись за край боксеров. Он хрипло застонал:

— Да.

— Что — да? — шепнула она, явно наслаждаясь его мучениями.

Вайпер начал жарко целовать ее лицо, стягивая надоевшие боксеры.

— Ты издеваешься надо мной? — прохрипел он, накрывая ее руку своей, чтобы заставить опуститься ниже, на возбужденную плоть. — Или просто хочешь, чтобы я тебя умолял?

— Издеваться? Умолять? И то и другое звучит заманчиво, — фыркнула она.

Вайпер тихо рассмеялся, и тут ему стало совсем не до смеха, когда ее пальцы нерешительно заскользили по всей длине его пульсирующей плоти.

— Черт меня побери! — ахнул он, выгибая спину, а она осторожно ласкала его плоть от кончика до основания, а потом обратно.

Вайпер зарылся лицом в ее волосы, стараясь, чтобы она не почувствовала его клыков, которые вытянулись во всю длину. Не хотелось напоминать ей, что он из породы ненавистных вампиров.

Не сейчас.

Сейчас ничто не испортит удовольствия.

Ничто? В тяжелую дубовую дверь постучали.

— Шей? — Резкий, противный, совершенно неожиданный голос Леве повис в неподвижном воздухе. — Ты собираешься целый день валяться в постели? Я тут умираю с голоду.

Вайпер застыл, но Шей соскочила с постели как ошпаренная. Все еще дрожа, торопливо набросила халат.

Момент был непоправимо упущен. И, судя по выражению лица Шей, вряд ли повторится в ближайшем будущем.

Зарычав от отчаяния, Вайпер бросился навзничь на подушки, колотя по матрасу кулаками.

— Я… его… убью!

Шей сидела за столом на кухне в обществе Леве, приканчивая последний кусочек яблочного пирога. Не то чтобы она умирала с голоду.

Но у нее была привычка перебивать едой тревогу. К счастью, Шалотт никогда не грозила возможность набрать лишний вес.

А вот Вайпер, кажется, совсем потерял аппетит.

Одним глотком осушив бутылку с кровью, он стал носиться по дому, как ураган, отдавая приказания. Нужно было убедиться, что караульные стоят на посту и вызваны рабочие, чтобы восстановить обрушенный коридор. Вайпер бегал по дому, одетый в черные бархатные брюки, при виде которых кусок застревал в горле Шей.

Пожалуй, ей стало даже легче, когда Вайпер, пробормотав что-то сквозь зубы, выскочил из дому, хлопнув дверью черного хода.

— Ума не приложу, с чего это вампир в таком настроении? — пробормотал Леве, поедая четвертую миску тушеного мяса. — Благодаря мне он не превратился в горсть пепла. И тебе благодаря твоей сообразительности удалось победить Лю. Ему бы кланяться нам в ножки, плача от благодарности. А он носится вокруг, топая, как слон, словно у него шило в одном месте.

Шей со вздохом отодвинула пустую форму из-под пирога.

— Леве, мне бы сейчас не хотелось обсуждать это.

Что-то в ее тоне заставило горгулью насторожиться.

— Дорогуша, я чему-то помешал? — спросил он, удивленно подняв брови.

Глупый румянец залил ее щеки.

— Я сказала — не надо об этом.

Леве вдруг захихикал:

— Ах, значит, твоя ненависть к вампирам заканчивается на пороге будуара? Что ж, не могу упрекнуть твой выбор. Он просто великолепен — такой холодный, высокомерный тип.

Шей зло уставилась на Леве:

— Ты находишь Вайпера высокомерным? Вот это называется — бревна не видеть в собственном глазу.

— Бревна? — Леве беспомощно всплеснул руками. — Не понимаю, о каком бревне речь.

Шей закатила глаза к потолку:

— Брось, Леве. Ты обретаешься в Америке со времен Революции. [1] Война за независимость США 1775–1783 гг. Знаешь английский лучше меня.

— Ба, английский! Отвратительный язык. Никакой романтики, никакой красоты. Ужасные звуки, царапающие мои нежные ушки.

Пытаясь казаться невозмутимой, Шей приподняла бровь.

— Почему ты торчишь здесь? Почему не вернешься во Францию?

Серое тельце вздрогнуло.

— Хочешь сказать — в теплые объятия моей семейки? Черт возьми, я не переживу этой встречи. Последнее, что я от них слышал, — как братья обещали насадить мою голову на кол.

Шей поморщилась:

— Есть много других хороших мест, кроме Франции. Я слышала, что Италия — очень красивая страна.

Леве уставился на нее с растущим подозрением:

— Хочешь от меня избавиться?

— Леве, мы оба знаем, что рядом со мной опасно. Кто-то очень желает мне смерти, и им безразлично, кого убить, чтобы добраться до меня.

Он гневно хлопнул себя крыльями:

— Считаешь меня трусом, который побежит от опасности? Тогда уж сразу отруби мне причинное место, и дело с концом.

— Я никогда не считала тебя трусом. Однако глупо понапрасну подвергать себя опасности.

Опустив голову, Леве принялся вылизывать остатки мяса.

— В данный момент мне все равно нечего делать. Останусь с тобой, буду тебе защитой, пока не подвернется что-нибудь поинтересней.

К собственному удивлению, Шей почувствовала, что тронута. Каким бы раздражительным и обидчивым ни был Леве, он беспокоился за нее.

— Леве…

Она хотела просить его все-таки поискать себе безопасное местечко, как вдруг ночную тишину прорезал вой.

— Что за черт?

Соскочив со стула, ее друг бросился к двери и открыл ее настежь.

— Вопли проклятых в аду! Или очень рассерженный вампир. Кажется, это в гараже.

— Гараж… — Она медленно встала, чувствуя, как от страха скрутило живот. — Ох!

— Что такое? — спросил Леве.