Мелисса де ла Круз - Потерянные во времени

Нельзя утвержать, что в сердце Мими сохранилась хоть капля любви к Джеку – отнюдь! Просто настолько унизительно даже слышать, что он устроил. Разорвал их узы, поставил на кон все ради собственной блажи. Сперва Габриэлла разорвала узы и вышла замуж за своего фамильяра, потом ее примеру последовал Аббадон… Что дальше? Неужели никто больше ни с чем не считается? А кодекс вампиров? Может, пора и его швырнуть в Черное Пламя? Возможно, они будут жить, как потакающая своим слабостям Красная кровь, приносящая и нарушающая обеты без угрызений совести? Им что, следует махнуть на все рукой, отказаться от цивилизованного образа жизни и влачить варварское существование?

По совету Оливера Мими уже в декабре прилетела в Египет, пытаясь освободить Кингсли из ада. Девушка верила, что по возвращении в Нью-Йорк Джек точно будет в оковах. Но венаторы, посланные в Италию, сообщили, что братец ускользнул от них во Флоренции. Они и понятия не имеют, где он находится. Мими оставалось просто изумиться. В глубине души не сомневалась, что Джек из соображений чести вернется, дабы принять последствия своего преступления. Он не трус. Мими была убеждена, что юноша как минимум подчинится требованиям кодекса и явится на суд крови. Очевидно, она ошибалась. Возможно, жена сделала Джека мягкотелым – пробудила в нем иллюзию, что удастся жить спокойно, избежав кары.

Первая поездка Мими в Египет окончилась ничем. Она вернулась с пустыми руками. Мать убедила Мими вернуться в школу. В мае она окончила Дачезне – послушно приняла свой венок из белых цветов и вышла из здания в мощеный дворик, одетая в белое платье-миди, перчатки и атласные туфельки, такие же, как в прошлых жизнях. Этот фарс в точности повторял все прочие мероприятия Комитета. Старая Голубая кровь цеплялась за календарь общественных событий и расписанные по сезонам ритуалы, в то время как мир вампиров разваливался на части. Мими никогда в жизни не ощущала себя такой старой.

– Будущее открыто перед вами, – вещал оратор выпускникам. – Вы полны сил, вы можете изменять мир!

И прочее в том же духе. Брехня и чушь собачья. Будущему кранты. Без ковена, Кодекса и без Кингсли никакого будущего нет.

Прежде чем снова уехать в Каир, Мими велела оставшимся членам конклава связываться с ней сразу, если произойдет нечто ужасное или феноменально дурацкое. Расформировать ковен они не могли, ведь Мими забрала с собой ключи от Хранилища. Кстати, именно в Доме Архивов находились записи о циклах рождений и прочие священные материалы. Трусы могут уходить под землю. Пускай же они сбегают, зная, что им не светит новый цикл возрождений. Не каждый силен настолько, чтобы стать Неумирающим.

Мими вышла на просторный балкон, чтобы взглянуть на три пирамиды Гизы, величественные и устрашающие вблизи. Девушке хотелось остановиться в отеле, расположенном на максимально близком расстоянии от них. В погожий день пирамиды видны из многих районов города. Их гигантские треугольные тени возвышались на самом краю горизонта. Но на балконе Мими показалось, что, стоит только протянуть руку, она легко коснется каменных плит. Даже просто созерцая их, она чувствовала себя рядом с Кингсли. Теперь недолго ждать.

Мими зевнула. Она еще не отдохнула толком после вчерашнего перелета, и разница во времени давала себя знать. Внезапно зазвонил телефон. Девушка взяла трубку.

– Завтрак на террасе? – поинтересовался Проводник, Оливер Хазард-Перри. – Я видел, у них сегодня готовят таамийя.

– М-м-м, – протянула Мими. – Как мне нравятся эти жареные лепешечки!

Когда Мими вошла в ресторан, Оливер уже сидел за столиком у сада, откуда открывался вид на пирамиды. На нем были льняная куртка-сафари, соломенная шляпа и высокие ботинки. Завидев девушку, Оливер встал и отодвинул для нее стул. Зал заполнился туристами, ищущими приключений. Американцы намазывали фул – пасту из тушеного местного гороха («утренний горох», усмехнулась Мими) на свежевыпеченные питы. Компания немцев гоготала над фотографиями, сделанными с помощью цифровых камер. Самодовольный гул наполнил роскошный отель целиком. Мими давно поняла, что рестораны пятизвездочных гостиниц одинаковы. Везде одно и то же меню: дорогие холодные закуски и изысканные кондитерские изделия вкупе с традиционной яичницей и «национальными» блюдами. Типичные постояльцы – потребители международного среднего класса. Мими много путешествовала, но нигде ей не удавалось избавиться от обитателей Верхнего Ист-Сайда. Они появлялись и в Килиманджаро, и у границы полярного круга. Представители данного привилегированного племени загорали на пляжах Мальдив и ныряли на островах Палау. Мир стал плоским, а сандалии от Джека Роджера подходят для любого курорта.

– У тебя такой вид, будто ты сошел со страниц повести Агаты Кристи, – сообщила Оливеру Мими. Она разложила салфетку на коленях и кивнула официанту, веля налить чашечку эспрессо.

– Верно, уже запланировала мою смерть на Ниле? – усмехнулся Оливер.

– Нет пока! – огрызнулась девушка.

– Я бы предпочел сперва перекусить, если не возражаешь. – Юноша кивком указал на роскошный шведский стол: – Идет?

Они наполнили подносы и вернулись на свои места. Мими скептически заглянула в тарелку Оливера, где громоздилась неустойчивая конструкция из глазуньи, свежей клубники, вафель, тостов, пит, сыра, круассанов и маффинов. Парни – это настоящие автоматы по переработке еды! Хотя, возможно, он прав. Кто знает, когда им удастся перекусить в следующий раз? Мими попыталась съесть хоть что-нибудь, но у нее засосало под ложечкой, и аппетит пропал окончательно. Неважно, решила она. Перед отъездом девушка навестила своего нынешнего фамильяра и заправилась с расчетом на долгое путешествие, как бегун-марафонец, который в ночь перед состязанием набивает живот углеводами.

– Жаль, нельзя побыть здесь подольше, – заметил Оливер, с энтузиазмом вгрызаясь в слоеное пирожное. – Я слышал, вечером намечается лазерное шоу у пирамид. Консьерж заявил, оно будет посвящено сфинксу. Все это приводит нас к следующему вопросу – что сказал бы сфинкс, умей он говорить?

– Я просто поражаюсь, что только Красная кровь творит со святынями! Есть ли этому предел? – воскликнула Мими.

– Могло быть и хуже. Например, концерт Стинга, как тогда, – напомнил юноша.

«Да-а, форменное бедствие!» – подумала Мими. Когда они посетили Каир в первый раз, вокруг пирамид творился сущий хаос. Они чуть не умерли от жары, пока пробирались через толпу ко входу. Но самое ужасное, что Стинг без перерыва орал во всю глотку заурядные вялые «йогические» песнопения. При воспоминании о концерте Мими передернуло. Рок-звезды не должны стареть. Они должны умирать еще до того, как им исполнится тридцать. В виде исключения они могут удаляться в таинственные замки, возвращаясь с толстенными томами воспоминаний о пережитых героиновых злоключениях.