Мелисса Марр - Смертные тени

«Ваших эмоций мне не надо», — подумала Эни.

Хотя у нее и были сомнения насчет нового Темного короля, она сохраняла верность Айриэлу и не собиралась поддерживать никакие заговоры против того, кого он выбрал править двором.

Эни свернула в первый тенистый переулок. В таких местах обязательно встретишь кого-нибудь из придворных Темного короля. Однако сейчас она увидела там еще одного ли-эрга. Эни поспешила в другой переулок, потом в третий… пока не очутилась в самой отвратительной части города. Асфальт здесь был весь в ямах, заполненных бурой водой. На поверхности луж виднелись радужные пленки от нефти и какой-то химической дряни. В них отражался окружающий мир: тускловато, с размытыми контурами. Эни находила эти картинки даже красивыми. При беглом взгляде все здесь имело отталкивающий вид. Но она сама родилась из теней и потому умела видеть красоту там, где другие замечали только грязь.

Однако не все порождения теней были прекрасными (равно как не все создания света приятны и лучезарны), и появление Бананак послужило лучшим тому подтверждением. Пугающим, надо сказать. Эни показалось, что тьма всего лишь мгновение назад создала Бананак в паузе между вдохом и криком. Невесть откуда взявшийся ли-эрг подтолкнул Эни вперед.

— А-а, дочка Габриэла, — каркнула Бананак, выжидающе наклоняя голову. — Ты-то мне и нужна. Идем.

За спиной Бананак стоял ли-эрг, что ждал Эни возле дома Айриэла.

Эни едва не завопила от страха. Она почти никого не боялась, но эта женщина-ворон производила на нее ужасающее впечатление. Когти и клюв, прах и кровь. В присутствии Бананак и самому Темному королю становилось не по себе. Нарастающее недоверие между дворами и постоянные раздоры делали Бананак все сильнее и бесцеремоннее. Теперь она могла противостоять самым сильным фэйри.

— Госпожа велит тебе идти, — сказал ли-эрг — Будешь противиться?

По его физиономии Эни поняла: сопротивление не в ее интересах.

— Не буду, — глядя исподлобья, бросила она.

— Хороший щенок, — усмехнулась Бананак.

Бананак и ли-эрг повели Эни к мрачному дому. Казалось, в нем уже лет двадцать никто не живет. Оконные стекла были закрашены черной краской и обтянуты металлической сеткой. Отсюда до дома Ниалла не так и далеко — какой-нибудь десяток кварталов.

«Неужели она меня здесь прикончит?» — подумала Эни.

Строить догадки и искать логику было бесполезно. Бананак отличалась отсутствием логики и непредсказуемостью. Все это сочеталось с наглостью и неожиданными переменами настроения.

Бананак отогнула край сетки и указала Эни на окно.

Сердце Эни громко колотилось. Странно, она не ощущала никаких эмоций, исходящих от Бананак. Даже не странно, а скверно.

— Я здесь кто: гостья или пленница? — спросила Эни.

— Возможно, — уклончиво ответила Бананак.

Лицо ее было непроницаемым. Она подтолкнула Эни к окну.

— Влезай и не упрямься. Не заставляй моих солдат впихивать тебя силой.

Ли-эрг повернулся и направился, надо думать, на свой пост. Эни пролезла в узкое окно и очутилась в комнате, напоминавшей кабинет полководца в средневековом замке. На стенах и столах громоздились мечи, сабли, рапиры и прочее колющее и режущее холодное оружие. Возможно, что здесь же занимались заточкой и починкой всего этого арсенала. Но стоило Эни взглянуть в другую часть комнаты, как мысль о средневековом замке потускнела. Там на современных широких столах стояли несколько мощных компьютеров и мониторов. Разглядывать их было интереснее, чем мечи и сабли.

— Ты в Охоте чужая. Да и при их дворе тебя своей не считают.

Темные глаза Бананак были очень знакомыми. Они странным образом успокаивали при всех обидных словах, вылетавших из ее рта.

— Я не чужая, — вздернула подбородок Эни. — Наш король…

— Твой король. Не мой. Мне короли не нужны.

— Ты приносила клятву верности, — прошептала Эни.

— Приносила. Потому-то Ниалл и не погиб от моих рук. И Айриэл до сих пор жив все по той же причине.

Бананак посмотрела в дальний угол комнаты, скрытый во мраке.

— Как ты думаешь, дочь Габриэла, он придет за тобой? Он спасет тебя из моих коготков?

Эни не понимала, кого Бананак именует «он». Габриэла? Ниалла? Айриэла? Еще кого-то? Впрочем, Бананак всегда выражалась туманно.

Фэйри-ворон зашла сзади, приникла к уху Эни и прошептала:

— Твоему отцу это не понравится. Тебе нельзя ему говорить. И никому из них — тоже. Особенно ему.

— Я… я далее не знаю, о ком ты.

Эни старалась не дерзить, но при колкостях Бананак это было невозможно.

— Хороший ответ, дочурка Габриэла. Ты так скажешь им, когда они спросят. Сделай вид, что ничего не знаешь. Я тебе помогу.

Бананак кивнула, будто одновременно говорила еще с кем-то.

— Женские секреты. Ты дашь мне то, что я хочу, а я дам тебе… многое.

— А чего ты хочешь?

Эни была уверена, что придерживается уважительного тона. Кролик учил ее искусству выбирать верные слова, правильно строить фразы, говорить с нужной интонацией и сопровождать речь вспомогательными жестами. Все это предназначалось не для светских бесед, а для общения с безумцами и разными опасными личностями. Бананак была в равной степени безумна и опасна.

Услышав вопрос, Бананак каркающе засмеялась и снова по-птичьи наклонила голову.

— Мне нужна твоя сила и твоя кровь, маленькая гончая.

— А после этого я останусь в живых?

— Возможно, — ответила Бананак, присев на корточки — Пока я и сама не знаю.

Эни шумно вздохнула и огляделась, ища выход. Вступать в схватку с Бананак… нет, она не настолько безрассудна. Эни умела бегать; не так быстро, как остальные гончие, но быстрее большинства фэйри. Но быстрее ли, чем Бананак?

Бананак погладила Эни по руке, как гладят бездомную собачонку.

— В тебе есть нечто необычное, и вот это-то мне и надо. Пока я в этом нуждаюсь, ты будешь жива.

— Я…Теперь слушай. Первое: ты убьешь Сета… и Ниалла. Возможно, с Ниалла и начнешь. Это я связана клятвой верности, а ты такой клятвы не давала. Тебя никто не заподозрит.

Бананак провела рукой ей по лицу.

— Ты сделаешь это, а потом придешь ко мне и поделишься своей кровью.

Эни передернуло. Частица оставшейся в ней смертной природы не только ограничивала ее силу. Эта частица делала ее менее жестокой, чем фэйри Темного двора. И то, на что ее толкала Бананак, девушка воспринимала как беспричинное убийство.

Собрав все свое самообладание, Эни спросила:

— А если нет?

Бананак насмешливо раскаркалась.

— Никаких «если». У тебя нет выбора, девочка. Ослушаться меня было бы очень… глупо. Я приду за тобой.

Убить тех, кого она любит? Отказаться и превратиться в злейшего врага Бананак? Все это Эни с трудом могла осмыслить.