Екатерина Неволина - Поцелуи бессмертных (сборник)

Посреди комнаты стояли два чемодана. Вернее, чемоданом мог гордо именовать себя лишь один саквояж – аккуратненький, с выдвижной ручкой, маленькими колесиками и висячим замочком в виде розового сердечка. Второй был всего лишь рюкзаком – большим, бесформенным и уже изрядно потасканным.

Соответственно выглядели и хозяйки багажа.

Над чемоданчиком склонилась невысокая стройная блондинка, и ее нежные пальчики, поблескивающие стразами маникюра, бабочками порхали, укладывая бикини, розовые маечки и шортики размера «немного увеличенные стринги». Владелица рюкзака, высокая темноволосая девушка, запихивала внутрь своего уродца пропахший костром свитер грубой ручной вязки, две пары шерстяных носков и длинное небесно-синее «средневековое» платье, окантованное серебряной тесьмой, а рядом ждал своего часа огромный текстолитовый меч с облупившейся серебряной краской.

– Ну все, я готова! – блондинка захлопнула чемоданчик, закрыла замок и взглянула на запястье, украшенное крохотными часиками в россыпи мелких фианитов. – Скоро Вадик приедет. Тебя точно до вокзала не подвезти?

– Нет, спасибо, – брюнетка покачала головой и предприняла новую попытку запихнуть громоздкий меч и без того в туго набитый рюкзак.

Блондинка посмотрела на подругу глазами многомудрой сивиллы.

– Между прочим, тебе, Лера, если ты помнишь, уже двадцать один. Я бы на твоем месте думала об устройстве личной жизни, а не об играх, – заявила она и вдруг, взглянув на свою руку, побледнела. – Вот черт! Ноготь сломался! Что же делать?!

Брюнетка вздохнула. Ее ногти были обрезаны почти под корень и проблема сломанных ногтей казалась далекой, как чужая планета. Нет, чужая планета могла оказаться гораздо ближе, особенно если сделать по ней очередную игру.

– Маш, я же тебе говорила: каждый выбирает тот отдых, который ему нравится. – Лера изо всех сил надавила на меч… В рюкзаке что-то противно заскрипело, но дело пошло на лад. – Тебе – Паттайя, мне – подмосковная полевка.

– Ага, – Маша извлекла из сумочки стеклянную пилочку и принялась аккуратно обрабатывать испорченный ноготь, – и парни тоже все мне. А ведь ты симпатичная… Была бы… Если бы следила за собой получше и меньше фанатела от своих двинутых на всю голову эльфов.

Лера покраснела и склонилась над рюкзаком, чтобы подруга не заметила пятнами выступивший на щеках румянец.

– Вот-вот, молчишь, – с торжеством продолжила блондинка, осторожно обдувая только что обработанный пальчик. – А послушалась бы меня, все давным-давно было бы в ажуре! Мужики не должны бегать по лесам с дикими воплями и махаться мечами, словно их только что разморозили! Понимаешь? Настоящий мужчина должен зарабатывать! Понимаешь? За-ра-ба-ты-вать! Чтобы обеспечить дольче вита себе и своей избраннице! Наша задача какая? Блистать! Но для этого нужно держать своего мужчину в кулачке! И если ты…

Прочувствованную речь прервала мелодия мобильного, и блондинка, тут же забыв о собеседнице, ласково замурлыкала в трубку: «Да, котик, уже собралась! Поднимайся, маленький, поможешь мне с чемоданчиком!.. Ах, я тебя тоже чмоки-чмоки!»

– В общем, бросай свои игры, не рассчитывай на ложных эльфов и думай головой, а не то, вот только вернусь, устрою торжественное сожжение твоего Толкиена! – завершила она, складывая трубку, тоном, разительно отличающимся от того, которым только что говорила по телефону.

Завершив сражение с мечом в собственную пользу, Лера отерла рукавом воображаемый пот со лба.

– А вот Толкиена попрошу не трогать! Маш, ну не волнуйся, как-нибудь сама разберусь, – пробормотала примирительно брюнетка.

– Лер, – Маша села на чемодан и заглянула в глаза подруге, – я тебе точно говорю: с твоими толкиенистами ловить нечего. Они все инфантильные и не могут принять ответственность даже за себя, не говоря уж о ком-то еще! И ты сама много на себя берешь, слишком умная! А девушка должна быть немного глупенькой и легкой, как бабочка, вот на такую все мужики… Блин!.. Поднялся уже! Как же не вовремя, – вздохнула светловолосая, услышав звонок и, вспорхнув с чемодана, помчалась в прихожую, откуда тут же донеслось тембром выше ее обычного голоса: – Вадичек, мой птенчик, какой ты у меня сладенький!..

Лера поморщилась. Неужели парни все совершеннейшие болваны, что покупаются на Машкин сладкий голосок. С мозгами у соседки все было полным путем, а ласковое прикосновение тонких нежных ручек оборачивалось железным захватом. Когда родители, перед тем как отправить Леру в московский институт, подыскали квартиру с соседкой, такой же абитуриенткой, как Лера, девушка думала, что они никогда не поладят, а увидев Машу, окончательно утвердилась в своем мнении. Но не прошло и месяца, как они неожиданно подружились. Маша оказалась вовсе не такой сладкой идиоткой, какой представлялась с первого взгляда. Они легко договорились о правах и обязанностях и с удовольствием болтали обо всем на свете. Вскоре между новыми подругами остался лишь один пункт, вызывающий полное непонимание: ролевые игры.

Лера мечтала о прекрасном с четырнадцати лет – с тех пор, как впервые прочитала Толкиена и Льюиса. Ей тоже отчаянно хотелось бродить по волшебным лесам, сражаться с чудовищами и увидеть невероятно прекрасный танец эльфийки. Все это оставалось мечтами до приезда в Москву, где на первом же курсе института девушка неожиданно обнаружила братьев по интересу. Они и ввели ее в ролевое движение.

Лера помнила свою первую игру, на которую ехала, обмирая от страха и предвкушения. В рюкзаке тогда лежало взятое напрокат платье, уже, правда, немного поношенное и расходящееся по одному из швов, зато настоящее «принцессное». Сначала была долгая дорога и тяжеленный, оттягивающий плечи рюкзак, затем – установка палатки под внезапно хлынувшим дождем, затем сама игра, начавшаяся на три часа позднее запланированного времени. Лера тогда должна была изображать привидение, живущее в древних стенах разрушенного замка, и поначалу все время путалась, что происходит по игре, а что – вне ее, потому что на территории то и дело появлялись то мастера, то случайные искатели приключений, то просто игроки, идущие за водой, пугать которых было совершенно необязательно и даже вредно.

Теперь, конечно, все встало на свои места, и Лера сама инструктировала первачков, и заслушивалась песнями у костра, и твердо знала, что сердце ее отдано романтике, что бы ни говорила по этому поводу практичная Маша.

– Лерочка, мы с Вадиком поехали! Целую! – заглянула в комнату Маша.

– Хай, – буркнул лощеный Вадик, не удостоив Леру даже взглядом, подхватил чемодан возлюбленной и двинулся к двери.