Дж. Уорд - Мой любовник

Лессер принялся вырываться с удвоенной силой, что было как раз кстати — они только этого и добивались.

Джон перевернул ублюдка на живот и развернул его шею так, что хрустнул хребет.

Куин точно знал, что делать, когда став на колени, он склонился лицом к лицу с убийцей.

— Мы знаем, что у вас в плену женщина. Где она?

Как только звуки сирен усилились, убийце удалось издать лишь сдавленный хрип, поэтому Джон ослабил хватку и позволил воздуху попасть в его легкие.

Куин с размаху ударил лессера.

— Я задал тебе вопрос, сука. Где она?

Джон еще немного ослабил хватку, но не настолько, чтобы предложить совершить побег. С добавлением свободы, лессер содрогнулся от страха, доказывая, что в то время, пока ублюдок был весь в образе со своей пушкой, сейчас, в переломный момент ситуации, он был не более чем молодым панком.

Второй удар Куина оказался более сильным.

— Отвечай мне.

— Нет… пленной.

Когда Куин снова замахнулся, убийца отшатнулся — да, хотя эти гребаные ублюдки и были мертвы, их болевые рецепторы по-прежнему исправно работали.

— Похищенная женщина, удерживаемая вашим Главным Лессером. Где она?

Джон подался вперед и отдал свой пистолет Куину, затем, теперь уже свободной рукой, потянулся за спину и вытащил охотничий нож. Само собой разумеющееся, он был единственным, кто собирался нанести настоящий ущерб. Он поместил лезвие в поле зрения лессера. Последовавшее отчаянное брыкание, тут же было пресечено здоровенным телом Джона, взявшим его под свой контроль.

— Ты захочешь поговорить, — сухо сказал Куин. — Уж поверь мне.

— Я не знаю никакой женщины. — Слова были ничем, кроме шипения, вырываемого, подобно ветру из трубы, под давлением предплечья Джона.

Джон отступил назад и убийца прокричал:

— Я не знаю!

Сейчас сирены уже орали, и на подъезде к стоянке послышалось несколько взвизгов шин.

Пора действовать осторожней. Лессер уже продемонстрировал полный пофигизм к единственному правилу в войне, поэтому в то время, как с любым другим убийцей вы могли быть уверены в тишине, то с этим мистером «Щелк-щелк, пиф-паф» такого ожидать не приходилось.

Джон встретился с разноцветным взглядом Куина, но парень уже действовал. Добравшись до кучи промасленной ветоши, Куин схватил одну тряпку и заткнул ею рот лессера. Затем время застыло.

Снаружи послышались приглушенные голоса полицейских:

— Прикройте меня.

— Вас понял.

Джон убрал клинок, чтобы держать лессера двумя руками. До него доносились звуки множества шагов, большая часть которых находилась на отдалении, но без сомнения приближающихся в их сторону.

Рассеивание по периметру людей в форуме для поиска и прикрытия в сопровождении речитативного саундтрека раций из полицейских машин не заняло у них много времени и по истечению нескольких минут, полицейские уже сгрудились вокруг автомобилей, прямо у гаража.

— Отряд два-сорок базе. Чисто. Никаких жертв. Никаких прест…

Резким ударом, лессер создал шуми с помощью своего ботинка. И можно было фактически услышать, как все эти члены КДП, выхватили оружие, направляя его в сторону гаража.

***

— Это еще что за хрень?

Лэш улыбнулся, когда глаза паренька вылупились на Омегу. Хотя все и было покрыто облачением, нужно было быть полным идиотом, чтобы не понять, что под всем этим что-то находилось… и динь-динь-динь, у них появился победитель этой познавательной лотереи.

Когда его шаги начали грести подальше от фермерского дома, прихвостни мистера Ди схватили маленького ублюдка и за руки потащили обратно в глубь дома.

Лэш кивнул в сторону обеденного стола.

— Мой отец сделает это там.

— Сделает что?

Теперь парня обуяла настоящая истерия, начав брыкаться и визжать как свинья, которую потрошат, став не плохой разминкой перед настоящим шоу.

Убийцы скрутили его и потащили в сторону ветхого деревянного стола, придерживая за щиколотки, и под все эти визги и вырывания впереди плыл Омега.

Когда зло сняло капюшон, все стихло.

И затем из человеческого горла вырвался крик, разорвавший воздух и эхом разнесшийся от потолка по всему дому.

Лэш повернулся и позволил своему отцу делать свою работу, наблюдая за тем, как человеческая одежда рассыпается в прах от простого прикосновения этой черной ладони. Затем наступило время использовать нож, лезвие которого ловило блики света от свисающей над ними люстры.

Мистер Ди был одним из тех, кто помогал с технической частью — суетясь вокруг подставляя ведра под руки и ноги.

Лэш был мертв, когда осушали его вены; он очнулся только тогда, когда его поразил шок и только богу известно, в каком туннеле блуждало его тело. Поэтому было интересно воочию посмотреть, как все это проходит вживую. Как кровь покидает тело. Как рассекают грудную клетку и Омега, надрезав свое запястье, наполняет черной маслянистой жидкостью полость. Как зло призывает энергетический шар из воздуха и направляет его в труп. Как реанимация разносит по всем его венам и артериям то, что вдохнуло его тело. Последним шагом было извлечение сердца — орган попадал в сморщенную ладонь Омеги, и далее в керамический сосуд.

Когда Лэш вспоминал свою собственную возвращение-обратно-из-жмуриков рутину, он вспомнил, как отец подтащил к нему мистера Ди, послужившего ему в качестве источника питания. Он нуждался в крови и, с другой стороны, некоторое время он был мертв — а также, в конце концов, он являлся полувампиром. А здесь же все на оборот, этот человек очнется с не более чем открытым как у рыбы ртом и большим количеством растерянности.

Лэш приложил руку к своей груди и почувствовал биение сердца…

Что-то текло. В его рукав.

Пока Омега творил свои мерзкие злодеяния, инициируя новичка, Лэш поднялся наверх, в спальню. Снимая куртку, он замер на середине… и осознал, что прилечь то и негде. Все было покрыто грязью двадцатилетнее «выдержки».

«Господи, ну почему он не отправил сюда кого-то прибраться».

В конце концов, он повесил куртку на крюк и…

«О, дерьмо».

Подняв руку, он увидел черное пятно, расплывающееся прямо под тем местом, где он наложил пластырь, и основание его локтя было влажным.

— Проклятье.

Вырывая запонки, он распахнул рубаху и замер, посмотрев на свою грудь.

Поднимая глаза к помутневшему от времени зеркалу, и как будто это изменит увиденное, он ближе наклонился к стеклу. На левой стороне груди находилась еще одна рана, такая же плоская, того же диаметра и цвета, как и предыдущая. И третья возле пупка.

Развернувшиеся крылья паники вызвали легкое головокружение, и он схватился за раковину. Его первой мыслью было кинуться к Омеге и попросить о помощи, но сдержался — спуститься вниз к крикам и хрипам, туда, где в столовой происходило важное действие и прервать его, мог лишь идиот.