Юлия Козырева - Лара

От этих мыслей голова пошла кругом. Точно! Он сделает мне ребенка, а после родов — выкинет за ненадобностью (все-таки я не допускала мысли о том, что он меня убьет)!

Ну, уж нет! Я решительно встала и начала одеваться. Конечно, бежать бесполезно. Все-таки, это для меня самое безопасное место.

Решение пришло моментально. Я схватила с тумбочки черный Nokia, на покупке которого Барский настоял еще неделю назад. В память было забито всего два номера: Барского и Ирины.

Недолго думая, я нажала кнопку вызова.

— Ты хорошо подумала? — Ирина в упор смотрела на меня блестящими черными глазами.

— Еще как! — нервно хохотнула я, переминаясь с ноги на ногу. Было как-то неловко втягивать Ирину в наши с Барским отношения, но она единственная могла помочь, и, мало того, сделает это с удовольствием.

— Так, — она задумчиво постучала по подбородку. — Если я заберу тебя к себе, он все равно придет. И тогда несдобровать нам обеим. Прятать тебя в подземном городе вообще не имеет смысла. Остается одно: надо его покалечить!

— Что? — она, явно, сбрендила. На почве ревности, наверное.

Ирина презрительно взглянула на меня:

— Он же оборотень! — как будто это все объясняет! — У нас отменная регенерация.

— А-аа!

Она взглянула с подозрением.

— Ты точно не хочешь, чтобы он пришел к тебе сегодня? Смотри, как бы самой все не испортить. Подумай, пока не поздно: ты уверена? — она что, меня отговаривает?

— Д-да, — меня заметно потряхивало. — А если его это не остановит?

— Остановит, — фыркнула она, — во всяком случае, ему будет не до постельных утех. Там, в кладовке, — махнула рукой, — ящик с инструментами. Принеси его.

Я не стала уточнять, откуда она это знает, и понеслась выполнять. Время поджимало.

Ирина где-то полчаса колдовала над лестницей. Что-то пилила, конструировала. Короче, как всегда подошла к заданию со всей ответственностью.

Потом она куда-то умчалась и вернулась с большим свертком. И опять закипела работа. Да, живя вечность, можно и плотницкому делу научиться.

— Ну, вот и все! — удовлетворенно отряхнула она руки.

— Где? — я и так, и эдак рассматривала лестницу, но не заметила ничего нового.

— Когда пойдешь к себе, иди аккуратно, по краю. Стоит Валентину наступить на третью ступеньку, как она сломается.

— Ты всерьез думаешь, что его остановит сломанная ступенька? — с сомнением взглянула я на нее, всерьез сомневаясь в ее душевном здоровье.

— Ну, ступенька, может, и не остановит… А вот капкан под ней…

— Большой?

— На медведя. А потом еще и разряд тока получит.

Я смотрела на нее вытаращенными глазами.

— А это не слишком?

— Не беспокойся, — небрежно бросила она, собирая вещи, — где-то в два часа ночи я появлюсь, как бы случайно, и окажу ему необходимую помощь. Разок обратится, выспится и будет, как новенький. А с утра найду для него неотложное дело. У вожака оборотней, знаешь ли, есть, чем заняться.

— И как ты представляешь свое внезапное появление? Я тут прогуливалась в два часа ночи. Дай, думаю, зайду. Так, что ли?

— Уж я-то найду предлог, не беспокойся, — ухмыльнулась она. И я ей почему-то поверила.

— Проблема в другом: что ты будешь завтра вечером делать? В одну и ту же ловушку он дважды не попадется.

Я пожала плечами.

— Утро вечера мудренее. Завтра придумаю что-нибудь.

Оставалось надеяться, что он достаточно сильно обидится, чтобы прекратить свои поползновения, но не на столько, чтобы прибить меня.

При прощании я не поблагодарила Ирину за хлопоты (в конце концов, ей это на руку) и прокралась к себе. Там, не раздеваясь, закуталась в одеяло и стала ждать.

В полночь внизу раздался ужасный грохот и ругань, затем стон.

Я сжалась в комочек, подавляя желание броситься на помощь.

Когда Барский рыкнул, это трусливое желание быстренько смылось.

— Лара! — крикнул он сквозь стон. — Лариса! Ты меня убить решила? Не выйдет, девочка! Так просто от меня не отделаться!

Мне его не жалко! Мне его не жалко! Внушала я себе. Он большой, наглый оборотень. А я его жертва. Защищаюсь, как умею.

Я ткнулась пылающим лбом в подушку, трясясь как осиновый лист на ветру.

В два часа хлопнула дверь (как всегда, пунктуальна!), и послышался воркующий голос Ирины. Барский снова застонал. А потом все стихло.

Я уже начала засыпать, когда снизу послышался тоскливый вой одинокого волка.

Я закрыла руками уши и зарылась головой под подушку.

Утром я с опаской спускалась вниз. Дом встретил меня настороженной тишиной, как бы обвиняя вместо хозяина.

Лестница была отремонтирована, следы вчерашнего происшествия полностью отсутствовали.

На кухонном столе лежала записка, написанная твердым мужским почерком: "Что дальше? Ты каждый вечер собираешься ломать мне ноги?".

Щеки мгновенно опалило жаром. Я поспешно открыла дверку под раковиной и бросила туда листок, как будто он жег мне пальцы. В мусорном ведре лежали окровавленные бинты. Зажав рот руками, я бросилась в туалет.

Потом я опять слонялась по дому, чувствуя, что он меня гонит прочь. Есть не хотелось.

Я плюхнулась на диван и включила телевизор. Где-то час тупо переключала каналы, ни на чем не останавливаясь.

А потом пришел он…

В дверь позвонили, и я, как самый последних лох, широко ее распахнула, не глянув в глазок и не спросив, кого принесла нелегкая. Он тут же втерся внутрь, настороженно оглядываясь, как будто боясь увидеть хозяина.

— Вацлав? — моему возмущению не было предела. Ну, и настырный тип! — Мы же в прошлый раз все выяснили! Убирайся!

— Я не привык так быстро отступать, милая, — вкрадчиво проговорил он, закрывая дверь и притискивая к ней меня. — Возможно, не будь этого Барского, — сказал, как выплюнул, — ты была бы более сговорчива.

— О какой сговорчивости ты говоришь? — огрызнулась я, изо всех сил пихая его в грудь, впрочем, не преуспев в этом. — Ты просто не в моем вкусе!

— Но ты же знаешь, что я в любой момент могу переубедить тебя.

— А тебе не кажется, что это нечестно? Ты что же, всю жизнь будешь держать меня в кумаре?

— Почему бы и нет? Я не против таких методов, если они помогут мне избавиться от одиночества.

— Запишись в клуб знакомств! И, наконец, отстань, от меня! — вопила я, уже паникуя. Дурная кровь почему-то не хотела пробуждаться. И я чувствовала, что пропала.

Вацлав, не тратя больше время на разговоры, поднял мне голову и стал пристально смотреть в глаза. В затылке моментально закололо. Обидно, что я так до противного легко поддаюсь гипнозу. Мышцы почти сразу обмякли, руки упали вдоль тела.

— Сейчас ты возьмешь меня за руку и спокойно пойдешь за мной.

Я кивнула, как кукла, едва не произнеся "да, хозяин" и пошла за ним, держась за мужскую ладонь.