Ольга Гусейнова - Согрей мою душу[СИ]

Изабель пересела на спинку моего кресла, обняв мои плечи, прижала к себе, поглаживая по спине в попытке успокоить. А я не выдержала всего, что на меня навалилось за последнее время, и разрыдалась. Я долго не могла успокоиться, но она мне ничего не сказала, только тихонько, словно родная мать, поглаживала и шептала успокаивающие слова. Я не заметила, как уснула прямо в кресле.

Проснувшись, поняла по часам, что спала не менее двух часов. Шторы задернуты, и в комнате никого нет. Умывшись и приведя себя в порядок, я быстро собрала все вещи и, позвонив на ресепшен, договорилась о том, что сдам сейчас номер. Забронировав места на ближайшем рейсе до Москвы и не попрощавшись, уехала. Свои тайны я буду раскрывать сама.

Все оказалось хуже чем-то, о чем предупреждала меня Изабель. Вернувшись домой, я долго металась по квартире не зная чем себя занять. За эту пару дней я до блеска выдраила свою квартиру, накупила продуктов, убралась в гараже, выкинув кучу ненужного мне хлама, и под конец второго дня я почувствовала, что у меня температура. Только я умудрилась заболеть летом при тридцатиградусной жаре. К ночи я вся пылала, у меня ломили все кости и болело все вплоть до кончиков волос. Потом у меня пошли месячные, вслед за которыми, пришло дикое неконтролируемое желание секса и свободы. Стены давили на психику так, что хотелось выть и разобрать их по кирпичику. С каждой секундой становилось все хуже. Неуверенная что смогу в таком состоянии управлять машиной, схватила деньги и, захлопнув дверь и кинув ключи под коврик, ринулась на улицу. Кругом люди, от жуткого запаха которых сводило мышцы лица. Не думая, я поймала машину и попросила отвезти ближе к лесу. Под удивленным взглядом водителя я кинула ему деньги и помчалась в лес. Я бежала словно летела, не чувствуя под собой ног и наслаждаясь тишиной. Оглянувшись вокруг, я обратила внимание, что даже темнота перестала быть темнотой как раньше. Столько красивых богатых оттенков ночи я не видела никогда. Я шла по земле и босыми ногами чувствовала теплую нагретую за день почву, оказывается, из дома я выскочила босиком, носом впитывала ароматы леса. Внезапно все тело скрутила судорога. Затем еще одна и еще. Я уже перестала их считать, потому что все силы уходили на то, чтобы пережить очередную волну и не раствориться в нечеловеческой боли, которая раздирала все мое тело. Меня словно выворачивало наизнанку, на живую перестраивая и перекраивая каждую клеточку моего организма, ломая каждую косточку. Я не могла кричать и только корчилась, зарываясь лицом в землю, вспарывая ее своими обломанными кровавыми ногтями. Я уже не надеялась выжить, я надеялась быстрее умереть, чтобы прекратить эти муки. В какой-то момент все прекратилось, и я на какое-то время отключилась. Когда пришла в себя, просто лежала, боясь лишним движением спровоцировать новый приступ, а потом увидела это. И этим были лапы, такие здоровые черные лапы, на которых в данный момент покоилась моя голова. Резко вскочив, посмотрела себе под ноги, пытаясь определить, на чем же это я так не осмотрительно развалилась или точнее на ком. Не веря своим глазам и разумом пытаясь следить за своим собственным взглядом, поняла, что это не глюки! И лапы мои, причем все четыре! И хвост тоже мой! Скосив глаза к носу, заметила, насколько он стал длиннее и волосатее. И только спустя минуту сидения на своей новой хвостато-волосатой заднице, я заметила разорванные вещи, в которых еще пару часов назад выскочила на улицу. Тупое разглядывание этого рванья, сменилось озарением. И наконец все пазлы сложились в одну картину. Клан Макгрантов! Объединение! Пираты! Да, вот влипла! Еще раз уже более спокойно осмотрела себя, и внезапно в голову пришла мысль, навеянная разговором с Изабель. Ведь я могу не вернуться обратно. Вторая мысль придала надежду. Надо позвонить Изабель, она поможет! Зато третья надежду на корню уничтожила, заставив нервно полурыкнуть, полухмыкнуть. Мне вдруг представилась картинка, как я на оживленной улице подбегаю к кому-нибудь и рычу: "Извините, не одолжите свой телефончик, мне надо друзьям позвонить, выяснить, как обратно человеком стать". Ладно, будем потихоньку свои проблемы сами решать.

