Шеррилин Кеньон - Темные объятия

Она открыла глаза, но вместо жизни и огня он увидел в ее глазах лишь боль и глубокое сожаление.

— Ты свободен, Тейлон, — прошептала она. — Я заставила его снять проклятие.

— Что?

— Чтобы избавить тебя от проклятия, она продала Камулу душу, — горько усмехнулся Зарек. — Я просил ее этого не делать, предупреждал, что это обман. Но она не послушала, и, как только согласилась, этот ублюдок поразил ее молнией.

У Тейлона перехватило дыхание:

— Нет! — вскричал он. — Саншайн, зачем?!

— Он сказал, что убьет тебя. Тейлон, я думала, что он просто заберет у меня душу. Но не знала, какон это сделает. Не знала, что душу можно разлучить с телом лишь в миг смерти.

Тейлон сорвал с шеи Саншайн медальон.

— Будь ты проклята, Морриган! — вскричал он, швырнув его в стену. — Ты и ее предала!

Саншайн приложила холодеющую руку к его губам.

— Не надо, милый. Не говори так. Я сама во всем виновата.

— Я ее предупреждал, что богам нельзя верить! Но она неправильно повела себя...

Тейлон наблюдал, как его возлюбленная с трудом пытается вдохнуть, и по щекам его струились слезы. Снова и снова вспоминал он каждый миг, проведенный с ней рядом, — и в этой жизни, и в предыдущей.

Он видел нежное, сияющее лицо Саншайн, когда они в первый раз любили друг друга. Видел, как она отнимает у Бет свой мольберт.

Слышал, как возится на кухне, напевая «Волшебный дракон Пуф».

Он целовал ее руки, пахнущие краской, пачулями и скипидаром. Руки, умеющие творить красоту, от которой захватывало дух.

Руки, способные перевернуть его жизнь одним прикосновением...

— Я не хочу снова тебя потерять! — выдохнул он. — Только не это!

— Что ты делаешь, кельт? — шагнул вперед Зарек.

— Отойди.

Тейлон положил руки на ее грудь, где зияла страшная рана, и прикрыл глаза. Заставил себя успокоиться, силой воли изгнал из себя все эмоции, а затем призвал свою Силу. Бессмертная мощь Темного Охотника нахлынула, омыла его бурным чистым потоком, а затем излилась из его ладоней в тело Саншайн.

В тот же миг руки его, от ладоней до плеч, вспыхнули жгучей болью — ведь Тейлон исцелял чужие раны, принимая их на себя.

Исцелять всегда было больно. Но в этот раз боль была особенной — ведь он лечил смертельную рану.

Боль поднялась выше, охватила кольцом грудь, огненным копьем пронзила сердце. Задыхаясь от невыносимой муки, Тейлон рухнул рядом с Саншайн.

Саншайн лежала, ожидая возвращения страданий.

Но боль ушла.

Испугавшись — вдруг она уже умерла? — она коснулась своей груди, где только что зияла рана, нанесенная молнией Камула. Но раны не было.

— Тейлон! — Она с трудом села — и увидела его.

— Боже мой, нет! — вскричала она, увидев, что Тейлон, залитый кровью, распростерт на полу. Она подползла к нему, обхватила руками. — Что ты сделал?

— Он забрал твою боль и твои раны, — объяснил Зарек. Он стоял рядом и неотрывно смотрел на Тейлона. — Теперь он умрет вместо тебя.

— Нет, Тейлон, нет! Пожалуйста, не умирай! — взмолилась она.

— Ш-ш-ш, — прошептал Тейлон. — Все хорошо.

В комнату ворвался Эш — и, увидев эту сцену, испустил проклятие.

— Что здесь происходит?

— Кельт взял на себя ее раны, — голосом, полным изумления и недоверия, прошептал Зарек.

Что-то гулко бухнуло в дверь с той стороны.

