Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!

Я ещё раз посмотрела на выпучивших глаза, разинувших рты мужиков, и пришла к неутешительному выводу — шансов на благополучный выход из создавшейся ситуации практически ноль.

— Что здесь творится? — раздалось из-за спины.

Обернувшись, я встретилась глазами с высоким крепким парнем лет двадцати семи на вид, огненно-рыжим с усыпанным конопушками лицом и необычными жёлто-красными глазами. На удивление он не орал вместе с другими мужиками, а оглядывал остолбеневших посетителей удивлённым взглядом. Не дошёл ещё до входа, видать, запах-то.

— Светопреставление, — обречённо выдохнула я, опустив руки, но всё же нащупывая ими заветные кинжалы. — Явление воохха неискушённой публике, — взор невольно зацепился за рослую фигуру пришлого баюна, бешеным взглядом обшаривающего фигурку Киррстты. Чуть повернувшись, я с ужасом узрела корчмаря, пускающего слюни возле лестницы и уже тянущего руки к испуганно съёжившемуся воохху.

— Как? — голос за спиной звучал до крайности удивлённо. — Откуда тут воохх?

— Да… Влюбишься — и не такое вытворишь, — бедная девчонка. Наверное Бара своего здесь искала. Не нашла, видимо, раз спускается одна. Или ненаглядный избранник оказался обычным прохвостом. Что же делать?

— У-у-у!! — на сей раз рёв был на порядок громче, чем предыдущий.

Ну всё! Иду на выручку, пропадай всё пропадом!

Ринувшись к девушке, я старательно вкручивалась между дружно начавшими движение в сторону лестницы мужиками, и с перепугу глядела на всё это безобразие одним полуоткрытым глазом. Так нестрашно.

— Объора! — увидела меня несчастная, в следующую секунду её буквально подмяла под себя толпа обезумевших посетителей.

— А-а-а! Кир, держись! — я что есть мочи заработала локтями, расталкивая исходящих слюной похотливцев. — Я иду-у-у!

В какой-то момент, споткнувшись, я почувствовала крепкую руку на своём локте, вздёрнувшую меня на ноги и легонько толкнувшую вперёд. Добежав-таки до лестницы, резво ввинтилась в мешанину тел, пытаясь найти девчонку.

Мужики орали, визжали, поскуливали. За стенами корчмы выли собаки. Выли и тявкали. Призывно так, жутко, у меня внутри всё аж похолодело.

Вскинув голову в попытке хватануть воздуха, я увидела над собой смерчем крутящегося давешнего знакомца.

Он точными ударами расчищал площадку перед лестницей. Вот уже слой лежащих стал втрое тоньше. Я ринулась к полу, надеясь вытащить хоть полупридушенную, но всё же, надеюсь, живую Киррстту.

Рывок! И девчонка заходится кашлем на моём плече.

Рыжеволосый кулаками и пинками расчищал нам дорогу, оберегая от пытающихся напрыгнуть по бокам. С грехом пополам я доволокла рыдающую Киррстту до двери и с облегчением рванула ручку на себя.

Свобода!

Ух!

Забыла про собак. Зря.

Едва вывалившись за порог, мы с девчонкой были буквально атакованы огромной сворой псов. С перепугу я выпалила формулу жидкого огня, и перед нами запылала целая колонна пламени. Псы с воем кинулись врассыпную.

Как я это сделала не знаю, но столб мирно плыл перед нами, жарко пыхая искрами в особо безрассудных кобелей. Так, худо-бедно, мы добрались до конца переулка.

Внезапно огненная колонна с громким хлопком исчезла, и мы почти упёрлись носом в карету. Я с облегчением узнала герб мужа Нарсаши. Теперь понятно, отчего исчез столб — волшебница наверняка зачаровала экипаж от магических воздействий.

— Чего замерли? Внутрь! — рявкнули у замешкавшейся меня над ухом, и нас с Киррсттой буквально зашвырнули внутрь кареты.

