Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»

— Что ты имеешь в виду?

Он отвернулся. Я подозревала, что мы движемся не в том направлении, и не только в эмоциональном смысле. Мне ничего не было видно сквозь затемненное окно машины, поэтому я решила опустить его и нажала на кнопку. Она не сработала.

— Попроси, пожалуйста, водителя опустить это стекло, — сказала я Себастьяну, но он не обратил на меня никакого внимания.

Прижавшись лицом к окну, я увидела густой лес и покрытые травой холмы — совсем непохоже на городок.

— Где мы?

— Совсем скоро мы будем на месте.

— На каком таком месте? — Себастьян вдруг стал меня напрягать.

— Расскажи мне о своем рандеву в отеле, — потребовал он.

— Это тебя не касается. Мне казалось, мы снова будем дружить.

— Что он тебе говорил? Что он с тобой делал? Как его зовут? Мне нужно знать.

Я не могла поверить в то, что Себастьян решил похитить меня только ради информации об Освальдо. Именно это я и сказала, барабаня в стеклянную перегородку.

Окно, отделявшее нас от водителя, опустилось.

— Сэр?

— Все нормально, Питере! — рявкнул Себастьян. И злобно обратился ко мне: — Я не похищаю тебя, манерная шлюшка, я посажу тебя под стражу и допрошу.

«Шлюшка» — это еще ладно, но «манерная» — это уже перебор.

— Я ненавижу тебя, напыщенный сопляк! Немедленно выпусти меня из машины! — Я пнула ногой сиденье водителя. — Если ты меня не выпустишь, я подам на тебя в суд!

— Немедленно прекрати беситься, — сказал Себастьян. — Ты не выйдешь отсюда, поскольку очень вероятно, что ты подхватила инфекцию.

Когда я прекратила долбить ногой по сиденью, он произнес:

— Ах, неужели ты наконец обратила на меня свое жалкое внимание? Думаешь, я не заметил, что ты больна? Как ты жила последнее время, Милагро? Что ела? Или, точнее, что пила?

От его слов я вся похолодела. Откуда он узнал о моем недомогании? И чем я в конце концов заразилась?

— Так ты поэтому искал меня?

— Другой причины снова встречаться с тобой у меня не было. По-моему, я предельно ясно дал это понять в дни моей беспечной юности.

Вот мерзавец!

— Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но меня не проведешь, Себастьян. Я-то знаю, что ты когда-то чувствовал ко мне. — Я заметила, что в его глазах промелькнула боль.

— Возможно, я слишком быстро поддался твоим дешевым чарам, — признался он. — Я не понял тогда, что ничего для тебя не значу; ты просто хотела завладеть мной и всем, что у меня было. Ты использовала меня, Милагро.

Его обвинение поразило меня.

— Это неправда, Себастьян. У меня было к тебе настоящее чувство. Ты знал, что я чувствовала.

Судя по выражению его лица, он смутился и отвернулся.

— Я больше не поддамся на твой обман. Я каждый день благодарю близких и друзей за то, что они помогли мне освободиться из капкана твоей жадности. Зато теперь, пусть мне и неприятно снова иметь с тобой дело, ты можешь принести пользу нашей организации.

— Организации?

— Не будь глупее, чем это необходимо, — посоветовал он, снова обретя спокойствие. — Я состою в «Коалиции американцев за консервацию Америки». Мы стремимся очистить нашу страну от гнусных паразитов.

— КАКА? — Я так и сказала: «кака». — KAКA сама гнусный паразит, да и ты ни в какой компании не работаешь. Носишься туда-сюда, изображая из себя писателя!

— Насколько я понимаю, ты все та же поперечная девица! Мы не употребляем аббревиатуру КАКА, а произносим по буквам — Ка-А-Ка-А и я состою в советах директоров двух крупных компаний.

— Насколько я понимаю, ты все тот же высокомерный мерзавец! Немедленно выпусти меня из этой чертовой машины!

— Или что? — Он толкнул меня, и я привалилась к дверце машины. — Ты слабенькая. Всегда считала себя сильной и независимой, а теперь имеешь такой жалкий вид!

К сожалению, он был прав. У меня не было сил вступать в бой mano a mano' [25] Один на один (исп.). на заднем сиденье несущегося на всех парах «Бентли», как, впрочем, и еле ползущего «Хендая».

— А при чем тут вообще я?

— Ты будешь нашим подопытным кроликом. Честно говоря, мы крайне удивлены, что ты жива. Наверное, это связано с присущей твоей нации почти тараканьей способностью приспосабливаться к токсинам и сопротивляться им. Мы проведем осмотр и, если ты согласишься сотрудничать, возможно, всего лишь стерилизуем тебя и будем за тобой наблюдать.

В сложившейся картине, словно в пазле, не хватало некоторых фрагментов, но и без них было ясно, насколько она отвратительна. Меня чем-то заразили — это понятно. Себастьян считает, что я должна была умереть, а носитель вируса — Освальдо.

— А ты конкретно шизнутый! Меня с чем инфицировали?

— «Чем меня инфицировали», — поправил он.

Нет, быстро убивать Себастьяна не стоит! Я начала воображать возможные орудия пыток, похожие на те, о которых читала в книгах Иэна Флеминга.

— На твою рану попала кровь вампира, дурында! — резко произнес он. — Ты заразилась от вампира.

— Ты что, живешь в Средневековье?! — заорала я. — Научился бы врать правдоподобно!

— Я что же, похож на обманщика? Неужели ты думаешь, я стал бы возиться с тобой, если бы не это? — Его лицо вспыхнуло румянцем. — Мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась в далеком-предалеком прошлом и я смог окончательно стереть тебя из памяти, но ты снова тут как тут. — Он закрыл глаза и, немного помолчав, добавил: — Ты соблазнила меня при помощи своей низменной животной притягательности и попыталась опустить до своего уровня. Я отрекаюсь от тебя, Милагро, от тебя и от всех исчадий тьмы.

— Ты оскорбляешь меня за то, что я латина?

— Избавь меня от своих политкорректных штучек! — презрительно ухмыльнулся он. — Я имел в виду твою плоть, оскверненную вампиром.

Меня переполнял страх, и, чтобы набраться решимости, я мысленно обратилась к своей матери Регине. Не для того я столько лет выживала, чтобы трястись от страха перед каким-то снобом из ПУ, даже если этот сноб совершенно безумен.

В моей сумочке лежал флакон одеколона «Джован Маск». Да, аромат уже не новый, но мне нравится дух диско, а кроме того, он прекрасно подойдет для того, чтобы брызнуть Себастьяну в глаза, когда машина остановится. Еще у меня есть ручка. Я брызну на него одеколоном, а потом всажу ручку в яремную вену.

— Ты сильно заблуждаешься, — сказала я, пытаясь отвлечь Себастьяна и приготовиться к нападению. — Вампиры пошли от Влада Колосажателя, убийцы-садиста, но этот убийца-садист был человеком. Влад, вампиры — посмотри в этимологическом словаре.

— И без тебя знаю, что Влад не был вампиром, но это не значит, что вампиров не существует. Я говорю о научном факте. Готов поспорить, что сейчас ты мечтаешь прокусить мне шею. — Он понизил голос. — Уверен, ты думаешь о том, как бы, вонзив свои зубы в мою плоть, сжать их и высосать все мои соки, всего меня; а потом твой ненасытный алый рот с полными губами разверзнется и поглотит меня…