— Не беспокойтесь, — сказал Эш. — Я наложил на комнату щит. Боги не смогут ворваться сюда, пока его не проломят.

— Судя по всему, этого недолго ждать, — заметил Зарек, покосившись на содрогающуюся от ударов дверь. Он указал на Тейлона. — Унесите его отсюда. Я вас прикрою.

— Уверен? — спросил Эш.

Зарек кивнул.

— Ну погоди, раб! — послышался из-за двери голос Диониса. — Ты мне за это поплатишься! Я тебе покажу!

— Жду с нетерпением! — холодно рассмеялся Зарек.

Эш открыл дверь в противоположной стене.

Саншайн в ужасе следила за происходящим. Трудно было поверить, что Зарек вновь перешел на их сторону. И сознание отказывалось признавать реальность страшного зрелища — Тейлона, распростертого на полу в крови.

Все происходило так стремительно, что она совершенно растерялась. Больше всего ей хотелось забиться в какой-нибудь темный угол, закрыть глаза, ничего не видеть и не слышать.

Но нельзя. Она должна быть сильной — ради Тейлона. Она не имеет права его подвести.

— Эй, Саншайн! — окликнул ее Зарек, когда она уже повернулась к дверям.

Девушка обернулась.

— Спасибо за тот кувшин! — И он снова повернулся к содрогающейся от ударов двери, готовый встретить натиск двух разъяренных богов.

Саншайн была поражена, — но задумываться об этом было некогда. Вдвоем с Эшем они вынесли Тейлона из комнаты, спустились по лестнице и спрятались на первом этаже, в последнем помещении слева по коридору.

Здесь Эш осторожно уложил Тейлона на пол, а затем окружил комнату магической защитой.

Саншайн опустилась на колени рядом с любимым. Смертельно бледный, покрытый потом и кровью, он дрожал всем телом, судорожно пытаясь вдохнуть.

— Держись, милый! — прошептала она, хотя и не была уверена, что он ее слышит. Затем обернулась к Ашерону. — Он ведь бессмертный, правда? Он поправится?

Эш медленно покачал головой:

— Его сердце пронзено божественной молнией. Как только сердце перестанет биться, он снова умрет.

Запрокинув голову, он вскричал громовым голосом:

— Артемида! Сюда, и поживее!

Вспышка света почти ослепила Саншайн, — а в следующий миг перед ней явилась очень недовольная богиня.

— В чем дело? — рявкнула она.

— Мне нужна душа Тейлона. Быстро.

Богиня приподняла брови:

— Позволю себе напомнить, что ты за нее не заплатил!

— Черт побери, Арти! У нас нет времени торговаться — он умирает!

Она пожала плечами:

— Так исцели его.

— Не могу — и ты это прекрасно знаешь. Он поражен божественной молнией. Мне запрещено противостоять богам.

От ярости у Саншайн потемнело в глазах. Не помня себя, она вскочила и попыталась броситься на самовлюбленную богиню, но Эш перехватил ее и оттолкнул к стене.

Дрожа от страха и гнева, Саншайн наблюдала за его переговорами с Артемидой.

— Отдай мне его душу! — голос Ашерона гремел, как гром. — За это ты получишь неделю полной покорности!

В глазах Артемиды вспыхнул расчетливый огонек:

— Две недели!

Бессильная ярость исказила черты Ашерона:

— Согласен.

Артемида протянула руку — и на ладони ее возник тускло светящийся багровый камень.

Эш потянулся за ним, но Артемида отдернула руку:

— Придешь ко мне на рассвете!

— Клянусь, приду.

Удовлетворенно улыбнувшись, Артемида отдала ему камень. Эш вернулся к Тейлону. Встретившись взглядом с Саншайн, он проговорил:

— Саншайн, тебе нужно взять этот камень в руку, приложить к клейму Тейлона — к татуировке с луком и стрелой, и держать так, пока его душа не соединится с телом.