AlexGor - Тайна, известная троим

И вот теперь, в полупустых вагонах, где в тамбурах стояли часовые — мракоборцы, они ехали в Лондон в полной тишине и абсолютном молчании. Наконец, Гермиона не выдержала, и, обняв Джинни, прошептала: — Как ты?

— Терпимо. Уже лучше. Наверное, он прав. Счастье не возможно, пока жив Волан-де-Морт…

— Рон сейчас с Гарри. Надеюсь, твой брат не размазал его по стенке, узнав, что вы расстались. Хотя, какое, к чёрту, расстались. Скажем, сделали перерыв в связи с началом открытой фазы войны. С началом активных боевых действий…

— Ты говоришь как генерал, милая…

— Я и есть твой… наша, генеральша…

— Неужели он не понимает, что я не буду сидеть спокойно и тихо. Терпеливо ждать на скамейке запасных в квиддиче, когда меня позовут в игру…

— Иногда последний игрок, резерв, меняет ход всего сражения и всей войны в целом…

— Вы уходите выполнять задание директора, а я…

— Джинни. Летом соберёмся в «Норе», у тебя в комнате, и поговорим. Время пришло. Но его, времени, чтобы всё подробно объяснить, надо много. Не сейчас. Дамблдор разрешил мне лично посвятить тебя в тайну только в том случае, если кто-нибудь из посвящённых погибнет. Ты не представляешь себе, как я была потрясена, когда это услышала от директора! Когда ходила к нему на приём. Мирить вас. Я не предполагала, даже подумать не могла, предположить, что это будет именно он…

— Тайны. Тайны Альбуса Дамблдора. Есть, кстати, одна тайна, о которой ты не подозреваешь, что я её знаю. Тебя она касается в самую первую очередь, Герми.

— Не понимаю, о чём это ты…

— Помнишь ваш четвёртый, а мой третий курс, когда нас собрали в кабинете директора перед вторым туром Турнира Трёх, ну Четырёх Волшебников? Когда меня не выбрали в качестве жертвы — заложника, которую должен был бы спасать Гарри со дна озера?

— Ну, помню. Ты горько заплакала, когда объявили, что Гарри будет спасать Рона. Мы перекинулись с тобой парой слов, я тебя обняла, поцеловала и ушла…

— Вот-вот. Ушла готовиться к погружению в транс и к погружению в тёмные и страшные воды озера. А я осталась с Дамблдором одна и разревелась как последняя дура. Ты себе даже не представляешь, как был дорог для меня наш директор! Я ревела, а он обнял меня, сказав, что у него, конечно, мало опыта в успокаивании влюблённых девушек. Но, сказал, я попытаюсь. А я трещала ему как сорока, что люблю Гарри уже три года, а он меня просто не замечает, просто мило игнорирует, а ты всегда рядом с ним, и он с тобой делится самыми сокровенными секретами. Ты всегда рядом с ним! Я страшно ревновала к вашей искренней дружбе! Гарри, Рон и Гермиона, всегда вместе, не разлей вода, к вашему прекрасному «золотому трио»! И то, что ты моя лучшая, самая лучшая подруга, но, по-видимому, ещё одновременно и самая сильная соперница…

— Так ты ревновала к нашей дружбе или к нашей возможной…

— Он сказал мне, собравшись с мыслями и всё хорошо обдумав, что в такой сложной ситуации, самое главное — это искренность и правда. Вся правда. До конца. Он сказал, полностью огорошив меня, сначала обрушив в пучину отчаяния и горя, а затем вознеся меня, спасая, возвращая к жизни…

— И что же он сказал…

— Он сказал, что если он не ошибается, а ошибается он очень редко, то по его наблюдениям за Гарри и его друзьями, то… Гарри Джеймс Поттер год назад стал первой любовью Гермионы Джейн Грейнджер…

— О Мерлин… как он мог… — прошептала бедная Гермиона, закрыла лицо ладонями и согнулась в три погибели.

