Линда Джонс - Солнечная Ведьма

Первой до него добралась рыжеволосая сестра. Жульетт, вспомнил он. Целительница. Она обладала видением, как сказал Гадни. Какая чушь. Когда зрение начало возвращаться, Кейн смог разглядеть только пятно рыжих волос и белизну кожи.

– Нельзя просто оставить его здесь.

– Почему нет? – без тени сочувствия спросила Айседора.

– Ты иди домой, – сказала Софи, ее сладкий голос стал почти колючим. – Мы с Жульетт о нем позаботимся.

Наверное, женщина, которая коснулась его лба и вызвала эту муку, последовала совету сестры, потому что Кейн видел только смутные, расплывчатые образы Софи и рыжеволосой. И больше никого. Когда боль начала спадать и зрение прояснилось, он сосредоточился на лице Софи.

– Ты такая красивая, – прошептал он. – Впервые я увидел тебя…

Воспоминания вернулись стремительно. В первый раз он увидел Софи, когда изо всех сил пытался напиться до смерти. Его сердце болело так же, как сейчас. Разум заполнили лица друзей, которых он похоронил, лица убитых им мужчин, дом и семья, которой не осталось… все умерли…

Он вспомнил это с волной боли, которая в течение прошлого года была похоронена. Похоронена и забыта. Как такое возможно? Как он мог забыть? Боль снова пронзила голову и глаза, ослепляя и вынуждая вспоминать.

Их заманили в засаду. Хотя они ускользнули от императорских солдат и предусмотрительно пошли извилистым маршрутом, пехотинцы каким-то образом узнали, какую дорогу выбрали мятежники, и поджидали их. Солдаты превосходили их численностью более десяти к одному, а у его отряда еще не было возможности оправиться от ран и разочарований предыдущего сражения.

Кто-то предал их, кто-то, кому они доверяли. И то, что за этим последовало, не было сражением – это была резня.

Дарэн.

– О, дорогой, – тихо произнесла рыжеволосая прямо перед тем, как Кейн потерял сознание и повалился лицом на мостовую.

Без помощи Жульетт и Софи Кейн не мог даже идти. Их целью была его комната на втором этаже таверны. Что им делать, если он снова упадет в обморок до того, как они доберутся наверх и уложат его в кровать? Они не смогут перетащить его самостоятельно, и Софи прекрасно понимала, что никто в Шэндли не станет им помогать.

Пока они с Жульетт и шатающимся между ними Кейном возвращались той же дорогой, женщины на улице быстро отворачивались и уходили. Одна молодая мать прижала к груди своего маленького ребенка, развернулась и убежала с такой скоростью, на которую только была способна. К тому времени, когда они добирались до двери таверны, улица опустела.

У Софи просто не было ни возможности ни терпения объяснять, что поскольку она больше не беременна, ее присутствие не окажет на них такого эффекта, как раньше.

Когда они вошли в таверну, бармен осторожно встал, но увидев, кто открыл дверь, снова поспешно спрятался.

– Где комната мистера Вардена? – спросила Жульетт.

Гадни ответил из-под стройки:

– Верхний этаж, вторая дверь справа.

Жульетт несла Ариану, поэтому поддерживала Кейна одной рукой, Софи же обнимала его обеими руками, помогая подниматься по лестнице.

– Зачем Айседора это сделала? – выпалила она. – Чары не приносили никакого вреда. Это даже не было настоящим заклинанием, просто… просто…

– Сердечным пожеланием, – закончила Жульетт, пока они пробирались вдоль коридора второго яруса.

– Правильно.

Жульетт открыла дверь комнаты Кейна, и Софи проводила своего любовника… нет, бывшего любовника… к кровати.

– Не существует более сильных чар, чем сердечное пожелание, произнесенное настоящей и сильной ведьмой.

– Я не сильная! – возразила Софи, когда Кейн упал на спину.

– Разумеется, сильная, – сказала Жульетт, передавая сестре Ариану. – Особенно, когда беременна. Подозреваю, твое пожелание прозвучало после того, как ты соединилась с ним, что объясняет его мощь. Это, и еще близость дерева линара.

Софи крепко прижала к себе дочь. Что же ей делать? Кейн явно страдал. Она могла бы положить на него руку и пожелать здоровья, как сделала год назад. Но теперь это не окажет такого же действия. Она больше беременна, и здесь нет дерева линара… и даже если она сможет заставить заклинание работать правильно, когда Айседора узнает и уничтожит пожелание, боль Кейна станет еще сильнее?

Она наблюдала как Жульетт быстро осматривает Кейна, фактически даже не дотрагиваясь до него, а водя руками над лицом и грудью. Через мгновение она закрыла глаза, впитывая нужные знания.

– Я дам ему травяную настойку, чтобы помочь с головными болями. Если он примет травы, как я скажу, они снимут часть боли и помогут спать. Боюсь, больше я ничего не могу сделать.

– Я все только ухудшила? – тихо спросила Софи.

– Ты не знала…

– Я все ухудшила, да? – снова спросила она. – Боль, которую он сейчас испытывает, намного сильнее, чем год назад.

Жульетт помолчала прежде, чем открыть глаза и тихо ответить:

– Да.

Вместо того, чтобы выздоравливать, Кейн похоронил свою боль. Нет, это она ее похоронила своим пожеланием. Теперь, когда боль вернулась, ему придется начать исцеляться заново. И ее долг ему помочь.

– Я останусь с Кейном, пока он не поправится.

– Нельзя, – чопорно запротестовала Жульетт. – На полное выздоровление уйдут дни, возможно недели. Неприлично оставаться с ним наедине даже на час, – она прикусила нижнюю губу. – По правде говоря, он может никогда полностью не поправиться.

Софи не хотела даже думать о такой вероятности. Если Кейн надолго заболеет из-за резко снятого заклинания, то это будет ее вина.

– Что ж, я не могу оставить его здесь одного, и… – она встретилась глазами с Жульетт. В отличие от Софи, сестра всегда слишком сильно пеклась о правилах приличия. – У меня не осталось репутации, поэтому и терять нечего, – тихо добавила она. – Я пробуду здесь столько, сколько понадобится.

Жульетт знала, что другого выбора нет, но ей не нравились ни решение Софи, ни ситуация вообще.

– Айседора не обрадуется, когда я вернусь домой без тебя.

– Я не боюсь Айседоры, – Софи вздрогнула, но совсем немного. Гнев Айседоры мог быть сокрушительным, но она никогда не причинит боли другому живому существу. Ну… она, определенно, не сделает больно ни одной из своих сестер, и это станет сильной мотивацией, которая не даст ей навредить кому-либо еще… наверное.

Увидев сегодня каким взглядом Айседора смотрит на Кейна, Софи, наконец, вынуждена была признать, что у тех, кто боится старшей сестры Файн, похоже, есть на то серьезные основания.

Жульетт засунула руку в глубокий карман и достала тряпочный мешочек, туго перевязанный длинным красным шнурком.

– Давай по половине чайной ложки этой смеси вместе с водой или вином каждые полчаса, пока ему не станет значительно лучше.