Ларисса Айон - Темная страсть

— Мне пора. Я позвоню еще, когда смогу.

— Постой…

Хрустнула ветка, и сердце ее остановилось, а взгляд метнулся к полумраку густых зарослей позади нее. О Боже! Она увидела глаза. Горящие, светящиеся красные глаза. Она попятилась назад, сжимая в руке телефон. Нога зацепилась за торчащий корень, и она чуть не упала. Темнота, окружающая красные глаза, замерцала и начала принимать форму, хотя глаза оставались сомкнутыми на ней. В горле встал ком, перекрывая рвущийся наружу крик ужаса.

Форма приняла очертания.

Шейд.

Одеревенелый, панический голос брата орал из телефона, который дрожал у нее в руке.

— Все хорошо, — сказала она в трубку. — Потом позвоню.

И она отсоединилась, со страхом спрашивая себя, много ли слышал Шейд.

Глаза его были теперь не просто красными, а двумя пронзающими насквозь лазерными точками.

— Руна, — прохрипел он чужим голосом, как будто разучился говорить.

— Шейд? Что случилось?

Она схватила его за руку повыше локтя, и он закрыл глаза и покачнулся.

— Эсгенезис.

Низкий мучительный стон вырвался из глубины его груди, обнаженной, как и весь он.

Руна опустила глаза к его паху, на член, такой твердый и напряженный, что наверняка ему было больно. Она скользнула взглядом вверх, по коже, которая светилась, излучая обжигающий жар. Узор на руке гневно извивался, а вокруг шеи, прямо под кожей, в ритме сердцебиения пульсировало смутное очертание второго кольца.

— Это твой Перелом? — спросила она, и он кивнул.

Шейд не говорил, как будет происходить этот переход, и она определенно не ожидала, что он окажется таким тяжелым и напряженным.

— Больно.

Словно в подтверждение, тело его неистово содрогнулось.

— Чем я могу помочь?

Губы его с трудом разлепились, обнажив стиснутые зубы.

— Ты… нужна… мне.

Эти слова смыли, унесли прочь все то обидное, что он сказал ей вчера вечером. Он нуждается в ней.

— Я здесь. Бери то, что тебе нужно.

Шейд разлепил глаза. Без предупреждения его тело придавило ее к дереву. Она вскрикнула, когда кора вонзилась ей в спину.

— Прости меня, — пробормотал он у ее губ. — Пожалуйста. Прости за то, что я с тобой сделаю.

Шейд со стоном проснулся. Все мышцы болели, в голове стучало, а кожу как будто помыли в кислоте. Рядом с ним на голом полу пещеры лежала Руна, свернувшись калачиком. Она приоткрыла один мутный глаз.

— Я снова нужна тебе? — сипло выдавила она.

Шейд втянул воздух, вдохнул ее запах, пряный аротмат безостановочного секса, которым они занимались. Он больше не нуждался в ней, но хотел ее. Теперь больше, чем когда-либо. Она его половина, его пара, и он прошел Перелом. Все его внимание, все его желания теперь сосредоточены на ней и только на ней, и одно из его новых желаний — наполнить ее своим семенем, своим потомством.

Но это обернется бедой. Самой настоящей катастрофой. Его собственнический инстинкт и без того настолько силен, что ему невыносимо даже думать о том, что пришлось бы сделать, чтобы спасти ей жизнь, а уж если она будет носить его ребенка…

— Нет.

Голос его был таким же сиплым, как и у нее, — следствие бесконечных часов тяжелого учащенного дыхания, криков и напряжения в течение сексуального марафона, который длился весь вчерашний день, пока они оставались в человеческих обличьях, и потом всею ночь напролет, когда были в телах варгов.

— Отдыхай. Думаю, все закончилось.

— Ты уверен?

— Вполне.

Эсгенезис Эйдолона проходил иначе. Длился в течение, нескольких дней, с минимальным воздействием сексуальной стороны, как следствие его длительного воздержания при помощи экспериментального лечения с использованием собственной крови. Переход Шейда протекал быстрее и интенсивнее, но, слава богам, рядом с ним была его половина, которая помогла ему пройти через это.

Стыд тяжелым камнем лег ему на сердце. Все это время он ворчал из-за того, что ему навязали его пару, однако был счастлив использовать ее, чтобы переход к полному возмужанию прошел легче. Разрази его гром, он самый настоящий ублюдок.

Шейд дотронулся до своего горла и поморщился, настолько оно было чувствительным.

— У меня появился новый знак?

Руна погладила там, где только что были его пальцы. Но ее прикосновение казалось не болезненным, а наоборот успокаивающим.

— У тебя еще одно кольцо вокруг шеи. Какие-то замысловатые символы, которые соединяются с другим кольцом.

Теперь он способен к деторождению. Закрыв глаза, Шейд позволил ей погладить его, чувствуя, как сам подастся к ней.

— Ты как?

— Отлично. А ты?

Он сглотнул, открыл глаза, окинул взглядом красные следы от укусов у нее на плече, полосы, оставленные его ногтями на спине и ягодицах. После того, что сделал с ней, он не заслуживает ее заботы. Не заслуживает ее.

С проклятием он вскочил на ноги и, не обращая внимания на ее оклики, сбежал к водопаду.

— Шейд.

— Черт побери! — прорычал он, развернувшись к ней. — Что?

Она была восхитительно нагая, но сейчас обнимала себя, словно жалела, что не оделась, прежде чем идти за ним.

— Что случилось бы, если б меня не было рядом во время твое го эсгенезиса?

— Если б мы не были связаны, ты имеешь в виду? — Холодные струи воды охладили пылающую кожу. — Я был бы вынужден искать женщин — людей и демонов. Столько, сколько потребовалось бы. И мне пришлось бы наплевать на их согласие и желания.

От этой мысли ему стало плохо, ибо прошлым вечером его мало заботило согласие Руны. Тогда ему было совсем худо, и он испытывал единственное неукротимое, безумное желание излиться в нее.

— Ты не насиловал меня, Шейд.

Рот у него открылся, и ему пришлось его захлопнуть. Он знал, что Руна не чувствует его эмоции, потому что их связь односторонняя, но каким-то образом она прочла его мысли.

— Но у тебя не было выбора.

Руна прошла вперед и взяла его руку в свою.

— Если б я хотела защитить себя, то сумела бы.

Тут она права. Днем она могла бы превратиться в варга и дать ему отпор.

— Тебе так и стоило сделать.

Мало кто из демонов-семинусов доживает до столетнего рубежа, но и из тех, кто доживает, половина умирают во время эсгенезиса из-за нехватки секса в достаточном количестве или же от рук либо женщин, которых они пытаются изнасиловать, либо мужчин, защищающих своих женщин.

— Теперь мы вместе, нравится нам это или нет, — сказала Руна, и Шейд чуть не рассмеялся.

Они вместе в дерьме. Она не связана с ним, и ему придется убить ее, чтобы избавиться от своей связи с ней. Это не назовешь браком, заключенным на небесах. Скорее уж в преисподней.

— И что дальше? — спросила она.

Шейд почувствовал, как его взгляд разгорается, какие бы усилия ни прикладывал, чтобы воспрепятствовать этому.