Марта Акоста - Ночной полдник

— Чья бы корова мычала, — возразила я несколько резче, чем хотела. — Я хочу сказать, вы сами тоже наверняка носили шокирующие наряды.

Она поняла — что-то не так, а потому не ответила.

— Эдна, пожалуйста, попрощайтесь от меня со всеми и обязательно передайте, что я надеюсь на новую встречу, когда они приедут в следующий раз.

— Юная леди, должна ли я за вас волноваться?

— Вы ведь меня знаете, — ответила я с улыбкой. — Я в состоянии сама о себе позаботиться.

— Они скоро уедут, и все вернется на круги своя, — пообещала Эдна. — Ах да, утром для вас принесли посылку.

Я быстро обняла ее, опасаясь, что более основательные объятия снова вызовут у меня слезы.

— До встречи, Эдна. Я скоро вернусь.

Выходя, я прихватила картонную коробку. Наклейка с обратным адресом свидетельствовала, что посылка пришла из какой-то телекоммуникационной компании, поэтому, заинтересовавшись, я распаковала ее, как только оказалась в машине.

Внутри лежал маленький стильный телефончик, завернутый в упаковочную бумагу, и карточка типа «подарок от…», на которой было написано следующее:

«Дорогая мисс Де Лос Сантос!

Спасибо за отзывчивость, которую Вы проявили во время нашего знакомства. Этим маленьким подарком я хотел бы ознаменовать начало нашей дружбы.

Искренне Ваш, Сайлас Мэдисон.

P.S. Я позаботился обо всех платежах и взносах на один год».

Его забота очень тронула меня, особенно в тот момент, когда я чувствовала себя такой восприимчивой и уязвимой.

Я отправилась в город, а по пути остановилась в своей любимой закусочной, где пообедала и рассмотрела новый телефон.

Первый звонок я адресовала Мерседес. Она еще не ушла в «Мой подвальчик» — так называется принадлежащий ей клуб.

— Алё, — выпалила она.

— Ноlа [30] Привет (исп.). сеньорита Очоа-Макферсон!

Мама Мерседес — кубинская эмигрантка, а папа — шотландец.

— Привет, Мил, давай поговорим завтра, а? Я уже выхожу.

— Тебе счастья привалило. Я буду у тебя примерно через час.

Она коротко выругалась по-испански и по-английски.

— Я буду в клубе. У тебя остался запасной ключ от моей квартиры?

— Остался. Я приду в твой дом, пока тебя не будет, все там переставлю, и ты сойдешь с ума, как в том фильме, «Газовый свет».

— Милагро, — отозвалась она, — чтобы я сошла с ума, тебе достаточно просто появиться.

— Я тебя тоже люблю. Ты поздно придешь?

— No se . [31] Не знаю (исп.). У нас сегодня закрытая корпоративная вечеринка, поэтому они могут и в десять уйти, а могут и допоздна задержаться, — пояснила Мерседес. — Заходи, если хочешь. Я внесу тебя в список.

— Ха, ха, ха! Будто мне нужен какой-то список, когда на дверях дежурит Денни!

— Я запишу тебе только один бесплатный напиток. Не забудь оставить чаевые.

— Я всегда их оставляю. До встречи, mi amor . [32] Здесь: дорогая моя (исп.).

В то время как весь остальной мир наслаждался теплом, город был обернут саваном тумана. Рассеянный свет скрадывал очертания домов — создавалось впечатление, будто смотришь на них сквозь измазанные гелем очки. Пусть расцвет его юности миновал, старина город был еще очень даже ничего.

Двухэтажный домик, в котором живет Мерседес, самый симпатичный в квартале. Впрочем, соседи тоже потихоньку начали приводить в порядок свои викторианские и эдвардианские постройки. Эркеры уже успели отремонтировать, фасады — заново выкрасить, а причудливую орнаментальную отделку — восстановить.

Мерседес старше меня всего на несколько лет, но за эти годы она успела сделать многое: например, бросить колледж и найти работу, связанную с компьютерами. Потом на распродаже заложенного имущества она купила обветшавший ночной клуб и этот дом, находившийся тогда, мягко говоря, в жутком состоянии. С помощью жильцов, занимающих первый этаж, Мерседес выплачивает ипотечный залог за дом, а в клубе дела идут хорошо.

Минут десять я колесила по окрестностям в поисках места для парковки. Когда одно из мест напротив дома Мерседес освободилось, я сочла это хорошим знаком. Отперев парадную дверь, я принялась затаскивать свои вещи наверх, в уютную квартирку.

Несмотря на эклектичный набор мебели, квартира Мерседес, украшенная настоящими гравюрами и отделанная в теплых тонах, выглядела очень симпатично. Здесь умещалось все, и у каждой вещи было свое место.

У Мерседес я почувствовала себя так, будто нахожусь на пороге озарения. Мерседес отличается рациональным, спокойным отношением к жизни и обязательно поможет разобраться и со вспышкой гнева Освальда, и с ковыляющими фанатиками, и с альбиносами-алтарниками, и с жутковатыми костюмированными спектаклями, и с сумасшедшими женщинами, желающими отделаться от очаровательных девушек своего сына. Она наверняка скажет, что я слишком эмоциональна, подозрительна и неуверенна в себе. С ней мир снова станет прекрасным.

Я включила аудиосистему, и комната наполнилась музыкой. После нескольких секунд напряженных размышлений я таки узнала трепетную «Дальневосточную сюиту» Эллингтона. [33] Эллингтон, Эдвард Кеннеди «Дюк» (1899–1974) — афро-американский джазовый музыкант, композитор, пианист. Будучи дочерью профессиональных музыкантов, специалистов в области этнической музыки. Мерседес не пожалела времени на мое музыкальное образование.

«Пап-па-паа-паа-паа», — как могла подпевала я Эллингтону, распаковывая свои вещи и заваривая чай дарджилинг, а потом стала звонить друзьям — поведать том, что я наконец-то обзавелась собственным телефоном. Когда они спрашивали, как идут дела с моим парнем, я отвечала, что все замечательно.

В спальне у Мерседес возле одной из стен стоял длинный стол с тремя компьютерами. Она была помешана на них и втайне развлекалась хакерством. Впрочем, своими способностями она пользовалась не из злых побуждений, а для добрых дел — именно она помогла вырвать меня из подлой ловушки, которую подстроил ОТБРОС.

Повесив свое платье в шкаф Мерседес, я пошла в ванную взглянуть, нет ли у моей подруги каких-нибудь новых косметических средств. Там нашелся флакон туалетной воды «Наваждение» от Кляйна, который, судя по всему, еще ни разу не использовали. Я побрызгала воздух, а потом прошла через него.

Хотя домашний уют в этом районе стали ценить гораздо выше, бандитизм здесь по-прежнему находился на опасной отметке. Когда я вышла на улицу, чтобы прикупить что-нибудь на ужин, на углу соседней улицы дрались мексиканские бандюки, все очень грозные, с черными татуировками и в идеально выглаженных брюках. Я перешла на другую сторону улицы, наглухо застегнула свой жакет, чтобы они не увидели чего лишнего, и двинулась дальше, глядя строго вперед.