Стефани Майер - Сто лет спустя… (фанфик)

— Про близнецов?

— Люди ставят очень много опытов над близнецами. Знаешь, они могут чувствовать мысли друг друга, понимают, когда один из них умрет и…

— Карлайл, это чем-то поможет? Причем здесь близнецы?

— У человеческой души, как и у человека может быть близнец. А теперь представь, что каким-то невероятным образом эти схожие души попали еще и в одно временное кольцо. Эту теорию доказывает внешнее сходство Беллы и Элизабет. Встретились фактически две по-настоящему родственные души. Поэтому Белла видела сходство, которого не видели остальные.

— И что будет теперь? Ведь… ведь Элизабет умерла. Белла же не человек! Она вампир! Она не может так просто умереть! Ведь не может?! У нас же нет души!

— Эдвард… Что заставляет наши тела двигаться, существовать, жить? Смерть человека — освобождение души. Она уходит, покидает тело. Вампир же — тюрьма человеческой души. Чтобы выпустить душу, нужно уничтожить ее клетку. Поэтому, мы умираем, только когда нас разрывают на части и сжигают, только когда освобождают душу. А душа Беллы смогла вырваться из своего заточения, благодаря освобождению ее близнеца. Теперь мы можем лишь ждать и…

— Что и?

— И надеяться, что Белла найдет причину, чтобы вернуться в наш мир.

Я не могла сосредоточиться на фильме. Ромео и Джульетта, я знаю чем все закончиться. Куда важнее сейчас быть рядом с Дереком. Я сидела, положив голову на его холодную мраморную грудь, шея уже начинала затекать, но это ведь можно пережить. Главное, что он сейчас здесь. Так близко. С ним я чувствую себя так… спокойно. Почему другие их избегают. Даже Саманту некоторые обходят стороной… но она ведь самое замечательное, милое и доброе существо из всех существующих на Земле!

— Тебе не слишком интересно, да, Лизи?

— Я же знаю чем все закончится, нет никакой интриги.

— А тебе обязательно нужна интрига?

— С ней серый скучный мир преображается, меняет цвет.

— Меняет цвет? И на какой же?

— Ну не знаю… предположим на голубой

— Красивый цвет, — только он мог улыбаться так, лишь кончиками губ, это была моя самая любимая улыбка. Когда он был счастлив, я чувствовала счастье вместе с ним.

Я не могла оторвать глаз от его прекрасного лица. Я не знала, что происходит на экране, но судя по звукам только что Ромео и Джульетту нашли в склепе. Значит фильм уже заканчивается… Я бы так хотела, чтобы он длился вечно. Здесь в темной гостиной мы бы с Дереком сидели, мир бы менялся, сменялись поколения, а мы были бы вместе.

— Тебя фильм похоже не очень трогает? На этом моменте обычно все нормальные люди начинают плакать.

— Но мы с тобой по-моему уже успели выяснить, что я не нормальная?

— Знаешь, люди за мою долгую жизнь успели мне наскучить. Они всегда ведут себя одинаково, у них одинаковая реакция на происходящее, иногда мне кажется, что они и думают одинаково. А ты… я даже не могу предположить, что ты сделаешь в следующий момент…

— Это плохо?

— Нет, это удивительно, Лизи — ты самая невероятная девушка из всех, кого я видел и знал. И поверь мне я видел не мало.

— Дерек… а можно тебя кое о чем спросить?

— Все что хочешь.

— Ты… ты же… питаешься кровью, но… но неужели нельзя не убивать… людей, а например, животных?

— Ты опять меня удивляешь. Да, Лизи, можно питаться и животными, но это… это будет не то. Чувство голода будет все время, даже если убить стадо оленей.

— Ты пробовал?

— Стадо оленей?

— Нет… не убивать?

— И не один раз. Знаешь, какое-то время я даже жил с семьей, которая ест только животных. Они себя в шутку называют вегетарианцами. Но однажды я не сдержался… Конечно, они понимали меня, но… но я знал такая жизнь не для меня и ушел. Поэтому я решил, что если и буду убивать, то только плохих людей. Это в меньшей мере делает меня убийцей и… монстром.

— Не говори так! Ты никакой не монстр!

— До сих пор не понимаю, почему ты не вопишь от ужаса при виде меня.

— Потому что я хочу быть рядом с тобой, с Самантой… всегда… и…

— Хочешь потанцевать?

— Что?

— Ну, я подумал, что сейчас играет такая красивая музыка, не понимаю зачем они включили ее в титрах, а не в начале… Хочешь?

— Но я не очень хорошо танцую.

— Здесь этого никто не увидит.

— А ты?

— Я? Элизабет, неужели ты думаешь, для меня важно, на сколько хорошо ты танцуешь? Я люблю тебя!

— Что ты сказал? — я резко поднялась с дивана. Мне послышалось, мне точно послышалось.

— Я люблю тебя, Элизабет.

Наверно это самый лучший момент в моей жизни. Разве могла я подумать, что кто-то полюбит меня? Что этим человеком станет Дерек. Что это будет не человек, а вампир?

Он тоже встал и нежно поцеловал меня, провел рукой по моим волосам. Его холод самое лучшее из всего, что я когда-либо чувствовала. Неужели раньше я любила жару? Я хочу быть с Дереком вечно. Чтобы смерть не разлучала нас, по крайней мере, в ближайшие пару тысячелетий. Я больше не хотела быть человеком. Меня не пугало, что он убивает людей, но не знаю смогла бы я… Ради него я смогла бы все что угодно. Я бы спасала людей, делала бы мир лучше. Эта мысль успокаивала меня, я пыталась заставить себя поверить в это. Сейчас, чувствуя его поцелуй, его прикосновения, я ясно понимала чего я хочу. Я хотела стать прекрасным холодным вампиром и быть с ним всегда.

Когда я очнулась, было уже утро. Я была дома, лежала на кушетке в нашей с Эдвардом комнате. Он сидел на полу с книгой. Эдвард поднял на меня глаза, я почувствовала, как он весь напрягся

— Белла, все в порядке?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Ты… ты потеряла сознание тогда на скале.

— Что? Я этого не помню, разве вампиры могут падать в обморок?

— Ну, похоже, ты исключение из любого правила. Может, хочешь еще поспать?

— Эдвард, ты смеешься?

— Белла, ты в течение двух дней находилась в коме… и… все так за тебя переживали! Ты иногда просыпалась, что-то кричала… а… а потом опять… я так боялся, что ты не проснешься… и…

— Что со мной произошло?

— Белла, ты… это не важно… сейчас ты пришла в себя… а это… это просто…

— Что это, Эдвард?

— Это чудо. Я… я уже почти потерял надежду, когда ты вдруг открыла глаза и закричала.

— Я ничего этого не помню… что я кричала?

— Ты говорила, что вся в огне, что твоя рука горит, у тебя были галлюцинации, но Элис видела, как ты поправишься, и мы все так этого ждали, вся семья внизу, ждет когда ты придешь в себя.

— Я почти ничего не помню.

— Это не важно, Белла! Все будет хорошо, я обещаю, я больше никогда не позволю тебе попасть в беду!

— А… а… Элизабет?

— Джейкоб вытащил ее из воды, но было уже поздно… — услышав это, я постаралась не закричать от боли, которая снова нахлынула на меня, но кое-что из сказанного позволило мне отвлечься.