Джена Шоуолтер - Самый темный секрет

- Мы даже не сравнялись, большой мальчик.

Я и не говорил, что мы это сделали. Давай двигаться. Мне не нравится эта местность.

Они снова двинулись вперед, и на этот раз, Хайди держала одну руку, обнимая его, вокруг пояса брюк, боясь отпустить. Он не наказывал ее, и она была благодарна. Она ненавидела змей. Ненавидела, ненавидела, ненавидела. Может потому, что однажды ее убила морская ядовитая змея Белчера, ее яд струился как кислота прямо в ее жилах, заставляя ее извиваться и умолять о пощаде, которую она никогда не получила. Даже в смерти.

- Поторопись, - сказала она. - Мне так же не нравится эта местность.

Тогда тебе действительно не понравится то, что сказал мне мой демон, только что.

- О, Боже. Что?

Мы только что вошли в Царство Змей,- мрачно сказал Амун.

Святые небеса.

- Пожалуйста, скажи мне, что Царство Змей относится к разновидности милых маленьких садов, и что мы столкнемся только с одной или двумя из них.

Царство Змей относится к разновидности милых маленьких садов и мы столкнемся только с одной или двумя из них.

Хотя она знала, что он лжет, от его сухого баритона ее губы вздрогнули, и некоторые ее страхи исчезли.

- Хорошо, это хорошо. Так, что тебе еще сказал Секреты? - Скрестив пальцы, она не поддалась панике после его следующих слов.

Поэтому мы не должны смотреть им прямо в глаза, потому что они могут загипнотизировать нас и заставить поверить в то, что мы фактически хотим, чтобы они укусили нас.

Страх вернулся с полной силой, но, по крайней мере, теперь стало ясно, почему появилось головокружение. Гипноз. Дерьмо. Контроль был одним из ее самых ценных умений. Слишком хорошо она знала, как ужасно оставаться без выбора. В течение нескольких дней, недель, которые она была пленницей Страйдера, она должна была делать только то, что он хотел, чтобы она сделала. До этого, она умирала каждый раз, теряя часть своих воспоминаний, когда она, наконец, возвращалась к жизни, она помнила только всепоглощающую ненависть и испытывала сильную потребность в разрушении.

И задолго до этого она была марионеткой лукавого, потом Плохого Человека, потом Греков, которые поработили ее.

- Я не уверена, что смогу сделать это,- прошептала она.

Просто представь, что змеи - это воины, одержимые демонами. Я уверен, что ты все сделаешь хорошо.

Ой. Он ударил сильнее, чем змея. Слезы мгновенно обожгли ее глаза, но она сморгнула их.

Нет слабости. Особенно, когда она заслужила такого жгучего замечания. Однажды, она, возможно, даже гордилась бы, услышав его. Когда-то, но не сегодня.

- А почему ты не представишь, что они - невинные люди? - Тихо сказала она. Он тоже заслужил быть задетым, и она не могла позволить себе забыть об этом.

Еще раз молчание сгустилось в воздухе между ними.

Пока он не вздохнул и не признал, - я не должен был говорить это. Извини. Еще раз.

Второе извинение, сделанное намного более остро, чем первое, было настолько неожиданным, она была потрясена — и смягчилась

- Я тоже сожалею. И я понимаю, почему ты так сделал,- призналась она. - Я забрала кого-то важного у тебя. Кого-то, кого ты любил.

Да. И мы забрали кого-то у тебя?

- Да.

Он ждал ее уточнений, но она этого не сделала. Она уже сказала ему, что не будет говорить с ним о прошлом, и она действительно это имела в виду. Он ничего не мог сказать, чтобы облегчить ее боль, и только миллион вещей он мог сказать, чтобы усилить ее.

Я не позволю, чтобы с тобой, что-нибудь случилось, пока мы здесь, Хайди. У тебя есть мое слово.

Он снова шокировал ее. Глупо было то, что она поверила ему и не только потому, что он нуждался в ней. Он не может полюбить ее, но он взял на себя ответственность за ее благополучие. Независимо от обстоятельств, его обязанности были, несомненно, важны для него.

Что-то еще в его духе.

Чем глубже они заходили, тем более пышными были лианы, пока не осталось промежутка между листьями и ветвями, деревьями и стеной пещеры. Казалось бы, миля за милей там был только спокойный лес.

Сколько змей скрывалось поблизости? Выжидающих? Голодных?

О, Боже. Желчь опять поднимается.

Вскоре туман, распространяющийся из зеленой листвы, ограничил их поле зрения. Она глубоко вдохнула запах серы и чего-то еще, чего-то сладкого. Противоречивые ароматы вернули ее тошноту, и покачиваясь, она испытала новый приступ головокружения.

Может ее снова гипнотизировали, а она просто не знала об этом?

- Помогите,- успела прошептать, ненавидя, что уже теряет контроль над собой. Ее колени подгибались, собираясь выдать ее. - Амун.

В этот момент он обернулся, его рука, обвилась вокруг талии и поддержала ее. Что случилось?

Её ресницы затрепетали, веки закрылись, вдруг став слишком тяжелым для неё, чтобы держать их открытыми.

- Не знаю. Голова... кружится...

Он по-прежнему был неподвижным перед ней, она даже не могла чувствовать его биение сердца или подъем и падение его груди. Не могла почувствовать его тепло, это удивительное тепло.

Здесь амброзия в воздухе, вещество, очень вредное для людей, но ты не …

- Человек. Да. Я.

Я не понимаю. Ты умерла. Теперь ты жива. Ты не можешь быть человеком.

Головокружение усилилось, толкая её в темную, темную бездну. Неважно как сильно она боролась, она не могла выплыть наружу.

- Амун...

Хайди. Слушай мой голос. Останься со мной.

- Не могу,- она хотела сказать ему. Не было слышно ни звука.

Если ты потеряешь сознание, я раздену тебя и буду трогать снова. Ты слышишь меня? Я рассматривают это как приглашение взять тебя.

Прежде чем она успела сказать ему, что приглашение не имеет срока годности, что его умозаключение было не угрозой, а восхитительной перспективой, темнота полностью поглотила ее.

ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Амун перекинул Хайди через плечо, едва чувствуя ее небольшой вес. Однако он отметил, что ее грудь была прижата к его спине. Из-за ее необычно низкой температуры тела, ее соски были уже твердыми.

Казалось целую вечность, она была позади него, мимолетно его, касаясь, но пробуждая все нервные окончания, которые он имел. Несмотря на опасность, он почти остановился в десятый раз, отчаявшись попробовать ее еще раз, услышать ее стон его имени. Его и никого другого.

Когда она призналась что встречалась с тем ублюдком Микой только, потому что приняла его за Амуна, она была близка к тому, чтобы обнаружить себя прижатой к стене в пещере, с сорванными и отброшенными прочь ее джинсами и трусиками, с его плотью отыскивающей свой путь домой.

Контроль сохранился только благодаря желанию и молитве.