Кассандра Клэр - Город потерянных душ [любительский перевод]

— Пожалуйста, не… не поступай так со мной. Если что-нибудь случится с тобой… — Он с удивлением посмотрел на нее. На повязке, там, где его движения заставили раны открыться, уже проступали красные пятна. — Я…

— Что?

— Я не могу привыкнуть к тому, что ты любишь меня, — сказал он

В его словах было какое-то смирение, которое она никак не могла ассоциировать с Люком, она момент смотрела на него, а затем сказала:

— Люк. Ляг обратно, пожалуйста. — Ради разнообразия он таки лёг обратно. Он тяжело дышал. Джослин, прислонившись к ночному столику, налила ему стакан воды и, вернувшись, вручила прямо в руку. — Выпей это, — попросила она. — Пожалуйста. — Люк взял стакан, его голубые глаза наблюдали за ней, пока она садилась на стул рядом с его кроватью, с которого она не слазила подряд несколько часов, так что она даже была удивлена, что не стала единым целым с ним. — Знаешь, о чем я думала? — спросила она. — Перед тем как ты проснулся? — Он сделал глоток воды.

— Мне показалось, что мыслями ты была далеко отсюда.

— Я думала о том дне, когда мы с Валентином поженились.

Люк опустил стакан.

— Худший день в моей жизни.

— Даже хуже дня, когда тебя обратили? — спросила она, поджав под себя ноги.

— Хуже.

— Я не знала, — сказала она. — Даже не представляла, что ты чувствовал. Но я бы хотела это знать тогда. Я думаю, это многое бы изменило.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Что?

— Я бы не вышла замуж за Валентина, — ответила она. — Если бы знала.

— Все равно вышла бы…

— Нет, — резко сказала она. — Я была слишком глупа, чтобы понять, что ты чувствовал, и слишком глупа, чтобы осознать, что чувствовала я сама. Я всегда тебя любила. Даже если не осознавала этого.

Она подалась вперёд и нежно поцеловала его, стараясь не поранить, затем она приложилась своей щекой к его.

— Обещай, что не станешь подвергать себя опасности. Обещай.

Она почувствовала, что он гладит её по волосам.

— Я обещаю. — Немного удовлетворившись, она откинулась назад. — Как бы я хотела вернуть в прошлое. Чтобы все понять. Чтобы выйти замуж за правильного парня.

— Но тогда у нас не было бы Клэри, — напомнил он ей.

Ей понравилось, как он мимоходом сказал «у нас», как будто и не сомневался в том, что Клэри его дочь.

— Если бы ты был там дольше, пока она росла… — вздохнула Джослин. — Просто я чувствую, что все сделала неправильно. Я была так зациклена на ее защите, что перестаралась. Теперь она без оглядки бросается в опасные ситуации, не думая. Когда мы росли, то видели, как наши друзья погибают в битве. А она — нет. Конечно, я бы не хотела такой судьбы для нее, но иногда, мне кажется, она не осознает, что может умереть.

— Джослин. — Мягко ответил Люк. — Ты воспитала ее хорошим человеком. С ценностями. Который знает, что есть добро, а что зло, и стремится к хорошему. Ты была такой же. Ты бы не смогла воспитать противоположность себе. И я не считаю, что она не осознает возможности погибнуть. Просто я думаю, что она, так же как и ты, верит, что в мире есть вещи, за которые стоит умереть.

Клэри кралась за Себастьяном через сеть узких улочек, держась в тени около зданий. Они больше не были в Праге, что было ясно сразу. Дороги были темными, небо было пустым и синим, раннее утро, вывески на магазинах все были по-французски.

Как и уличные знаки: RUE DE LA SEINE, RUE JACOB, RUE DE L’ABBAYE.

Они двигались по городу, люди, проходившие мимо неё, были словно призраки. Случайный автомобиль грохотал рядом, грузовики подъезжали к магазинам, делая ранние утренние поставки. Воздух пах, как речная вода и мусор.

Она была абсолютно уверенна, что они уже были здесь, но потом они повернули и переулок привёл их на широкий проспект, и указатель внезапно надвинулся из туманной темноты. Стрелки указывали в различные направления, показывая путь к Бастилии, к Нотр-Даму, и в Латинский квартал.

«Париж» — думала Клэри, скользя за припаркованный автомобиль, когда Себастьян пересек улицу. «Мы в Париже».

Забавно.

Она всегда хотела поехать в Париж с человеком, который знает город. Хотела прогуляться по улицам, полюбоваться рекой, сделать наброски зданий. Но она никогда не представляла, что это произойдет таким образом.

Никогда не думала, что будет ползти за Себастьяном по бульвару Сен-Жермен, мимо ярко-жёлтого почтового бюро, вверх по аллее, на которой питейные заведения были ещё закрыты, но водостоки были полны окурков и пивных бутылок, а затем вниз по узкой улочке между домами.

Себастьян остановился у одного дома, Клэри замерла, прижавшись к стене.

Она наблюдала, как он поднял руку и набрал код на панели около двери, её глаза следили за движениями его пальцев. Был щелчок; дверь открылась, и он проскользнул внутрь. В момент закрытия двери, она бросилась за ним, останавливаясь, чтобы ввести тот же код-X235 и остановилась, чтобы услышать мягкий звук, который означал, дверь заперта. Когда звук пришел, она не была уверена, что чувствовала больше: удивление или облегчение.

Не должно быть так легко.

Момент спустя она стояла во внутреннем дворе. Это была площадь, окруженная со всех сторон невзрачными зданиями. Было видно три лестницы через открытые двери.

Тем временем, Себастьян исчез.

Это будет непросто.

Она двинулась во двор, сознательно выйдя из тени на открытое пространство, что бы её могли заметить. Небо светлело с каждым моментом. Знание того, что она была видна, покалывало в затылке, и она нырнула в тень первой лестницы, которая ей попалась.

Это была площадка с деревянной лестницей, ведущей вверх и вниз, дешевое зеркало весело на стене, она могла видеть свое бледное лицо. Стоял запах гниющего мусора, и она на мгновение заволновалась, что оказалась рядом с мусорным баком, но затем в её уставшем мозгу щёлкнуло, и она поняла: запах ознаменовал присутствие демонов. Ее уставшие мышцы начали дрожать, но она сжала руки в кулаки. Она болезненно осознавала нехватку оружия.

Она сделала глубокий вдох зловонного воздуха и начала спускаться по лестнице. Запах усиливался, и воздух становился темнее по мере того, как она спускалась и она мечтала о стеле и о руне ночного видения. Но она ничего не могла поделать с этим.

Она продолжала идти по постоянно закручивающейся лестнице и внезапно стала благодарна за отсутствие света, когда наступила во что-то липкое. Она вцепилась в перила и попыталась дышать через рот. Темнота всё сгущалась, пока она шла вслепую, её сердце так громыхало, что она была уверена: оно выдаст её присутствие.

Улицы Парижа, обычный мир, казались далёкими. Был только мрак и она сама, спуск вниз и вниз.

И тогда свет вспыхнул, крошечная точка, как кончик спички врывается в пламени. Она двинулась поближе к перилам, почти согнувшись, пока свет рос. Она могла видеть свою руку сейчас, и в общих чертах то, что было в шаге от неё. Осталось немного.