Кристи Фихан - Темная симфония

— И я теперь такая же, как и ты? Именно поэтому Джозеф был так уверен, что я смогу превратиться в другое существо?

— Еще нет. Для перевоплощения человека необходимо обменяться кровью трижды. Да и человек должен быть одарен психически. Ты же гораздо более чувствительна, чем большинство.

— Так вот почему ты принес меня сюда сегодня ночью. Ты планировал обратить меня в такую, как ты. Именно поэтому ты так обеспокоен.

— Я хотел подождать, Антониетта. Хотел, чтобы это было полностью твоим решением.

— Почему тогда передумал? — она встала, одним движением снимая через голову шелковую блузку. В ее голосе слышалось лишь любопытство, никакого реального осуждения он не смог обнаружить. И никакого реального страха. В действительности, она казалась очень уверенной в себе. Антониетта, сложив блузку и положив поверх его пиджака, повернулась к нему лицом, одетая всего лишь в кружевной синий бюстгальтер, длинную развевающуюся юбку и чулки.

Байрон отвлекся на ее спокойную реакцию. На ее полные груди, соблазнительно виднеющиеся в почти прозрачных кружевах. Он наблюдал, как она вытащила из волос шпильки и встряхнула свободно распавшейся косой. Ее грудь приглашающе колыхалась.

— Байрон? Почему ты передумал? Почему ты решил принести меня сегодня ночью сюда и обратить без моего ведома или согласия? — Антониетта стянула юбку и осталась в чулках и крошечных «танго».

Ему потребовалось время, чтобы найти голос и отвлечься от поднимающегося в нем желания.

— Действия ягуара сегодня вечером. Меня не было рядом, чтобы защитить тебя. И хотя я подарил тебе Кельта, он не достаточно хорош, чтобы полностью полагаться на него. Мне необходимо знать, что ты в полнейшей безопасности, — даже для его собственных ушей его голос звучал слишком глухо. Он затаил дыхание, когда она принялась стягивать с ног чулки.

— Почему ты не мог просто остаться со мной в палаццо?

— Мы не одинаково спим. Я могу показаться мертвым как всему миру, так и тебе. Если ты проснешься и посчитаешь меня мертвым, твоя печаль будет представлять угрозу для твоей же жизни. Малую часть этого ты испытала, когда Пол выстрелил в меня. Я невероятно уязвим на протяжении дневных часов. В палаццо я не смогу должным образом защитить ни себя, ни тебя.

Его сердце чуть не остановилось, когда она развернулась к нему спиной и, склонившись, вышла из крошечных трусиков. У него не было ни одной сознательной мысли, чтобы подойти к ней, но он обнаружил, что пересек комнату, а его руки поглаживают ее твердые ягодицы.

Антониетта положила обе руки на кафель, прижимаясь к его рукам, изгибаясь, словно кошка.

— Итак, ты думал, что обратив меня, сделав такой же, как и ты, ты защитишь меня от ягуара? — его руки бродили по ее телу, проникая в секретные впадинки и превращая ее внутренности в бассейн полный лавы.

Байрон наклонился вперед и оставил поцелуй на ее хрупкой спине.

— Я знаю, ты была бы в безопасности, Антониетта.

Абсолютная уверенность слышалась в его голосе, в его сознании. Его руки скользнули меж ее бедер, принуждая ее ноги раздвинуться шире. Его одежда натирала ее чувствительную кожу. Антониетта любезно раздвинула ноги.

— Тебе нравится вкус моей крови?

Все его тело напряглось, налившись, становясь болезненно полным.

— Ты пытаешься меня соблазнить, а, Антониетта?

— Я так рада, что ты это заметил, Байрон. Мне было бы ненавистно думать, что ты принес меня сюда с единственной целью — спасти меня от дикой кошки, — она спиной прижалась к нему, с изысканной медлительностью терлась ягодицами о тугую выпуклость на его брюках. Тихий стон вырвался у нее, когда его пальцы нашли ее лоно и проникли вглубь.

Его зубы дразнили ее ягодицы, маленькими легким укусами, по которым потом нежно проходил его язык.

— Я хочу, чтобы ты взял мою кровь, Байрон, сейчас же. И на сей раз я хочу это почувствовать.

Хриплые нотки, сквозившие в ее голосе, когда она выдвигала требование, оказались самой сексуально-захватывающей вещью, которую он когда-либо испытывал. Очень медленно он вытащил свой палец и выпрямил ее, разворачивая лицом к себе.

— Ты говоришь это серьезно, Антониетта? Ты не боишься?

— Я не хочу обмена, я всего лишь желаю узнать, на что это похоже. Честно говоря, эта идея волнует меня, сама не знаю почему. Я должна была бы испытывать отвращение. Но меня расстроило, что тебе кровь дал Влад. Я сама хотела это сделать. Я чувствовала, что являюсь той единственной, которая должна тебе давать все, что тебе потребуется, — Антониетта скользнула руками под его рубашку. — Избавься от одежды. От всей. Мы действительно в ней не нуждаемся, правда?

— Правда, — Байрон обхватил рукой ее затылок и прижался своими губами к ее в глубоком поцелуе, одновременно срывая одежду. Они оказались кожа к коже. Он обнаружил, что голоден, как волк, что все внутри него свернулось в тугой узел. Он безжалостно пил из ее рта, Антониетта отвечала ему теплом на тепло. Их языки переплелись, извиваясь в дуэли. Руки были повсюду, прикасаясь, исследуя, заявляя права. Крайне нуждаясь в ощущениях и вкусе. В огне.

Когда его рот покинул ее, очерчивая дорожку из поцелуев вниз от ее горла к груди, она откинула голову назад, нетерпеливо выгибая свое тело навстречу его губам. Байрон знал, что едва контролирует себя, его клыки уже удлинились, поэтому ему приходилось быть осторожным, когда он посасывал и дразнил ее соски, превращая их в напряженные горошины. Он поцелуями прошелся по возвышенности ее груди, по ключице, прижавшись к выемке на ее горле.

Она сжала в кулаках его волосы, задыхаясь от необходимости, от нетерпения. Ее тело пульсировало от голода, от страсти. Его дыхание на ее шее заставляло ее мышцы в предвкушении сжиматься. Ее груди ныли, в животе все переворачивалось вверх дном. Его язык прошелся по ее коже. Его зубы царапнули нежно. Ласково.

Байрон передвинул ее. Принял ее тело под укрытие и защиту своего.

— Антониетта, ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Я могу защитить тебя от опыта, которого ты боишься.

— Разве я кажусь испуганной? Я нуждаюсь в этом почти так же, как и ты. Я желаю тебя, Байрон. Я думаю о тебе каждую минуту, когда бодрствую. Я хочу знать о тебе абсолютно все. Я хочу увидеть, какой должна будет быть моя жизнь. Ты предлагаешь мне вещи, которые я не могу до конца понять, — ее кулаки сжались в его длинных волосах. Все ее тело вибрировало от сексуального напряжения.

Его зубы нашли ее пульс, его язык прошелся по этому местечку, отчего у нее перехватило дыхание. Он обнаружил, что любовь поднимается в нем, поглощая его, смешиваясь с желанием, с эротичным голодом.

— Я люблю тебя, — прошептал он и глубоко погрузил в нее свои зубы.