Дэйра Джой - Мой единственный

— Теперь меня рассматривают, как угрозу и никогда не разрешат приблизиться ни к одному из двадцати семи миров, управляемых Объединенными Консулами. Чтобы быть уверенными в том, что я не ослушаюсь, мой корабль отозвали.

— Тристан, милый, мне так жаль, но я бы солгала, если бы не сказала тебе, что также я очень рада. Теперь ты не оставишь меня.

— Оставлю тебя? — Он казался озадаченным. — Я никогда не расстанусь с тобой, моя Единственная, никогда. Как ты могла даже подумать об этом?

— Я предполагала, что ты должен будешь вернуться к себе домой — ведь ты сам говорил.

— Это так, но я собирался взять тебя с собой. Единственная причина, по которой я медлил, — это то, что мы еще не соединились. К тому же я не знал, как перелет повлияет на тебя и ребенка, и счел за лучшее подождать, пока вы не окрепнете. Но чтобы я улетел без тебя? — Мужчина обнял ее за талию, прижимая еще ближе к себе. — Как бы я смог оставить часть самого себя?

- Ах Тристан! — Девушка обняла его за шею и, наклонившись, потерлась подбородком о его макушку.

Тристан погладил щекой живот любимой.

— Наверное, это самый лучший выход. Объединенные Консулы были правы. Я никогда не отказался бы от того физического наслаждения, которое познал с тобой, Единственная.

— Я тоже не смогла бы, — Лоис попыталась улыбнуться сквозь слезы.

Чистый взгляд его глаз встретился с ее.

— Как мне передать тебе, что я чувствую? Когда я прикасаюсь тебе с упоением, ты это знаешь. Когда мои губы ласкают твои, ты понимаешь меня. Когда мое тело жарко прижимается к тебе, ты осознаешь мои чувства. Когда я глажу тебя там внутри — при этом воспоминании глаза мужчины затуманились от страсти, — ты знаешь, о чем я говорю тебе без слов. Не так ли, Единственная?

— Конечно, Тристан.

Сжимая девушку в объятиях, он встал с пола.

— Тогда позволь мне сейчас, в эту самую минуту, когда ты так нужна мне, разделить с тобой мое сердце. В этом телесном ритуале, в осуществлении Единства я покажу тебе свою душу. — Мужчина поднялся со своей драгоценной ношей вверх по лестнице, в спальню.

Там он бережно опустил Лоис на кровать. Развязал пояс ее халатика, помог высвободиться из рукавов, затем расстегнул молнию на джинсах и вновь заключил девушку в объятия. Они лежали бок о бок поверх вязаного покрывала.

Лоис сомневалась, чтобы ее прапрабабушка могла предположить, когда с любовью соединяла фрагменты этого пледа, что однажды ее праправнучка и космический гость Тристан станут одушевленной часть узора на ее изделии. Забавная была мысль.

Тыльной стороной ладоней Тристан слегка очертил форму ее ключиц, провел пальцами ниже, чтобы обхватить снизу ее груди и слегка покачать их.

— Твои груди теперь полнее. А эти штучки — один палец лениво кружил вокруг соска, отчего тот немедленно затвердел, — они стали ярче. — Его глаза потемнели, когда вершинки грудей Лоис превратились в горошины. — Ты будешь кормить нашего ребенка сама, Лоис? — Его голос напоминал мурлыкание.

— Да, — выдохнула она, пробегая руками по его сильным плечам.

Серебристо-голубые глаза медленно посмотрели на нее.

— А мне ты дашь вкусить из этих чаш, когда я буду жаждать.

— Да, Тристан, да….

Он медленно наклонился к набухшему соску, его ладонь ощутила полноту груди Единственной, поднимая ее к приближающемуся рту.

— Тогда утоли мою жажду теперь, — прошептал мужчина, накрывая горячим ртом вершинку.

Лоис сжимала его мощные плечи, вскрикивая от остроты ощущений. Он накрыл девушку своим телом, вызывая глубоко внутри нее немедленный отклик — его дразнящие движения заставили все ее тело петь от удовольствия. Она всегда хотела его и, к его восхищению, была всегда готова принять. Но когда мужчина играл с ней как сейчас, Лоис знала, что он хочет позабавиться, любя ее медленно и этим доводя до безумия.

Словно подтверждая правильность догадки Лоис, язык Тристана кружил около горошинки соска, дразнил ее — широкий, влажный он скользил по кончику, облизывая, касаясь словно нехотя крупинчатой поверхности. В ответ Лоис слегка прикусила изгиб его шеи. Он довольно засмеялся, и вибрация от его смеха еще больше возбудила ее нежную кожу.

В то время как его рот продолжил сладостную пытку груди возлюбленной, ленивый палец блуждал вдоль грудной клетки, вниз к центру ее тела, чтобы подразнить ее чувствительный животик. Лоис подскочила, когда кончик его ногтя слегка процарапал концентрические круги вокруг ее пупка.

Тристан пришел к выводу, что она одобряет его действия. Он мягко укусил шелковистую кожу ее шеи. А палец опустился ниже….

Путаясь в завитках у развилки ее бедер, он приоткрыл их — достаточно, чтобы слегка потереть по очень чувствительному местечку. Из этого средоточия женственности между ног Лоис пробежала тугая волна желания. В тот же миг мужчина обхватил ее сосок зубами.

Лоис пробормотала что-то невнятное и скользнула ладонями по изгибам мощной спины, чтобы прикоснуться к скульптурно вылепленным ягодицам. Они были великолепно упругими.

Безуспешно пыталась девушка притянуть к себе возлюбленного, чтобы заставить его двигаться быстрее.

В ответ на эту попытку повлиять на него Тристан только улыбнулся. Долгое время он был капитаном собственного судна; так что привык сам прокладывать курс. И в этом занятии было то же. Он собирался сейчас провести ее дорогой любви в своем темпе. А Единственная может покомандовать в следующий раз.

Мужчина провел пальцем по шелковистой расселине, слегка погружая его во влажные складки. Ее жидкая сущность окружила его. Лоис была совершенно мокрая. Теперь-то он знал точно, что это за жидкость, что она значит, как приятен ее пикантный вкус, и чувствовал, что становится твердым.

Нет, добровольно он никогда не откажется от удовольствия, которое он нашел с Единственной. Даже если ему вернут корабль. Даже во имя Объединенных Консулов.

Лучше быть изгоем до конца жизни, никогда не увидеть родину снова, только бы вновь и вновь чувствовать ее сладкие поцелуи или слышать неясные стоны наслаждения, которые она издавала только для него, когда он заполнял ее тело.

Тристан коснулся ее там только подушечкой пальца. Бархатные стены окружили его. Его палец вращался внутри, вновь и вновь напоминая возлюбленной о желании мужчины, готовя ее для будущего вторжения, показывая, как это будет между ними. Этими умелыми движениями он говорил с Единственной на особом языке любовников.

— Как хорошо, Тристан…

— Мне тоже, Единственная. Хочешь, чтобы я вошел сейчас? — Его губы страстно потерлись о шею девушки. — Могу я проникнуть глубоко внутрь тебя, так чтобы ты могла чувствовать мою мужественность, пульсирующую, как и мое сердце, — для тебя одной.