Снаружи донёсся многоголосый вопль, сердце вновь бешено заколотилось в груди. В ту же секунду лошади сорвались с места.

Только через несколько мгновений я осмелилась приподнять голову. Лишь для того, чтобы наткнуться на взгляд огненно-алых, буквально пылающих глаз.

— Вы сумасшедшие?! Зачем ты потащила с собой в людное место воохха? К тому же без защиты! — он обвиняюще глядел на меня, кивком головы указав на захлёбывающуюся слезами Киррстту.

— Кто потащил?? — окрысилась я. — Да она сама побежала! За ненормальным, то есть ненаглядным своим, этим, Бар-как его там… И вообще, ты кто такой чтобы на меня орать?! — окончательно сдали у Эли нервы.

— Я Баргнел.

— К… Как?!

— Баргнел, — терпеливо повторил парень, с оттенком сочувствия глядя на меня — мол, ударилась девочка головой, вот и притормаживает.

— Ну надо же! — Я сложила, наконец, два и два и выпала в осадок. — Бывает же такое! Короче, пусть с тобой наша беглянка сама разбирается.

— Деточки! Живые! — кинулась к нам, едва карета въехала во двор усадьбы, Нарсаша. — Хвала Вышним, всё в порядке! — она ощупывала нас с Киррсттой, будто не веря, что мы уже тут, что всё хорошо. — Бестолковки! — отвесила она каждой по затрещине.

— За что?! — взвываем с вооххом почти хором.

— Одной за самовольство и бестолковость, другой за самонадеянность! — грозно сдвинула магичка брови, но не выдержала и заулыбалась. — Живые! Уж как я испугалась, когда мысли Элины услышала!

Значит таки активировала нечаянно тот редкий камешек. Где он, кстати?

— Нарсаша, а как ты узнала, где нас с Киррсттой искать? — нащупывая в кармане мешочек с ценным магическим предметом.

Хлопочущая вокруг зарёванной, растрепанной девчонки волшебница неожиданно хитро улыбнулась.

— Неужели ты думала, что я отпущу тебя одну неизвестно куда и без маячка? Как только началась заварушка, он среагировал на твоё волнение и я тут же послала кучера за вами — направление и пункт назначения я к тому времени знала точно. Кстати, — брови её удивлённо поползли вверх. — А это ещё кто?

Я обернулась и увидела отряхивающегося возле кареты красноглазого.

— Барри, — развела руками, взглядом указывая на зардевшуюся, потупившуюся девушку.

— Прости… Как ты меня назвала?? — ну вот опять. У мужчин в некоторых ситуациях на редкость бедный лексикон.

Странное ощущение — когда открываешь глаза, и вроде светло вокруг, а ничегошеньки не видишь. Страшное.

Уши улавливают шорохи, далекие крики птиц, завывание ветра в трубе. Значит я в доме — на улицах труб нет. Вроде.

Пытаюсь протереть глаза, все еще смутно надеясь узреть хоть что-то вокруг. Бесполезно. Откуда я здесь? Ничего не помню.

В груди нарастает, разгорается огонек. Сначала робкий, трепещущий, чем дальше тем ярче, жарче. Спустя пару минут жжение становится нестерпимым. Невольно прижимаю обе руки к тому месту, где согласно анатомическим атласам у человека располагается сердце. И где сейчас трепещет, мечется жалящий огнем уголек. Что происходит?

— Керотто сейа, где ты? Мне больно. Душно… Духота вокруг. Грудь раздирает, глаза смотрят, но не видят, уши слушают, но не слышат. Где ты? Мне плохо…

Знакомый и вместе с тем неузнаваемый голос раздается будто в голове, но стойкое ощущение, что вибрации доносятся из пульсирующего в груди уголька, присутствует и не хочет уходить. Жжет… Ну хватит же уже, в самом деле! Прекрати!.. Нил?