Я неуклюже поднялась и, путаясь в собственных лапах, начала осваивать новое тело. Надеюсь, охотничий сезон на волков еще не открыт и по ночам всякие придурки по лесу не ходят. Кстати про придурков. Через пару часов, когда со своим телом я наконец разобралась и теперь чувствовала только нужду моей волчицы на спаривание, я наконец смогла понять, что до сих пор чувствовала не свое желание, а ее, и вот в этот момент на мою полянку выскочила пара волков. Мой новый инстинкт подсказал, что это не просто волки, а одного со мной вида. Я до сих пор не могла поверить, что все, что со мной происходит, — это не плод моего больного воображения, ведь все знают, что Веров не существует. А они вон стоят, принюхиваются жадно и так нагло на меня смотрят. УУУУ морды волосатые! Так, судя по всему, их привлек мой запах гулящей самки. Да, да гулящая самка на данный момент — это я. Свою волчицу я назвала Милкой, и вот сейчас это подлое животное пыталось радостно подставить им свой зад для снятия первой пробы. И аж скулила от нетерпения. Самцы от такого радостного приема пришли в полный единодушный восторг и, подбежав ближе, начали кружить вокруг меня. Моя человеческая половина, мысленно отвесив оплеуху и приводя себя в порядок, хотя получилось плохо, прижала попу к земле, сев спиной к дереву, и пристально следила за происходящим, судорожно выискивая варианты побега. О драке не было и речи. Меня сразу подомнут, и прощай моя девичья честь, которая достанется группе мохнатых товарищей. Я все-таки в большей своей части человек, и хитрости у меня тоже человеческие. Я резко округлила глаза и втянула в грудь воздух, делая вид, что кого-то увидела позади них и испугалась, в тот момент, когда их человеческие инстинкты тоже сработали и они развернулись, готовясь к встрече нежданных гостей, я рванула прочь со всех лап. Они гоняли меня по лесу больше суток, не давая даже секундочки отдохнуть. Когда пришло понимание, что сил не осталось и меня скоро поймают, увидела небольшую речушку и меня озарило. Вываляв голову в грязи, я по самые глаза и нос залезла в воду, где и просидела следующие сутки, боясь выйти наружу и быть пойманной. Ведь я для них фонила словно ничейный уран для террористов. К утру третьего дня я почувствовала, что жажда секса отходит, зато на смену ей пришел лютый голод, который полностью выключил человеческий контроль над животной половиной. Голод — не шутка!

Чувствуя во рту солоноватый теплый привкус свежей крови только что убитого и съеденного мной зайца, Милка во мне урчала от сытости и приятной усталости, а моя человеческая часть от ужаса содеянного никак не хотела приходить в себя. Так я и заснула, пытаясь выяснить, кто же я сейчас. Проснулась уже под вечер и обнаружила, что я снова человек. Причем абсолютно голый человек. Проплутав несколько часов, по запаху вышла к небольшому населенному пункту. Это оказался дачный поселок практически за сто верст до Москвы. В темноте я обокрала какой-то домик и, кое-как одевшись и умывшись, пешком направилась в город. Под утро я поймала попутку и уговорила водителя подвезти, пообещав расплатиться с ним возле дома. Зайдя в подъезд и поднявшись на свой этаж, наклонилась, чтобы достать ключи из под коврика и очень удивилась, не обнаружив их там, но еще больший шок у меня, вызвал вид Николаса, стоявшего в дверях моей квартиры, и пристально разглядывавшего мою скромную персону. Помолчав мгновение, я неожиданно для себя поняла, что дико рада его присутствию, при этом не испытывая в отношении него никаких плотских желаний, но ощущая себя рядом с ним в безопасности и умиротворенно. Сделав шаг, крепко прижалась к нему, обвив его талию двумя руками, и прошептала: