Марта Акоста - Ночной полдник

— Ты уверена, что мне нельзя к тебе прикасаться?

Я вызвала привычные зрительные образы и начала выполнять дыхательные упражнения. А потом приложила указательный палец к его руке. Кровь, пульсирующее сердце и багровые внутренние органы мгновенно уничтожили все мои мысли о цветах. Я отдернула руку.

А потом закрыла глаза, чтобы Освальд не видел моих слез.

— Милагро, мы найдем способ справиться с этим. Мы с Уинни что-нибудь придумаем, к тому же среди наших родственников есть врачи-исследователи.

— Ну конечно, — отозвалась я. — Разумеется. Я оправилась от предыдущего заражения, оправлюсь и от этого. — Потом я заставила себя улыбнуться и предложила: — Почему бы тебе не принять душ? Мы сегодня ужинаем у Берни.

— Давай примем душ вместе. — Он прикоснулся губами к моему обтянутому блузкой плечу.

— В другой раз, — ответила я, размышляя о том, будет ли он, этот другой раз.

Я вышла из ванной, потому что это было невыносимо — смотреть, как Освальд раздевается, и не иметь возможности прикоснуться к нему.

Приняв душ и переодевшись, он зашел в спальню, где я пыталась сосредоточить свое внимание на теленовостях. Оглядевшись, Освальд поинтересовался:

— А где же спит Томас?

— Ответ тебе не понравится. Мы спим на одной кровати.

— Ты же только что сказала, что у вас не было секса!

— Не было! У нас абсолютно платонические отношения. — Вспомнив обвинения Гэбриела, я прибавила: — Ты так помешан на мне, что судишь о других по себе, и очень зря. Я совсем не нравлюсь Томасу.

— Ты что же, хочешь убедить меня, что вы лежите на одной кровати и ничем не занимаетесь?

Я посмотрела ему в глаза.

— Да. Потому что это правда. На самом деле все очень невинно и мило. — Я пересказала Освальду историю Томаса о том, как он держал за руки ту маленькую девочку, и объяснила, что мы спим лицом друг к другу. — Он так хорошо рассказывает эту историю, что мне всегда кажется, будто его дыхание и вправду пахнет шоколадом.

Бешенство на лице Освальда сменилось задумчивостью. Я однажды наблюдала, как он с таким же видом пытался разобраться в загадочной болезни какого-то животного на ранчо.

— Ты сказала, что во время вашей первой встречи он выглядел ужасно.

— Да, но с каждым днем Томас выглядит все лучше и лучше. Ей-богу, это потрясающе, что делают сон, протеиновые коктейли и физические упражнения. Он один не вызывает у меня кровавых видений. Томас страдает легкой формой анемии.

— Потрясающе, — холодно повторил Освальд.

Печатая шаг, он вышел из спальни и направился в гостиную, где Томас, развалившись в кресле, читал «Вэрайети».

— Ты спишь с ней лицом к лицу и не совершаешь никаких сексуальных действий? — потребовал ответа Освальд.

— Как она говорит, так и есть, — отозвался Томас, переворачивая страницу.

Выхватив у Томаса журнал, Освальд швырнул его на диван.

— Что у тебя за анемия?

— Легкая форма. Тебя это вообще не касается. Милагро, ты готова ехать?

— Гестационная анемия?

— Да, она самая.

— Она бывает только у беременных женщин.

Томас выразительно пожал плечами.

— Значит, она называется как-то по-другому.

— Когда вы с Милагро спите, вы лежите так близко, что дышите друг другу в лицо?

— В этом нет ничего плохого.

— Освальд, — постаралась осадить его я, — прекрати, пожалуйста, задирать Томаса. Он не пытался соблазнить меня. И не делал ничего плохого.

— Ты инкуб! — рявкнул Освальд Томасу в лицо.

Фраза показалась мне такой безумной, что я было задумалась: а может, Освальд забыл, что во время путешествия надо пить бутилированную воду?

Однако Томас не утратил хладнокровия.

— Не тебе меня обзывать, ты, шизнутый кровососущий извращенец!

Освальд взмахнул кулаком, но Томас подпрыгнул и увернулся.

— Это ты приучил Милагро к своему мерзкому фетишу.

Освальд опустил руки. Вид у него был виноватый, поэтому я быстро пояснила:

— Милый, Томас знает, что мы тусуемся с вампирами-готами. Он в курсе, что нам нравятся такие ролевые игры. — Параллельно я пыталась обработать информацию, полученную от Освальда. Я вспомнила курс мифологии, который проходила в ПУ, и спросила: — Что ты имеешь в виду, называя Томаса инкубом? Их же не существует. Миф о них придуман для объяснения ночных кошмаров и сонного паралича.

С видом проигравшего Освальд объяснил:

— Никаких мифических существ нет и быть не может. Однако есть люди с редкими генетическими отклонениями, касающимися гипоталамуса, они и приводят к такому заболеванию, как подострая гипервентиляция. Ты знаешь, что такое гипервентиляция?

— Да, это когда вдыхается слишком много кислорода, — ответила я.

— Распространенное заблуждение, — заметил Освальд. — Это когда выдыхается слишком много двуокиси углерода. Це-о-два служит основным определителем кислотно-основного баланса нашего организма. Если содержание це-о-два снижается, это негативно влияет на работу организма. Томас восстанавливал баланс углекислого газа в своем организме путем вдыхания воздуха, который выдыхала ты.

— Тоска-то какая, — заметил Томас. — Берни ждет.

Ага, значит, инкубы тоже существуют, только они вроде как ненастоящие. Скоро я узнаю, что на свете живут и зомби, которые на самом деле никакие не зомби, а просто люди с биологическим расстройством, толкающим их к поеданию человечьего мяса.

— Ты хочешь сказать, что Томас использовал меня как источник двуокиси углерода?

— Да, поэтому ему и нужно было поворачиваться к тебе лицом. — Устремив взгляд на Томаса, Освальд повелел: — Признайся Милагро, что ты использовал ее!

Томас испустил долгий вздох, в котором, возможно, было недостаточно двуокиси углерода, и произнес:

— Я тут не виноват. Мой отец был таким же. Ничего плохого я не делал, к тому же это ей помогало. Она была такой несчастной и плакала во сне.

Освальд перевел взгляд на меня.

Я кивнула.

— Никогда в жизни я так хорошо не спала. У меня не было никаких кошмаров. Мне вообще ничего не снилось.

— В таких отношениях существует и симбиозный аспект, — заметил Освальд, полностью переключившись на врачебный тон. — Этот процесс позволил тебе наладить собственное дыхание, снабдил дополнительным кислородом, успокоил и облегчил сон.

— Видите, ничего страшного, — согласился Томас.

Я могла бы, конечно, разозлиться на него, но вместо этого испытала благодарность за те ночи, когда мне ничего не снилось.

— Томас, — обратилась я к нему, — а Скип знает о твоем заболевании? Он поэтому хотел, чтобы ты жил со мной?

Тот покачал головой.

— Нет, я просто сказал ему, что мне нужна помощница, вот и все.

— Слушай сюда, Кук, — произнес Освальд. — Раньше было раньше, а теперь все изменилось. Она моя девушка, и ты больше не будешь с ней спать, ясно тебе? — Освальд заговорил воинственным тоном. — Можешь просто дышать в бумажный пакет и самостоятельно регулировать уровень це-о-два.