Елена Звездная - Право на счастье

— Я… — Кати поднялась, — я проиграла… простите. Видимо, я еще не способна играть на равных.

Когда она ставила бокал, руки дрожали. Хассиян видел и ее смятение и ее слезы и не мог понять причины! Поговаривали, что Дариан неоправданно жесток, но… свою бессменную фаворитку король Шарратаса более чем любил. Любил настолько, что оказывал знаки внимания прилюдно, одаривал подарками, позволил ей присутствовать на Совете Лордов. Эту любовь называли одержимостью, о ней шептались во всех дворах королевств Геонта, о ней слагали легенды и песни, в которых описывалось, как молодой принц Дариан повстречал прелестную деву Катарину на скалистых берегах Ортанона и отдал ей сердце. Дариан принял возлюбленную даже после бегства от супруга, и о влюбленном короле, что посвящал ей песни и ночевал в палатке офицера, предоставив любимой королевский шатер, сплетничали все придворные. Но сейчас он смотрел на хрупкую кареглазую девушку и видел лишь страх, ненависть, отвращение. Почему?!

— Катарина, куда вы? — встревожился Хассиян, увидев, что девушка направляется к выходу из беседки.

— Уже поздно, — Катарина остановилась, мир в ее глазах покачивался, — и я… хотела бы вернуться.

Ян стремительно поднялся, подошел властно обнял за плечи и развернул к себе:

— Кати, сегодня столь чудесная ночь, неужели вы хотите нарушить очарование вечера? Давайте не будем касаться неприятных тем, только не оставляйте меня.

Он говорил, но думал об ином.

И руки сами скользнули на тонкую талию, прижимая к себе, а губы уже искали ее уста.

Катарина вздрогнула, попыталась освободиться и едва слышно прошептала:

— Вы… вы сказали, что выбирать всегда мне…

Он позволил себе еще один, быстрый и нежный поцелуй и отступил. Катарина зябко обхватила плечи руками, и не глядя на него, попросила:

— Я хочу вернуться… прошу вас.

«Не могу я тебя вернуть сегодня, не могу! — с нарастающим отчаянием думал император. — И сделать тебе больно мне придется, малышка. Очень больно… Но иначе занозу нам не вытащить!»

— Как пожелаете! — Хассиян склонился в шутливом полупоклоне. — Идемте.

В карете на этот раз ехали молча, Кати закрыв глаза старалась думать о море, огромном синем море и возвращении в ненавистную Гаору, Ян пристально смотрел на едва видную в сумраке Катарину. Дорога показалась обоим бесконечно долгой, но вот финал ее оба представляли себе иначе.

Кати ожидала услышать шум города, но едва карета остановилась, послышался скрип открываемых врат… Девушка замерла, боясь даже вздохнуть. Затем залаяли собаки, о чем-то переговаривались стражники, а карета… карета въезжала в какой-то замок, потому что колеса загрохотали по брусчатке.

— У меня слишком мало времени, — неожиданно жестким голосом произнес Ян, — и нет более ничего, в чем вы были бы столь заинтересованы, что пришли ко мне сами. Итог — я вынужден так поступить!

Карета проехала во внутренний двор и остановилась, отсекая их от внешнего мира двумя рядами стен. Катарина окаменела. Не было сил кричать, сопротивляться, просить… Катарина в оцепенении взирала на императора, просто не желая верить в происходящее!

— Все ваши слова… — прошептала Кати.

— Оказались ложью! — Хассиян грубо вытащил ее из кареты и, перебросив через плечо, понес в замок.

Серые каменные стены, темные лестничные переходы, большая комната где-то высоко, как будто в башне, ярко горящие дрова в камине и огромная кровать, покрытая красным покрывалом. Император швырнул девушку на постель, словно и не заботясь о ее безопасности. Кати беспомощно попыталась встать, но была остановлена рукой, придавившей ее к постели.

Он раздевался молча, не отрывая взгляда от нее. Снял рубашку, сапоги, расстегнул брюки. Ледяным тоном приказал:

— Раздевайся!

Кати молча попыталась отползти подальше, но Ян легко схватил за ногу, подтягивая к себе, затем наклонился, усмехнулся ей в лицо и прошептал:

— И, наверное, стоит выпить вина, да, Кати? Красного!

Резко развернулся, подойдя к столику, наполнил бокал и без труда перехватил бросившуюся к двери девушку.

— Как то вы торопитесь, княгиня, — Хассиян прижал ее к себе, — неужто уже решили меня покинуть?

— Отпустите, — взмолилась Катарина.

— Зачем? — он вновь швырнул ее на постель, спокойно сел рядом, держа в руке бокал с вином. — Мы здесь одни, Кати. Этот замок один из древнейших в Ратассе и здесь… никто искать вас не будет. Вы не являетесь моей официальной фавориткой, ваша семья не знает о наших отношениях. И никто… совершенно никто не осведомлен о том, куда вы ушли после заката, не так ли?

Катарина простонала, осознавая всю правдивость его слов.

— Вина, княгиня? — явно издеваясь, протянул император.

Она простонала вновь. Но даже осознавая всю бесполезность сопротивления, Катарина не желала сдаваться. Не могла больше! Села, уверенно взяла кубок, поднесла к губам, а затем… Резкое движение и вино выплеснулось на явно раздосадованного Хассияна.

— Забавно, — вытираясь платком, произнес Ян, — когти имеются, зубки в наличии, желание сопротивляться, даже при условии полной бессмысленности данного занятия, так же присутствует… — он грустно улыбнулся. — А я думал, что твое поведение следствие насилия… Выходит все иначе, да, княгиня?!

Катарина замерла, осознавая его слова.

— Теперь давайте рассмотрим ситуацию так, как вижу ее я! — Хассиян поднялся, застегнул брюки, надел рубашку и продолжил. — На допросах леди, которых вы, вероятно, знаете лучше меня, натолкнули на мысль, что королева Шарратаса желает… править единолично. Еще, как я выяснил, Ее Величество предпочитает… собственных фрейлин, но… с некоторых пор питает чувства к бывшей любовнице супруга. Леди Мертеи очень подробно поведала о чувствах Алиссин, или как вы ее называете? Мой белокурый демон? И возникает вопрос — Зачем Ее Величество прислала собственную фрейлину в Ратасс? Не отвечайте! Ответ поведала леди Вьетени! Противоядие, и вы чрезвычайно успешно справились со своей миссией.

— Вы все неверно поняли… — Катарина поднялась тоже, оправила юбки.

— Вот как? — Хассиян усмехнулся. — Ну так поведайте мне вашу версию. Кати хмуро взглянула на него, и произнесла:

— Я действительно прибыла в Ратасс с целью получить противоядие… Я чрезмерно многим обязана королеве, чтобы остаться безучастной к ее возможной гибели. И я слишком сильно ненавижу Дариана, чтобы позволить ему править в Шарратасе. Он… многое у меня отнял, от единственного человека которого я любила, до… до меня самой.

Ян, сдерживая довольную усмешку, молчал, ожидая продолжения ее монолога. Провокация оказалась более чем успешной. Вино, обвинения, обстановка и ее состояние способствовали излишней откровенности.