Маргарет Штоль - Прекрасные создания

— Я мог там делать что угодно.

Линк приглушил магнитолу, и я вздохнул с облегчением, потому что его музыка, как всегда, была ужасной и, как всегда, он намеревался спросить меня, нравится ли мне его новая композиция. Трагедия его группы «Кто стрелял в Линкольна?» заключалась в том, что никто из исполнителей не умел петь и играть. Тем не менее все разговоры Линка сводились к игре на ударных и его будущей поездке в Нью-Йорк, где он планировал записать первый альбом. Только вряд ли это когда-нибудь случится. То есть я имею в виду, что через год он может скатиться до трехочковых бросков в кольцо с завязанными глазами и с призовой выпивкой на парковке у гимнастического зала.

Линк не собирался поступать в колледж, но все же он обгонял меня на несколько шагов. Он знал, что хочет делать после школы, хотя иногда его планы выглядели слишком фантастическими. А у меня в активе была лишь коробка из-под обуви, наполненная брошюрами из разных колледжей. Я прятал ее в шкафу. Мне было все равно, в какой из колледжей идти учиться, — лишь бы он находился за тысячи миль от Гэтлина. Я не хотел повторить судьбу моего отца, оставшись жить в том же доме, в том же городке, где я родился и вырос, с теми же людьми, которые никогда не мечтали вырваться отсюда.

На другой стороне от нас, за пеленой дождя, вдоль улицы тянулись старые викторианские дома — они почти не изменились с тех времен, когда их построили столетие назад. Моя улица называлась Хлопковой, потому что раньше за домами начинались бесконечные мили хлопковых полей. Теперь за ними находилась трасса номер девять — единственная деталь, которая по-настоящему изменила гэтлинский ландшафт.

Я потянулся к коробке, стоявшей на полу машины, и достал из нее черствый пончик.

— Это ты записал на мой айпод какую-то странную песню?

— Песню? Сначала скажи, что ты думаешь о моем новом шедевре.

Линк включил демоверсию и добавил громкость.

— Думаю, нужно доработать. Как остальные твои песни.

Эти фразы я говорил ему почти каждый день.

— Твоей роже тоже потребуется небольшая доработка после того, как я тебе вмажу.

Его ответ был тем же самым, что и всегда, — словом больше, словом меньше. Я пролистал список песен в меню айпода.

— Та вещь называлась «Шестнадцать лун». Как-то так.

— Не знаю, о чем ты.

Песни не было. Она исчезла, хотя я точно слушал ее утром. И я знал, что это не почудилось мне, потому что она все еще крутилась в моей голове.

— Если хочешь услышать стоящую вещь, я поставлю тебе свою последнюю.

Линк пригнулся, чтобы найти нужный трек.

— Эй, чувак, смотри на дорогу!

Он даже не приподнял голову, а я вдруг увидел странную машину, проехавшую перед нами. На какое-то мгновение шум дождя, гул мотора и голос Линка растворились в безмолвии. Передо мной будто бы прокручивались кадры замедленной съемки. Я не мог отвести взгляд от машины. Это было неописуемое чувство. Затем машина промчалась мимо нас и исчезла за поворотом.

Я не узнал ее. Я никогда не видел ее прежде. Вы не можете представить себе, насколько это казалось невероятным. Ведь мне была известна каждая машина в городе. В начале осени у нас не бывает туристов — они не рискуют приезжать сюда в сезон ураганов. И главное, машина выглядела словно катафалк — такая же длинная и черная. На самом деле я ни секунды не сомневался, что перед нами проехал катафалк. Возможно, это был знак. Может быть, этот год обещал стать хуже, чем я предполагал.

— Вот! «Черная баидана»! Реальная песня, которая сделает меня звездой.

Когда Линк поднял голову, катафалк уже исчез из виду.

Восемь улиц. Вот какое расстояние нам предстояло проехать от Хлопковой улицы до средней школы имени Джексона. Оказывается, проехав по этим восьми улицам, я могу восстановить в памяти всю свою жизнь. И этой поездки аккурат хватило, чтобы из моего ума выпал тот странный черный катафалк. Наверное, поэтому я ничего не рассказал о нем Линку.

Мы проехали «Стой-купи», известный в народе как «Стой-стяни». Этот был единственный в городе бакалейный магазин типа «Севен-илевен» [5] «Севен-илевен» («7-Eleven») — формат небольших продуктовых магазинов. (Прим. ред.) , поэтому каждый раз, тусуясь с друзьями в вестибюле, мы рисковали нарваться на чью-нибудь мать, закупающую продукты, или, хуже того, на мою Эмму.

Рядом с магазином стоял знакомый «гран при».

— О-хо-хо! Жирный уже на посту.

Помощник шерифа сидел в машине, читая «Старз энд страйпс» [6] Ежедневная газета Министерства обороны США. (Прим. ред.) ,

— Кажется, не заметит нас.

Линк проехал мимо, с тревогой посматривая в зеркало заднего вида.

— Кажется, влипли.

Жирный был внештатным надзирателем в школе имени Джексона, а также раздувшимся от спеси сотрудником гэтлинской полиции. Его подруга Аманда работала в «Стой-стяни», поэтому помощник шерифа имел привычку по утрам парковаться рядом с магазином и ждать доставку теплых булочек прямо в салон своей машины. Это осложняло жизнь тех, кто опаздывал на первые уроки, — в частности, мою и Линка. Но сегодня помощник шерифа дал маху, не потрудившись оторвать взгляд от спортивной полосы.

— Спортивные новости и булочки с изюмом. Угадай, что это означает?

— Мы получили пять минут форы.

«Битер» на нейтральной скорости въехал на школьную парковку. Мы все еще надеялись незаметно прокрасться мимо кабинета секретаря. Но дождь лил как из ведра. По пути к зданию мы промокли до нитки, и наши подошвы так громко скрипели и чавкали, что нас, конечно, засекли.

— Итан Уот! Уэсли Линкольн!

Через несколько секунд мы уже стояли перед секретарем, ожидая штрафных карточек. С нашей одежды капало.

— Опоздать на первый урок! В первый же учебный день! Ваша мама, мистер Линкольн, найдет что вам сказать. И вы тоже не ухмыляйтесь, мистер Уот. Эмма вас хорошо отдубасит.

Мисс Хестер была права. Эмма узнает о моем опоздании ровно через пять минут — если ей уже не сообщили. Вот как тут у нас бывает. Моя мама обычно приводила в пример Карлтона Итона — нашего почтальона, который читает все чужие письма, хоть сколько-нибудь его заинтересовавшие. Он даже не удосуживается запечатывать их заново. И его любопытство никого не удивляет. Каждое семейство имеет свои тайны, но они известны любому жителю Гэтлина. И даже это ни для кого не секрет.

— Мисс Хестер, я просто медленно ехал из-за дождя.

Линк попытался включить свое обаяние. Секретарь опустила очки на кончик носа и посмотрела на Линка. Судя по взгляду, очаровать ее не удалось. Небольшая цепочка на ее шее раскачивалась взад-вперед.

— У меня нет времени, ребята, чтобы болтать с вами о погоде, — сказала она, передавая нам синие карточки. — Вот ваши штрафные бланки, и там указано, где именно вы проведете несколько часов после уроков.