Вероника Мелан - Дрейк

И, наверное, впервые за долгое время схлынула тоска, а мир снова наполнился теплом и светом, от которого было хорошо даже ночью. И кровать больше не пугала, а стала вдруг уютной, как в далеком детстве.

Уже засыпая, я слышала, как на кухне смеются мать и дядя Толя. Оттуда текла хорошая энергия, хорошее ощущение. Почувствовав это, спокойная и довольная, зарывшись в одеяло, я уснула.

В этот день жизнь моя изменилась навсегда.

Я просто знала это. Почти без эмоций, отрешенная, заледеневшая в ложном спокойствии… Я смотрела на плывущие по голубому небу облака, щурясь от стоящего в зените солнца. Хлопали флаги на высоких башнях, я слышала их, хотя вокруг ходили толпы народа, в основном туристов. Били где-то в отдалении церковные часы, играл, расположившись прямо на булыжной мостовой площади, сборный оркестр из пяти человек. Хорошо играл, задорно. Веселил людей, зарабатывал приличные деньги, судя по кидаемым в раскрытый чехол от контрабаса монетам.

В какой валюте? В евро.

Здесь все было в евро уже давно.

Я медленно, будто с натугой, еще раз обвела взглядом площадь, в центре которой стояла. Туристы обтекали меня, словно реки торчащий на пути камень, а я вообще ни на что не обращала внимания. Ни на них, ни на красоту архитектуры за спиной, которую видела впервые в жизни, ни на то количество языков, на котором вокруг разносилась речь.

Башни, старинные постройки, что-то звучащее, иногда отдаленно напоминающее русские слова.

Я была в Праге.

И теперь точно поняла, что умею «переноситься».

Этот город был настоящим. Настолько настоящим, насколько вообще может быть. Булыжники, камни, люди, сидящие на треногих стульчиках художники, рисующие портреты, проходящие мимо японские туристы с неизменными камерами на шеях. В основном, люди, как я уже заметила, шли мимо кафе к знаменитым часам, что находились где-то справа от меня. Что-то было в них такое особенное, что толпа в том месте не редела, а, казалось, только увеличивалась.

А мне было плевать на часы. И Прагу я всегда хотела увидеть, но не таким образом.

Руки медленно сжались в кулаки.

Теперь я точно изгой. Никогда и ни с кем не поделиться мне этой тайной, ни одному человеку не рассказать о произошедшем. Дар это или проклятье? Откуда вообще взялся этот чертов «талант» к перемещениям?

Второй раз не мог быть ошибкой. Да и глупо было отрицать очевидное.

Если раньше я думала, что какой-то парк мог мне померещиться, то Прага точно была Прагой.

А узнала я это из магнитов, которыми были облеплены двери местных туристических магазинов. Мне никогда теперь не забыть того шока, когда я прочитала название чужеземного города своими глазами. Запыхавшаяся, взмыленная и паникующая я бегала по незнакомым местам, пытаясь понять, что же снова произошло.

Ничего особенного. Просто еще один перенос. И больше я не дышала, как конь, не выламывала в отчаянии руки и не ревела. Просто приняла ту истину, которая была. Я – не такая, как другие. И я могу переноситься.

Что бы это ни значило.

И это навсегда теперь отделило меня от общества. Стало тяжелой тайной, которая никогда никому не откроется, которая заставит меня сползти еще на ступень вниз по социальной лестнице. Я и раньше не была общительной, а теперь вообще рта не раскрою. Да и зачем? Чтобы издевались, засмеивали, сочувствовали, качали головами или изучали, накачивая современными психотропными средствами? Ведь какой прорыв в массах мог случиться, если бы избранные научились делать то же, что и я? Да власти бы годы потратили, держа меня в клетках и на больничных столах, лишь бы выявить секретный ингредиент, открывающий двери человеческому телу в другие места.

А я об этом не просила. Я злилась. Я и не хотела особенно отличаться, мне и раньше-то друзей завести почти не удавалось, а теперь о них можно совсем забыть.

В сознании что-то изменилось.

С понимаем того, что я «другая», пришло и новое отношение к старым вещам. Что-то вдруг стало мелочным и суетливым, не заслуживающим больше внимания.

Откуда-то возникла во мне новая часть – холодная и рассудительная, почти не дающая эмоциям просачиваться на поверхность. Видимо, защищающая разум от «перегрева», словно реле. А ведь я такой раньше не была.

Значит, так тому и быть. Теперь многое поменяется. Очень многое.

Я вдруг громко и хрипло рассмеялась, напугав проходящих мимо туристов.

А ведь как хорошо начинался день!

Все было обычно, понятно и привычно. Офис, разговаривающая по телефону директриса, уехавшая куда-то по делам заведующая, уткнувшаяся в мобильник Таня. А потом, черт бы ее дернул, радуясь отсутствию начальства, ко мне повернулась Ленка…

– Динка! Я таких новых обоев на рабочий стол накачала. Закачаешься!

Ее энтузиазм заражал.

– Да что ты? Покажи! – я подлетела к ее столу.

– Смотри! Города мира! – она быстро перелистывала отличного качества изображения. В несколько из них я влюбилась с первого взгляда. – Переписать тебе?

– Конечно! – я уже даже выбрала, какое именно поставлю себе на заставку. Давно пора было сменить этот скучный зеленый листочек с каплями, снятый крупный планом. Листочек был приклеен к рабочему столу еще с тех времен, как я первый раз включила служебный компьютер. А города я любила.

– Держи!

Картинки уже перекочевали на личную Ленкину флешку.

– Спасибо!

Тут же переписав приобретенное «богатство» на жесткий диск, я вернула флешку и принялась искать то изображение, которое уже приглядела. Через секунду оно было найдено и закреплено на рабочем столе.

Я удовлетворенно откинулась на стуле: красота-то какая! Красивая просторная площадь – сразу видно, что старинная, – высокие остроконечные башни, серые, желтые, бежевые домики, прилипшие друг к другу.

– Лен! – позвала я подругу. – А вот это где?

Места, к сожалению, подписаны не были. Я повернула к подруге монитор.

– Не знаю… – отозвалась коллега. – Наверное, где-то в Европе. Я там точно не была.

Она хихикнула.

А вот я теперь была.

И мне было не смешно.

Я стояла на точно той самой площади с новой заставки на моем рабочем столе. А все потому, что на обеденном перерыве решила еще раз полюбоваться понравившейся картинкой и царившей там атмосферой. И долго разглядывала детали, представляла, каково было бы пройтись по тем булыжникам, как мог бы пахнуть воздух.

Стоило бы задуматься… уж после того случая с парком-то точно. Но я почему-то забыла и все глубже уходила в фантазии, в ощущения. Очень нравилось представлять на своем лице солнце и знать, что не нужно сегодня идти в офис. Что это – мои каникулы где-то там, далеко.

Что ж, каникулы я себе обеспечила. Точно.