Юлия Фирсанова - Божественные маскарады

Новогодье в Лоуленде. Если и есть в мирах более пышные, потрясающие воображение праздники, повергающие весь народ в пучину безумного веселья, то автору об этом ничего неизвестно. Источнику Лоуленда тоже, как раз сейчас бедолага пытался выкроить немножко времени и оторваться от пристального наблюдения за многочисленными членами безумной семейки короля Лимбера. Боги нагрянули домой с благой целью поучаствовать во всех официальных и неофициальных мероприятиях, которые способно изобрести воображение. Источнику требовалось выкроить время для того, чтобы сочинить и послать истребованный Судом Сил доклад-хронику о происшествиях, случившихся за истекшее семидневье праздников. Казалось бы, семь дней должны были быть относительно мирными и спокойными, ибо время боги проводили в семейном общении. Ой, должно, да всем простило.

«Дурдом!» – именно этим емким словом могли бы начать и кончить доклад бедные Силы, однако же они старательно корпели над подробностями.

«Итак, – решительно наметил начало доклада в верха Источник, – все началось с того, что на Новогодье в гости к Элии нагрянул Злат, Повелитель Межуровнья. Тот самый Повелитель Путей и Перекрестков, монстр, повелевающий всеми тварями Бездны. Хотя, с другой стороны, именно он и спас богиню от нападения серого демона, материализовавшегося из книги в библиотеке. Демона, из-за явления которого Источник отправил жалобу в Суд Сил».

Пофилософствовав о причинах, следствиях и относительности определения злодейства, Силы продолжили строчить донесение, отчаянно балансируя между природной правдивостью и желанием выгородить своих подопечных. Демон-то оказался лишь «первой вороной» неприятностей. Бедняжку Элию после его нападения ждало еще несколько ужасных происшествий: ее случайно едва не прибил кинжалом брат Кэлберт, метавший оружие в мишень, а стрела бога охоты Энтиора чуть не изуродовала лицо. А о случае во время фейерверка даже вспоминать не хочется, а придется. И все эти неприятности шли вкупе с обычным бедламом Новогодья, дурацкими обетами, которые каждый бог дал во время карточной игры в «Колесо Случая», и вдобавок ко всему – мрачной миной воителя Нрэна, за которым устроила охоту богиня любви!

Источник издал мысленный эквивалент человеческого вздоха и вернулся к трудам эпистолярным.

Утро второго семидневья Новогодья стремительно ворвалось в спальню принцессы с радостным воплем Рэта: «Прекрасное утро, королева моя дорогая!»

Шпион щелкнул по кончику носа маленького сердитого пажа, пытавшегося преградить ему путь, подлетел к кровати принцессы и, плюхнувшись на край ложа, объявил, потрясая в воздухе небольшой пачкой каких-то листочков:

– Я принес тебе подарок!

Отсыпающаяся после вчерашней многочасовой экскурсии по городу и интенсивных занятий в тренировочном зале с Итвартом (бог войны с каждым уроком все более увеличивал нагрузку и немилосердно гонял свою ученицу), принцесса приподнялась на локте и хмуро посмотрела на Грея. Богиня не на шутку задумалась, убить ей негодника прямо сейчас или подождать, пока он расскажет, зачем явился.

Паж, сердито сопящий в дверях, поспешил смыться из комнаты. Он решал не менее важную проблему: сильно ли достанется ему за то, что опять позволил этому наглому типу проникнуть в спальню госпожи? Но попробуй не позволь! Ведь длинноносый проныра Рэт ни у кого не спрашивал разрешения и, казалось, был способен проскользнуть в помещение даже через замочную скважину, залитую воском.

Сменив гнев на милость при виде уморительной гримасы горящего энтузиазмом Грея, принцесса перекатилась на бок, подперла голову кулачком и буркнула:

– Что? У тебя есть десять секунд на то, чтобы сделать устные распоряжения перед смертью.

– Ах, любовь моя, лучше я потрачу их на то, чтобы доставить тебе удовольствие. Слушай! – провозгласил мужчина и, усевшись поудобнее, с чувством продекламировал:

– И смотри! – Грей сунул под нос хихикающей принцессы один из листочков с карикатурой. Несколько скупых штрихов на бумаге складывались в мужскую фигуру в изящном камзоле и кружевной рубашке, нежно сжимающую в объятиях дохлую животинку. Брезгливо-надменную физиономию Энтиора нельзя было не признать. Шарж вышел отменный.

Хихиканье Элии стало громче еще и потому, что она узнала руку художника. Теперь авторство забавного пасквиля не вызывало никаких сомнений. За старые проделки принялся барон Оскар Хоу [1], взяв в подручные герцога Лиенского. Впрочем, могло быть и наоборот…

– Прелестно, – ухмыльнулась принцесса.

– Это еще не все, королева моя дорогая, – радостно объявил Рэт и широким жестом игрока, выкладывающего карты на стол, бросил перед богиней на одеяло остальные листки.

Как правило, за честь доставить самые свежие сплетни принцессе велось самое настоящее соревнование. С переменным успехом в нем лидировали Рэт и Рик. Но сплетню, которую принес сегодня шпион, никто другой, похоже, просто не осмелился бы донести, опасаясь непредсказуемой реакции богини.

Усевшись на ложе поудобнее, Элия принялась читать памфлеты, написанные все тем же намеренно корявым слогом в великолепно выдержанном духе нескладух о ребячьих проделках богов. Зловещие рекомендации любовнику относительно скорейшего составления завещания были благополучно позабыты.

Копаясь в сатирических стишках о членах королевской семьи Лоуленда (особенно пристального внимания автора удостоились личная жизнь, привычки и сексуальные наклонности принца Энтиора), Элия обнаружила и описание недавнего происшествия, правда, без занимательной сопроводительной картинки:

Весело рассмеявшись, принцесса еще раз заметила:

– Забавно! Спасибо, Рэт.

– Всегда пожалуйста, королева моя дорогая, обожаю женщин, с таким удовольствием читающих гадости о самих себе и своей семье, – от всего сердца заверил любовницу шпион.

– И много у тебя таких дам на примете, дорогой мой? – выгнула бровь принцесса.