Ева Никольская - Хозяйка Карнаэла

Однако упасть нам было не суждено. Помешала странная полупрозрачная растительность, заключившая мое тело, от ступней и до самой шеи, в свои цепкие объятия. Мгновение — и мы уже снова в вертикальном положении. Я стою, прижавшись к подозрительно неподвижному Каме, а вокруг колышется целое поле из призрачных цветов. Их слишком много, гораздо больше, чем минуту назад. Извилистые стебли выглядят плотнее, сияние лепестков и листьев интенсивней, а резные контуры кажутся более четкими и яркими, нежели раньше.

Ох… Такими темпами здесь скоро будет еще один Храмовый сад.

— Не может… не может этого быть! — распалялась Эра после неудачной атаки. Или удачной?

Продолжая крепко обнимать своего спасителя, я попыталась определить, ранен он или нет? Напряжение твердых мышц ощущалось сквозь тонкую ткань его одежды. Они были будто каменные. Зато слабое движение лопаток давало понять, что парень дышит, а значит, жив. Не убила его экспрессивная «мамаша», прекрасно! Надеюсь, что и не покалечила.

— Ты совсем спятила, Эра? — подал голос Смерть… удивленный такой голос.

По всем признакам крылатый еще не до конца из шокового состояния выпал. А Мая вообще молчала в тряпочку. Ни стонов, ни писков. Будто и нет ее тут. Или ее действительно нет? Я же из-за Камы ни черта не вижу.

— Невозмож-шшш-жно! — шипела демоница, швыряясь искрами. Их я видела из-за широкой спины Хранителя, а вот ее — нет.

Наклонившись влево, я выглянула из-за мужского плеча и тут же юркнула обратно, крепче вцепившись в своего спасителя. Эра сражалась с разросшейся в мгновение ока флорой, оцепившей ее, будто военный конвой.

— Дорогая… — снова заговорил четэри, и получил в ответ трехэтажный мат местного происхождения.

Когда Хозяйка не в настроении, всем следует расползаться по углам и забиваться в щели, в противном случае можно огрести много разного и по большинству неприятного. Нас с Камой огоньком приласкали, Смерть угостили порцией проклятий, а Арацельса вообще с игрового поля устранили. Добро пожаловать домой, дамы и господа!

А вокруг буйным цветом цвела гуляющая по полу растительность. Она напоминала мне прозрачных медуз, такая же красивая с виду и сто процентов опасная. Тонкие прожилки на листьях переливаются, словно ртуть, завитки длинных усов шевелятся, как живые… Загляденье просто! Я бы с удовольствием полюбовалась, если бы большая часть этой быстро размножающейся «клумбы» ни с того ни с сего не кинулась на меня.

Господи, за что?!

Новая волна страха окатила ледяным душем, вызвав не меньшую нервную встряску, чем остекленение ног и нападение белой женщины. Я уже не орала, просто тихо скулила и, как маленький ребенок к родителям, прижималась к большому и сильному Каме. А он по-прежнему не двигался. Даже не оборачивался. Стоял столбом, не произнося ни слова. Как всегда тормозил? Возможно… даже вероятно.

Необычные цветы прильнули к телу, сминая тонкую ткань платья, и заскользили по коже, неся с собой ощущение легкой прохлады. Свежей, приятной… Совсем не похожей на тот могильный холод, что некоторое время назад сковывал конечности. На этот раз меня холили и лелеяли, оберегая, заслоняя от враждебного окружения и вытягивая соки… синие-синие, как сапфиры на свету, как магический огонь в глазах демона.

Боже правый! Да ведь эти чудо-цветочки из моего тела Дар Лу высасывают. Не иначе. И? Что делать-то? Это, вообще, хорошо или плохо?

— Ненавиж-шшшшш-жуууу… — прокатилось по залу и отскочило эхом от колонн. — Тварррь, мерзкая двуликая тварррь! Луана!!! — то ли вой, то ли рык, то ли болезненный стон сильно обиженного существа. Плохо! Да что там… хуже некуда. Настроение Эры продолжает ухудшаться, значит, решать наши разногласия мирным путем она не станет. А хрупкая «травка», что под ногами путается, вряд ли надолго удержит разъяренную демоницу.

— Эра! — восклицание Смерти утонуло в грохоте камней.

Похоже, Хозяйка Карнаэла очередного Хранителя засыпала. Или не она, а сам Дом? Но тогда откуда это светящееся поле, напоминающее растительность только внешне, а чем является на деле — одному богу (или демону?) известно? Или здесь есть и другие заинтересованные лица? Ох, ладно. Надо сваливать, пока ноги ходят, а тело мое по степени прозрачности и подсветки не начало напоминать раскинувшийся вокруг сад.

Я попыталась растормошить Каму. Он не отреагировал. Разжав объятия, я отступила на шаг и в замешательстве уставилась на пятно синего цвета чуть выше его поясницы. От этой мерцающей кляксы тянулись во все стороны рубленые лучи, похожие на трещины в каменной плите. Приглядевшись, я с ужасом осознала, что это и есть… трещины. И спина парня, и рубашка были пробиты насквозь, а раны залиты странной жидкостью, так сильно напоминающей демонический огонь.

— Кама, — сдавленно пробормотала я и в каком-то детском порыве кинулась его обнимать. Мысль о том, что этим можно причинить боль, почему-то не посетила мою голову, а вот желание погладить, пожалеть, напротив, вытеснило все остальное, включая вопли разума на тему оперативного побега из опасной зоны.

Эра ударила внезапно, вложив в очередную атаку всю свою ярость. На этот раз на нас летел не клубок, а целая стена пламени. Цунами, от которого ни спрятаться, ни скрыться… только и оставалось, что зажмуриться, вцепившись в плечи раненого. Парень стоял как скала, принимая огонь на себя. Молча.

Может, он в обмороке, а тело самопроизвольно занимает вертикальное положение? Хранители же существа со странностями, кто знает весь спектр их способностей?

Меня обдало теплом, но оно почему-то пришло со стороны, противоположной Эре. Приоткрыв один глаз, я поняла, что синее пламя разбилось о красное и рассыпалось искрами по каменному полу. Кровавого цвета костер охватил меня целиком, разогнав ненасытную флору. Меня и Каму, в которого я вцепилась не хуже клеща. Огонь танцевал вокруг, отбивая новые попытки демоницы пробить его защиту. Он не обжигал, а заслонял нас, словно щит. Хрупкой бабочкой в душе вспорхнула надежда: Арацельс? И в следующее мгновение меня окутали цвета ранней осени, а в ноздри ударил ее аромат.

— Ссстоять, тварррь! — раненным зверем взвыла белая женщина, выскочившая из плена присмиревших растений. — Лежать! — заорала она на них, и стебли, застыв на миг, повалились на пол, словно подкошенные. — Не уйдешшшь… — зловещее шипение наполнило пространство, а руки Эры вновь полыхнули разрушительной синевой.

А я вдруг поняла, что все вокруг меркнет и размазывается, теряя насыщенные краски. И вместо мрачных каменных стен с ковром из мерцающих растений, возникает совсем иная картина: сначала бледная, едва заметная, а потом… желто-красный «пожар» гигантских деревьев, свежий запах листвы после дождя, и сильные мужские руки в обрамлении алого пламени да тихий шепот возле самого уха: «Соскучилась, кареглазая?»