Джена Шоуолтер - Повелитель Вампиров

О, боже, было так хорошо, что она ощущала растерянность. Она не хотела останавливаться, хотела этого навсегда ... с Николаем, Николаем, и он только ее. Она что-то лепетала, осознавала это, но не могла остановить себя. Не хотела ничего контролировать. Просто хотела большего. От него, от их соединения.

- Мне не следовало бы сейчас тебя кусать, но я должен.

- Давай. Прошу. Я твоя, Николай. Я твоя.

Он зарычал, а затем его клыки были в ее шее, и она кончила, сжимаясь вокруг него, цепляясь за него. Принимая все, что он предлагал, и требуя большего. И он дал ей это.

Он скользил по волнам ее восторга, двигаясь с таким рвением, что она теряла дыхание. Он – это единственное, что существовало вокруг, он был ее частью, единственным светом в ее мире.

Пил, пил, о да, пил. Вскоре у Джейн снова закружилась голова, и в ее сознании тенью проскользнула толика сомнения, словно оно скрывалось там все это время, ожидая пока ее защита разрушится.

Может быть, его "хочу тебя несмотря ни на что. Ты нужна мне" были лишь пустыми словами, чтобы заманить ее в постель и удержать от бегства. Может быть, туман страсти вел к этому. Может быть, позже он изменит свое мнение и не захочет ее.

Может быть, когда все закончится, он отошлет ее.

Нет, Джейн отбросила эту мысль. Нет, это не интрижка. Он не сможет отказаться от нее. А если бы узнал правду о том, как она экспериментировала с его сородичами?

Холодная суровая реальность. Но она отбилась и от этого. Ничто не могло испортить этот момент. Здесь имело значение лишь удовольствие. Только удовольствие.

Николай просунул руку под ее колено и приподнял ногу, открывая ее еще шире, увеличивая глубину своего проникновения. Мгновенно ее тело стало готово к еще одному оргазму, в котором она нуждалась также отчаянно, как и в предыдущих, секс с ним был необходимым условием ее выживания. Ей следует бояться этого . Джейн нуждалась в нем слишком сильно, и уже не будет целостной без него.

Черт, если она уйдет, то умрет от тоски? Может, она уже связана с ним и просто не знает этого? Что ей известно о соединенных парах? Фактически ничего...

Николай приподнял ее вторую ногу, невозможно глубокий толчок, и Джейн забыла все. Все в ней принадлежало Николаю, очевидно и ясно, она помечена им, часть его. После этого она никогда не будет прежней.

Она провела ногтями по его коже головы и оттянула его голову. Его клыки выскользнули из ее вены.

- Николай...

- Извини, - он посмотрел на нее, кровь была в уголке его рта. - Я не должен был.. я взял слишком много? – в его голосе повеяло агонией.

- Нет, - он мог забрать все, все до последней капли. - Поцелуй меня, - потребовала она.

- Да, - он встретил ее на полпути. Их губы прикоснулись, языки начали танец. Его аромат окружал ее и на этот раз был смешан с ее запахом. Соединены, каждая их частичка была вместе.. это опьяняло.

- Мой, - сказала она.

- Твой.

Она не позволила себе добавить «навсегда», но, ах, она хотела этого. Позже они поговорят об этом. Да, наводящий ужас разговор о чувствах и намерениях. О будущем.

Поцелуй выскользал из-под контроля, сталкивая их зубы, когда Николай скользил внутри нее. Он отпустил ее ногу, просунув руку меж их телами, и погладил пальцем клитор. И от этого она взорвалась снова, сжимаясь вокруг его члена.

Николай с шипением выдохнул, толкнулся глубоко в нее еще раз, а затем каждый его мускул бился в сладких муках. Джейн никогда не занималась любовью без презерватива, и ей понравилось это струящееся ощущение внутри нее.

Когда он кончил, она расслабленно лежала под ним. Он обмяк на ней, но быстро перекатился, чтобы не давить на нее своим немаленьким весом. Они оба были покрыты потом и взволнованны, тела еще подрагивали.

- Моя Джейн, - сказал он, и столько удовлетворения было в его голосе, что она не могла не бояться предстоящего разговора.

Она поцеловала его в плечо. - Мой Николай.

Навсегда.

Она надеялась.

- Не оставляй меня... надо поговорить, - выдохнула она, как раз перед тем как провалиться в сон.

Тяжело дыша, весь потный, удовлетворенный лучшим способом, Николай прижал Джейн к себе. Ее кровь текла по его жилам, пузырясь и играя, словно шампанское, любая мысль и каждый удар сердца приносили боль, которую он не хотел показывать. Он хотел бы закрыть глаза и наслаждаться, но у него было о чем подумать.

Джейн хотела поговорить. О чем? Если она думает, что сможет оттолкнуть его после всего этого... ну, этого не произойдет.

То, что они только что делали, нельзя было назвать просто "сексом".

Секс – это просто порыв. Это то, чем можно заняться с кем угодно. Секс может быть желанным или же насильственным, что Николай знал не понаслышке. Но то, что делали они, было связыванием. Глубоким, диким и необходимым, в такт биению сердец.

Он умрет, если ее не будет с ним. Он просто должен был быть в ней. Ничто не сможет остановить его. Ни нападение, ни смерть, ни, черт возьми, даже ее исчезновение. Если Джейн переместится в свой мир, он найдет способ последовать за ней.

Для него не существовало больше никаких других женщин, и Николай не собирался быть с кем-то еще. Ни в коем случае. Его могла ждать невеста, ну и что? Как он уже сказал Джейн, он был ее и только ее.

Она изменила его.

Когда он впервые увидел ее, уловил ее аромат, в нем вспыхнул голод по ней. Возможно, он стал одержим ею. Когда он увидел, что ее избивают кнутом, то забыл о своем плане бегства и пошел за ней. А когда услышал ее крики и понял, что огры причиняют ей боль, его гнев не знал границ. Увидев ее избитое лицо и тело, почувствовал безумную ярость и полностью стал зверем, его темная сторона одержала верх.

Николай только думал, что победил свой характер.

Бой закончился слишком рано. Он хотел пытать царя, хотел удерживать его на грани смерти века напролет. Только ради Джейн он просто убил этого ублюдка и обнял свою женщину, прижал ее поближе к себе, как сейчас.

Она спала, но он не мог успокоиться. Необходимость пометить ее, чтобы весь мир знал, кому она принадлежит, была в нем так же сильна, как ярость до этого. Но он не хотел поранить Джейн, когда возьмет ее, а он знал, что возьмет ее.

Поэтому он привел ее сюда, намереваясь поплавать и успокоиться. Николай хотел накормить ее рыбой. Но когда он ловил рыбу, она так смотрела на него, и он почувствовал, как в ней растет желание.

И он забыл о своих благих намерениях. Своей надежде быть осторожным.

Теперь он взял ее, заклеймил, как хотел, как нуждался, но понял, что даже этого ему было недостаточно. Ничего и никогда не будет достаточно по отношению к ней. Он хотел, чтобы она всегда была с ним. Всегда будет хотеть большего.

Будь его родители живы, они бы поняли. Он знал, что поняли бы.