Гейл Форман - Куда она ушла

— Привет, Адам, — произносит Ванесса, заговорщически глядя на меня, словно мы старые приятели. — Можно я для начала скажу, что я ваша огромная фанатка? «Возмещение Ущерба» помог мне пережить кошмарный год после разрыва на выпускном курсе колледжа. Поэтому, спасибо.

— Эм, не за что.

— И поэтому я хочу отплатить добром за добро, написав самую лучшую статью о Shooting Star когда-либо видевшую свет. Так что как насчет того, чтобы сразу перейти к сути дела и покончить с этим.

Перейти к сути дела? Интересно, люди понимают хоть половину той чуши, что иногда слетает с их уст? Ванесса, кажется, хочет казаться дерзкой или развязной или пытается заполучить мое доверию с помощью откровенности или показать какая она настоящая, что бы это ни было, я не купился.

— Конечно, — все что я отвечаю.

Подходит официант, чтобы принять наш заказ. Ванесса заказывает салат, я — пиво. Ванесса листает свой молескин.

— Я знаю, что мы должны говорить о «Милом Кровопийце»… — начинает она.

И я мгновенно хмурюсь. Это именно то, о чем мы и должны говорить. Поэтому я здесь. Не для того, чтобы быть друзьями. Не для того, что делиться секретами, а потому, что это часть моей работы, рекламировать альбомы Shooting Star.

Ванесса вновь включает коварную соблазнительницу.

— Я слушала этот альбом неделями, а я из тех непостоянных девушек, которым трудно угодить, — смеется она. Я слышу, как Олдос недалеко от меня прочищает горло. Я перевожу взгляд на него. Он натянуто улыбается и показывает мне два поднятых вверх больших пальца. Он выглядит нелепо. Я поворачиваюсь к Ванессе и заставляю себя улыбнуться в ответ.

— И теперь, когда вышел ваш второй альбом на таком крупном лейбле, и я думаю, мы все можем согласиться, что ваше звучание определенно стало жестче, я жажду написать сравнительный анализ. О том, как вы эволюционировали из группы, играющей эмо-кор, в потомков агита-рока.

Потомков агита-рока? Подобная самолюбовательная исследовательская хрень вначале серьезно вводила меня в заблуждение. Что касается меня, я писал песни: аккорды, ритм, слова, куплеты, проигрыши и хуки. Но затем, покуда мы становились популярнее, люди начали препарировать наши песни, как лягушек в классе биологии, до тех пор, пока не остались лишь кишки — маленькие кусочки, гораздо меньшие чем то, что было в начале.

Я закатываю глаза, но Ванесса сосредоточена на своих записях.

— Я слушала некоторые невыпущенные вещицы из вашего самого раннего репертуара. Они такие миленькие, я бы даже сказала сентиментальные, если сравнивать с тем, что вы играете сейчас. И я читала абсолютно все когда-либо написанное о вас, ребята, каждую запись в блогах, каждую статью в журналах. И почти все говорят о так называемом периоде «черной дыры» у Shooting Star, но никто, по сути, не раскрывает, что это. Да у вас была небольшая популярность во время вашего инди периода, все было хорошо, вам пророчили большое будущее, а затем этот промежуток тишины. Ходили слухи о том, что вы распались. А затем выходит «Возмещение Ущерба». И, пуф! — Ванесса делает движение руками, имитирующее взрыв.

Довольно театральный жест, но он не так уж далек от истины. Альбом «Возмещение Ущерба» вышел два года назад, и в течение месяца со дня выхода, сингл «Живой» ворвался в национальные чарты и распространился с невероятной скоростью. Мы даже шутили, что не было и часа в радиовещании без этой песни. Затем в чарты метнулась композиция «Мост», и вскоре уже весь альбом взбирался по лестнице к первому месту в чарте iTunes, что в свою очередь подвигло каждый Валмарт [4]в стране забить прилавки нашими дисками, и вот мы уже спихивали с первого места в Биллборде Леди Гагу. Какое-то время казалось, что наш альбом был в айподе каждого представителя молодежи в возрасте от двенадцати до двадцати четырех. Уже через несколько месяцев, наша почти забытая группа из Орегона была на обложке журнала Time с заголовком «Нирвана этого Тысячелетия».

Но ничто из этого не новость. Все это было задокументировано множество раз, просто до тошноты, об этом писал и Shuffle. Поэтому я не очень понимаю, куда ведет Ванесса.

— Знаешь, всем кажется, что ваше более жесткое звучание заслуга Гаса Алена, который спродюсировал «Возмещение Ущерба».

— Ну да, — говорю я, — Гас любит зажигать.

Ванесса делает глоток из своего стакана с водой. Я слышу звон ударяющегося о стекло металлического пирсинга.

— Но это не Гас написал песни, лежащие в основе всей этой шумихи. Это ты их написал. Вся эта грубая энергия и эмоции — все твое. Думаю, можно сказать, что «Возмещение Ущерба» самый яростный альбом десятилетия.

— Подумать только, мы планировали его как самый счастливый.

Ванесса смотрит на меня и сужает глаза.

— Это был комплимент. Этот альбом стал отдушиной для многих, включая меня саму. И вот к чему я веду. Все знают, что что-то произошло во время той «черной дыры». Это все равно когда-нибудь всплывет, так почему бы не проконтролировать выход этой информации? На кого ссылается «Возмещение Ущерба»? — спрашивает она, делая в воздухе кавычки. — Что с вами, ребята, случилось? Или лучше спросить, что случилось с тобой, Адам?

Наш официант приносит салат Ванессы. Я заказываю второе пиво и не отвечаю на нее вопрос. Просто не произношу ни слова, опустив глаза вниз. Потому что в одном Ванесса права. Мы действительно контролируем выход информации. В самом начале нам задавали этот вопрос постоянно, но мы просто давали весьма расплывчатые ответы, вроде «просто у нас заняло время, чтобы найти наше звучание, написать песни». Но теперь наша группа настолько широко известна, что у наших публицистов есть список тем, вопросы на которые репортерам запрещено задавать: это отношения Лиз и Сары, мои и Брин, проблемы Майка с наркотиками, и конечно период «черной дыры» у нашей группы. Но Ванессе, кажется, забыли напомнить об этом. Я кидаю взгляд в сторону Олдоса, в поисках хоть какой-то помощи, но он погружен в занимательную беседу с барменом. Да уж, хороша поддержка.

— Название относится к войне, — говорю я. — Мы уже объясняли это раньше.

— Ну да, — отвечает она, закатывая глаза. — Ведь слова в твоих песнях та-акие политические.

Ванесса смотрит на меня своими большими голубыми глазищами. И это одна из репортерских уловок: создать неловкую, напряженную тишину и подождать, когда объект расколется, не выдержав. Со мной это не срабатывает. Я могу переглядеть кого угодно.

Вдруг взгляд Ванессы становится холодным и жестким. Она, очевидно, сняла свою беззаботную, кокетливую маску, и теперь смотрит на меня с твердым намерением. Она выглядит почти голодной, но это определенное улучшение, потому что теперь она хотя бы показала свою натуру.

— Что случилось, Адам? Я знаю, что там есть какая-то история, та самая история «Shooting Star», и я буду той, кто ее расскажет. Что такого случилось, что превратило инди-поп группу в новый рок-феномен?