Анастасия Лик - Цена жизни

- Ты слишком много проводишь времени со смертными, - задумчиво произнесла Афина, прогуливаясь по своему новому храму, возведённому в Марафоне.

Арес усмехнулся.

- Меня беспокоит эта война.

- Максимилиан хороший полководец, - уверенно ответила богиня и недовольно посмотрела на своего давнего врага, который так бесцеремонно входит в её храм. - А Лина ему поможет.

- Во Фракии? Нет... ей нельзя покидать Афины, - покачал головой Арес и упёрся в невидимую стену, когда сделал шаг к алтарю. Повернул голову и увидел гневный взгляд богини мудрости.

- Ты волнуешься о её ребёнке? - изумлённо спросила она. - Никогда бы не подумала, что ты способен на это.

Арес изогнул губы в ухмылке и взмахнул рукой, вызывая белое облако, в котором отразился подслушанный им военный совет римлян.

Афина замерла на мгновение, прислушиваясь к разговору, и подняла испуганные глаза на Ареса. Тот наслаждался произведённым эффектом. Чтобы не говорила эта гордая богиня, но без его помощи ей не обойтись.

Холодный дождь, начавшийся ещё ночью, лил не переставая весь день. Порой он замолкал, давая измученным горожанам передышку, и даже из-за мрачных туч выглядывало прохладное мартовское солнце, но уже буквально через несколько минут начинался с новой силой. В Греции много солнечных дней, и дождь, как правило, был явлением редким и непродолжительным. Но не в этот раз. Природа словно чувствовала печаль молодой жены греческого царя, и уже пять дней грустила вместе с ней, изливая бесчисленное количество воды на землю.

Холодно... Безумно холодно и мокро.

- Лина, я могу вам чем-то помочь? - обеспокоенно спросил инструктор солдат, подходя к девушке вплотную. Он уже давно наблюдал за ней, Лина почти час стояла неподвижно чуть в стороне под дождём и наблюдала за занятиями солдатов. Её лёгкий хитон, подходящий скорее для лета, нежели для холодной весны, и красивый белый плащ украшенный золотым орнаментом, символизирующий царскую власть, промокли насквозь. Но она как будто не замечала этого, как и не замечала ужасного холода, окружившего её. Весна только началась, но, к сожалению, боги не радовали народ тёплыми солнечными днями.

- Боюсь, что нет, Хрис. Помочь вы мне не сможете... - тихо ответила Лина и отвернулась от мужчины, желая покинуть площадь. Показывать красные, полные слёз глаза, у неё не было желания.

- Он так и не отменил свой запрет?

- Нет...

Со дня окончания праздника, посвящённому любимой богине горожан Афине прошло уже две недели, и две недели с тех пор как вся Греция узнала о том, что царь ждёт рождения наследника. Но счастье, радость и эйфория от этой новости очень быстро забылись, и уже на следующий день Максимилиан превратился в этакого тирана, безмерно опекающего свою жену. Все лекции с солдатами были запрещены, так же как и занятия с тренировками, которые ещё до этого были приостановлены из-за ранения, полученного Линой во Фракии.

Три недели назад она по поручению Максимилиана проникла в римский лагерь и убила шестерых вражеских генералов, но операция прошла не так гладко, как хотелось бы, и Лина была ранена в ногу. Ничего серьёзного, просто глубокий порез, и он уже почти зажил, но полководец и слушать ничего не желал про отмену своего запрета, относительно занятий с солдатами. И, конечно же, дело было не в больной ноге.

- Вам не стоит так рисковать, сегодня очень холодно, и вы замёрзли. Вернитесь к себе, - строго сказал Хрис, смотря на посиневшие губы и чуть дрожащие руки девушки. Лина была сильной и выносливой, хорошим солдатом, но сейчас не время геройствовать и он позволил себе подобный тон. Хотя она никогда не возражала против подобного обращения к себе, даже более того, не любила когда её называли госпожой, и если полководца рядом не было, всегда об этом говорила. И обычно очень настойчиво.

- Да, вы правы, я, пожалуй, пойду, пока Максимилиан меня тут не увидел. - Лина попыталась улыбнуться недовольно нахмурившемуся мужчине, но, не встретив ответной реакции, глубоко вздохнула и повернулась к дворцу.

Разумеется, Хрис был прав, и спорить с этим было глупо.

Она спешно дошла до гостевой купальни, сняла мокрую одежду, бросив её на пол, и опустилась в горячую ароматную воду.

"Да, действительно, не стоит так рисковать, - думала она, чувствуя, как холодное тело радовалось теплу, отзываясь приятной дрожью. - Конечно, мой организм хорошо закалён, но сейчас всё изменилось и нужно избегать столь экстремальных ситуаций. Эта беременность была слишком дорога..."

- Лина! Ты опять гуляла под дождём? - раздался возмущённый голос за спиной.

Лина повернула голову и увидела рядом с собой Дианту. Служанка была крайне недовольна и гневно смотрела на мокрую одежду, лежавшую на полу, от которой растеклась довольно большая лужа, и всем своим видом показывала, что это её возмущает до глубины души.

- Ты должна беречь себя, - очень строго сказала она, поднимая карие глаза на подругу, и поправила чёрный локон, выбившейся из замысловатой причёски, украшавшей голову.

- Да, дорогая, я должна...

- Лина, я не про то, - уже тише добавила Дианта, подходя ближе и села рядом. - Ты же уже не одна и нужно думать и о ребёночке тоже.

- Я всё понимаю, и постараюсь больше так не поступать.

- Хорошо.

Дианта погладила плечо подруги, утешая её. Конечно, ей было не понятно, почему Лина так расстраивается из-за этих тренировок с солдатами. Да привязалась к ним, да ей нравится то, что чем она занималась, но это не повод так грустить.

- А почему ты тут, а не в купальне Максимилиана? Он будет недоволен, если узнает об этом.

- Не хочу, - заявила Лина и отвернулась от подруги, скрывая своё настроение, которое и без того было скверным, а обсуждение отношений с мужем могло сделать ещё хуже.

В последнее время стало очень много, чего она должна была делать, и особенно много, чего не должна. И это выводило из себя. Этот дворец, который Лина считала своим домом, давил своими стенами, душил. Это была клетка, и выхода не было видно.

- Лина, Аврора спрашивает, можно ли ей завтра прийти к тебе.

- Конечно. Ди, ты хоть скажи ей, что она может приходить ко мне, когда хочет и не нужно постоянно спрашивать меня об этом, - сказала Лина и улыбнулась сама себе. Мать её друга Юлиана, с которым она около года назад бежала из римского плена, оказалась невероятно позитивной женщиной. Она была весёлой, умной, и очень мудрой женщиной. С ней можно было говорить на многие темы, а её советы были ненавязчивы и всегда уместны. И когда сестра Максимилиана, Алкмена, уехала со своим мужем обратно в Македонию, Аврора стала как глоток свежего воздуха, скрашивая досуг.