Кейт Ринка - Дар небес

- Я не отворачиваюсь от своих детей, Азазель. Это вы отвернулись от меня. Вы выбрали вместо моей любви плотский грех и чистую похоть, вы выбрали иной путь, и потому не смогли найти дорогу домой.

- А сейчас? Что изменилось сейчас?

- Ты почувствовал истинную любовь и снова принял в себя частицу мою. Ты принес себя в жертву ради любви. Так посмотри теперь, как она за тебя просит.

У ног Азазеля расступился свет, и он увидел внизу Палому. Она рыдала и молила так, что Небеса содрогались от ее стенаний. Она просила простить ее за все грехи, просила простить и Азазеля - она умоляла за них обоих. И горю ее не было утешения, и глаза ее кровоточили алыми слезами. Азазель ощутил, как по его щекам покатились мокрые капли, и он не сразу понял, что это его собственные слезы.

- Ей не нужна жизнь без тебя, но она готова жить только потому, что ты дал ей этот шанс, - сказал ему Отец. - Она готова жить ради тебя и нести в себе твою любовь.

- Я благодарен ей за это, - ответил Архангел. - И я молю тебя о прощении за грехи мои, ибо не ведал я, что творил, пока не познал то, чему учил ты нас со дня сотворения.

- Я дарую тебе это прощение, Азазель. Так чего хочешь ты? Остаться в Раю или же спуститься к ней на землю?

Задрожав от полноты своего восхищения, Архангел с трудом смог произнести:

- Мое сердце с ней, и так было всегда, хоть и не ведал я этого раньше.

- Хорошо, - ответил ему Отец.

Неожиданно рядом с Азазелем появился Рэмиэль, сразу падая на колени и так же склоняя голову вниз.

- Отец мой Небесный, - выдохнул Архангел. - Прости нас за грехи наши, ибо виноваты мы пред тобою, но молю не за себя, а за душу невинной девушки. Возьми, что хочешь, проси чего хочешь, развоплоти меня в небытие, но позволь ей остаться у тебя.

- Вижу и ты, Рэмиэль, готов принести себя в жертву ради любви. Так знай же, ее душа достойна Рая.

Рэмиэль сглотнул и прикрыл глаза, испытав необъятное облегчение. Ему не нужно было существование без Анжелики, но он был счастлив от того, что она сможет обрети покой. И пусть его хоть снова кинут на дно бездны. По крайне мере, страдая без нее, он будет знать, что она в лучшем месте.

Но тут, его щеки коснулась чья-то ладонь, мягко и трепетно. Он вздрогнул, и когда поднял голову, то увидел свою Анжелику. Она была так чиста и прекрасна, что ослепляло глаза, и улыбалась она ему самой нежной улыбкой. А за ее спиной он увидел белоснежные крылья. Они были именно такие, какими он их себе представлял - восхитительными!

Рука Рэмиэля накрыла ее ладонь.

- Я люблю тебя, мой чистый Ангел, - сказал он ей.

- И я люблю тебя, Рэмиэль, - ответила она.

- Ответь мне, сын мой, - раздался голос Творца. - Какую бы жизнь ты выбрал для себя?

- Любую, только бы рядом с ней.

- А какую бы жизнь выбрал ты для нее?

- Земную, - не раздумывая, ответил он. - Чтобы она смогла познать жизнь сполна, чтобы ощутила радость материнства, чтобы смогла узнать твои земные блага и прожить жизнь сначала.

- Анжелика, а что же ты желаешь для себя?

- Любую, лишь бы Рэмиэль был рядом.

- Мое сердце там, где ты, где нас двое, - сказал он ей.

- Трое, - поправил его Отец.

Рэмиэль снова вздрогнул и посмотрел на Анжелику. Она снова улыбнулась ему и накрыла живот ладонью. И Рэмиэль увидел внутри нее яркий пучок чистого света.

- Да будет так... - подытожил Творец.

Вечер. Центр Лос-Анжелеса, города Ангелов. Десятый этаж высотного жилого здания. Небольшая квартирка, в которой тихо играла музыка, сплетенная из звуков скрипки, виолончели и фортепиано.

Палома впорхнула в комнату с подносом всевозможных вкусностей, поймав на себе взгляд любимого. Азазель улыбнулся ей с такой нежностью, что она не сдержала ответной улыбки. Что еще можно желать для счастья? И ей казалось, что уже ничего.

"Боже, спасибо тебе за этот дар" - произнесла она про себя.

- Давай, я помогу, - сказала ей Анжелика, поднимаясь с колен Рэмиэля, который совершенно отказывался выпускать из рук любимую женщину.

Вот и сейчас он потянул ее к себе.

- Перестань, дорогая, я сама справлюсь, - ответила ей Палома, подходя к кофейному столику.

- А я вам на что? - недовольно пробурчала Бетси, вставая со своего кресла и закатывая рукава блузки.

- Слышала? - произнес Рэмиэль, сажая Анжелику обратно себе на колени и аккуратно кладя ладонь на ее уже заметно округлившийся животик.

- Вы меня все разбалуете так скоро, - произнесла Лика.

- Мне только за радость, - ответил ей мужчина, нежно целуя в губы.

Взглянув на счастливую пару, Палома улыбнулась. Одна радость была видеть их такими, и только четверо в этой комнате знали, как нелегко далось им добиться своего кусочка земного счастья.

Расставляя на столе тарелки, она опрометчиво повернулась к Азазелю спиной, и стоило ей наклониться, как сильные ладони обхватили ее бедра. Палома вздрогнула, а потом и вовсе задрожала, когда к ее обнаженной пояснице прикоснулись горячие губы и между ними влажный язык. Это чувственное касание напоминало ей о страсти и нежности, о долгих прекрасных ночах, которые они провели вместе.

- Ой, ну перестаньте, - снова возмутилась Бетси, смущенно прикрывая глаза ладонью. - Вы оба меня вгоняете в краску.

- Да брось, Бет, - поддразнил ее Азазель, подмигивая левым глазом. - Уверен, ты еще и не такое видела.

По комнате прокатились короткие смешки.

- Аз, ты неисправим, - заметил Рэмиэль.

- Ой, ну хватит, - захихикала та. - Палома, следи за своим мужчиной, он кокетничает с посторонними дамами.

Повернувшись к Азазелю, Палома запустила пальцы в его волосы и сжала их. Потянув его голову назад, она наклонилась и поцеловала в губы довольного мужчину, добавив после этого:

- Веди себя прилично, милый. Мы все-таки в гостях.

На что тот ей ответил:

- Прости, моя голубка, но рядом с тобой я порой забываю, что мы не одни.

- Нет, девочки, я все-таки требую рассказать мне, где вы нашли таких мужчин, да еще с такими именами, иначе я...

Слова Бет оборвала громкая трель дверного звонка.

- Я открою! - вызвалась Бетси, отбегая к двери и облизывая палец, который успела вымазать в тортовом креме.

- Ты приглашала кого-то еще? - удивленно спросил Рэмиэль Анжелику.

- Да, - смущенно ответила та, опуская глаза вниз. - Надеюсь, ты не будешь на меня за это сильно злиться.

Закончив расставлять на столе посуду, Палома села на диван рядом с Азазелем, который тут же обнял ее.

- О! Мистер Свон! - раздалось со стороны холла.

Глаза Рэмиэля метнулись к Лике. Он все еще хорошо помнил, что отчасти по вене этого мужчины, он едва не потерял свою Анжелику. И пусть он уже человек, и пусть его человеческий разум не способен вместить все то, что знал когда-то, но он до сих пор помнил, как было больно терять. И его руки сильнее сжались на теле любимой.