Уизли медленно обняла Грейнджер, приподнимая её вверх за плечи, отнимая руки от лица и затем, нежно целуя в губы, щёки, в завитки волос на висках, в закрытые веки, за которыми уже собирались слёзки на прекрасных тёмно-карих глазках.

— Ну, что ты, не надо, любовь моя. Ты ведь тогда уже вовсю крутила очередной роман с Виктором Крамом. Причём под самым носом у абсолютно ничего не подозревающих друзей, Гарри и Рона. Первая любовь быстро прошла? За один год? Переросла опять в дружбу или в любовь более умной и опытной старшей сестры? И я была полностью в курсе всех подробностей твоего нового бурного романа с очередным ловцом…

— Я оказалась очень ветреной, легкомысленной девушкой. Сначала Гарри, затем Виктор, и вот теперь Рон, в отличие от тебя, всю свою недолгую жизнь искренне любящую Гарри…

— Легкомысленной? Как и все юные девушки? Да? А куда запишем танец с Невиллом, его робкий поцелуй со мной после Святочного бала и его смущённое бегство? Куда запишем Майкла Корнера и Дина Томаса? Кстати, поцелуй Невилла был самым первым, он мне очень понравился и запомнился. Так приятно, когда тебя нежно, искренне, слегка неумело целуют. И поцелуи Майкла, а что я вытворяла потом вместе с Дином…

— Ты тренировалась. Нет, ты просто росла. Но что там тебе сказал директор дальше, что ты так вознеслась…

— Он сказал, что Гермиона самая опасная соперница, которая когда-либо может быть в моей жизни. Но она и моя самая близкая подруга. Самая искренняя и самая преданная подруга. Она не предаёт и не делает больно своим настоящим друзьям. Она прекрасно видит перед собой Джинни, как открытую книгу, искренне и давно любящую Поттера. Она… даёт тебе шанс. Она не будет применять любовные напитки, магию, которую может применить так, что все вокруг воспримут её роман с Гарри как нечто само собой разумеющееся. Она отступилась. Девушка с «золотым сердцем». Наша Гермиона. Она решила, что пусть всё идёт, так как идёт. Ей не нужна искусственная любовь. Но, да, она может сделать так, что Поттер будет вздыхать по ней, думать ночи напролёт. Да что там! Просто выть под луной от желания и тоски! Но ей, это не нужно. Она просто не может сделать больно своей подружке, просто не сможет. Она так воспитана. В этом и состоит вся Гермиона. Отдавать себя своим настоящим друзьям полностью и без остатка. Гарри сам сделает свой выбор, когда дорастёт, или найдёт время для любви, между очередными подвигами по спасению Волшебного Мира. А моё время ещё просто не пришло. Поэтому Гарри, сегодня спасает Рона, а не меня. Я летела из его кабинета на трибуну у озера как на крыльях…

— Надеюсь, ты не в обиде на меня…

— Как ты можешь такое говорить? Разве первую любовь можно контролировать, разрешать или запрещать? Я люблю тебя, и если хочешь знать правду, то немного сильнее, чем Гарри…

Они целовались. Шептали друг другу признания в любви и верности.

— Значит, наш директор правильно догадался? И эту тайну знали только трое: Альбус Дамблдор, Джинни Уизли и ничего не подозревающая об этом, бедная Гермиона Грейнджер? И ты Джинни молчала столько лет? Ты всегда знала, кто первый ранил сердце Гермионы…

— Ты же знаешь, как это бывает. Когда при виде, да что там, при одних мыслях о любимом, у тебя кругом идёт голова, кровь кипит в венах, сдавливает, просто спирает дыхание в груди, стискивает. Сладостно — тянущее, даже слегка болезненное ощущение. Ты есть не можешь, спать не можешь, постоянно думаешь о нём. Всё валится из рук. У тебя это случилось в начале третьего курса. Когда вы решали загадку Сириуса Блэка. А я на своём втором курсе медленно отходила после всей этой жуткой истории с Тайной комнатой. Когда спасший меня от неминуемой гибели Гарри, так и остался просто хорошим знакомым, даже не другом, а я мелкой и глупой сестричкой Рона…