Ирис Белый - Хранительница

- Ну наконец-то! И чего так долго? – рявкнула старуха – Руки в лохани вымой и иди сюда! Ты их делал тебе им и помогать! Не родит она без тебя, нужен ты ей вот и помогай!

Джул не стал спорить, быстро вымыл руки, подошел к покрывалу, на котором лежала женщина, и замер.

- И чего стоим? Ты собираешься помогать или так и будешь смотреть теленком? – голос ведьмы стал скрипучим, но Джул даже не пошевелился. Он смотрел на любимую женщину и клял себя за ее страдания. В ее взгляде была обреченность и страх. А он не знал, как помочь, защитить и уберечь. Он понимал, что если не предпримет хоть что-то, потеряет ее и не знал, что он должен сделать. Наконец, решив прислушаться к зову сердца, он опустился рядом с ней на колени и взяв за руку, сказал.

- Прости меня. Я так тебя люблю и мне никто не нужен. Я не изменял тебе и никогда не изменю, а того стражника я давно забыл. Хотел бы стереть его в порошок за то, что посмел прикоснуться к тебе, но ты это не одобришь, поэтому не буду этого делать. Прости! Ты смысл моей жизни. После Сабриныя думал, что уже никогда не полюблю и не почувствую желания жить. Я жил, потому что должен, ведь самоубийство это последнее дело, да и грех большой. Ничего не ощущая и просто плывя по течению. Вспоминая ту единственную и проклиная весь мир за ее смерть, а потом появилась ты и все изменилась. Ты наполнила мою жизнь смыслом. Твоя улыбка оживляет меня и все вокруг, а одного взгляда хватало, чтобы я тебя хотел. Прости меня, не оставляй меня, молю. Ты мое сердце, моя жизнь и без тебя я просто не смогу.

Будущая мать смотрела на мужа и не могла поверить, что не замечала этого раньше. Он смотрел на нее так, как когда-то давно смотрел на Сабрин, а она этого не видела. Ее сердце затопило нежностью и любовью к мужу.

- Прости меня, я тоже тебя люблю! Джул, поцелуй меня!

И он поцеловал. Да так ,что в этот миг, казалось, были только они, но старуха быстро спустила влюбленных на землю.

- Ну, разобрались, а теперь соизвольте родить, а то останешься ты парень один!

Сандра лишь улыбнулась, она и сама не понимала, откуда взялись силы, просто появилось желание жить и вместе с ним и энергия. А Джул тем временем, сам не зная почему, положил руку на живот жены и во время очередной схватки чуть нажал.

- Вот умницы! Головка появилась! Еще немного, давай, девочка!

И новая попытка. И Сандра ощутила, что ее дитя выпадает из нее. Потом старуха подняла малыша и тут же раздался звук шлепка, сменяющийся заливистым плачем.

- Девчонка и уже сейчас в ней чувствуется не женская воля. Но и на нее найдется свой Джул. - улыбнулась повитуха, кладя младенца на заранее приготовленное покрывальце. – А теперь еще немного поработай и сыну пора на этот свет.

Глядя в глаза любимого и подпитываясь теплом и любовью из таких любимых глаз женщина снова старалась, и уже через пятнадцать минут старый дом огласил плачь нового младенца.

- Гордись отец! Твой сын станет достойным твоим продолжением. А вот Сандру свою он встретит лет так в семь, он поможет ей родиться. Эта девочка станет его проклятием и радостью. Так что учите сына терпению, сложно ему с ней будет, но он справится.

Но взглянув на супругов, ведьма сразу поняла, что ее слова пролетели мимо их сознания. Они оба смотрели только на малышей и никого не замечали. Тогда женщина взяла крох и одного за другим положила на живот матери. И ушла, решив оставить их вчетвером.

- Они самые красивые! – со слезами на глазах произнесла им мамочка.

А отец только усмехнулся и, поцеловав ее в лоб, решил что самая красивая это она, при этом стараясь не смотреть на страшненьких в его понятии малышей.

Малыши же смотрели мутными взглядами перед собой и чувствуя знакомое тепло еще не понимая этого испытывали радость.

Через месяц герцог и герцогиня посетили бал, организованный отцом женщины. Пара выглядела счастливой и, глядя на молодую мать, никто бы и сказать не мог, что она родила всего месяц назад. Все два часа, что супруги были на вечере, они не отходили друг от друга. Женщина манила какой-то внутренней красотой, а мужчина просто сиял от счастья. Бывшим поклонницам герцога оставалось кусать локти, наблюдая, как танцуют супруги глядя в глаза друг другу с нежными улыбками. Особенно одной, той, что так надеялась разлучить влюбленных и написала лживое послание. Она еще не знала, что в этот вечер она в последний раз выходит в свет. Ее отец, узнав о ее поступке, в этот вечер решил выдать дочь замуж за старика из глубинки, а тот не сторонник светских раутов. Остаток жизни эта леди провела в имении мужа и умерла при родах, через год после этого дня.

18 лет спустя.

Из окна дома лилась музыка. Если бы кто заглянул в окно, он бы увидел молодую девушку, вальсирующую по кругу с парнем, похожим на нее, и женщину, сидящую в кресле с годовалой дочкой на руках.

- Евгения! Считай такт, в конце-то концов! – прикрикнула женщина на дочь. Той через месяц ехать на свой первый бал, а она не может вальс станцевать, а все из-за фехтования которому девочка уделяла куда большее внимание.

Женщина в кресле совсем не утратила своей красоты. И то, что ей было пятьдесят четыре года, совсем не отражалось на ее лице и теле. Человек, встретивший ее сейчас, и знавший когда-то Александрию в молодости, сказал бы что это не она. Ведь глаза этой женщины светились любовью и счастьем. Она была идеальной матерью, любящей своих пятерых детей и только в моменты их обучения становилась строгой и безжалостной для них.

Как ни странно, она повторяла методики воспитания своей матери. Со своей старшей дочерью Сандра бывала очень строга, хотя и не запрещала той учиться владению шпагой. Наоборот, они с мужем делали вид, что ничего не знают об уроках, но приглядывали за девочкой, чтобы та не пострадала. А их старшая малышка искренне считала, что родители ничего не знают, иначе бы давно прекратили эти уроки.

- Прости, мама! – ответила Евгения, покраснев и опустив головку. Девушка была копией матери и только глаза были как у отца. У нее был тот же нрав и она, так же как и ее матушка, ненавидела танцы и прочие женские жеманства. На что герцогиня просто не обращала внимания, заставляя ее учиться быть настоящей леди.

- Правда они красивые? – спросила пятилетняя Мишель, следя взглядом за танцующей парой. Сандра посмотрела на девочку, потом на сына и улыбнулась. Она-то помнила слова старушки и понимала, что это детское восхищение больше предназначено ее сыну, чем обоим детям. Сердечко маленькой Мишель наполнено обожанием, которое со временем перерастет во что-то иное большее... Уже сейчас совсем крошкой она восхищается им и расстраивается его увлечению дочерью соседнего барона, а со временем сыну придется осознать, что это не ребенок и не сестренка, которую надо беречь, а женщина готовая дать ему куда больше чем он может даже мечтать.