Ларисса Йон - Освобожденная страсть

– Вы должны передать его кому–то другому.

– Это почему же? – Понимание промелькнуло в ее глазах. Она знала его ответ.

– Потому что, – сказал он, склонив голову, – я не достоин.

– Ты чувствуешь, что не достоин, потому что отклонился от правильного пути, которому следовал?

Это оправдывало его поступки. Он так давно потерял себя и сейчас не был на сто процентов уверен, что вернулся.

Она тихонько коснулась его лица.

– Тебя испытывали. Ты сошел с правильного пути и смог вернуться на него. Только люди с необычайной силой воли могут второй раз направить свою жизнь в правильное русло. Те кто никогда не падал, не смогут доказать свою решимость, найдя истинную дорогу.

– Но... почему я?

– Ты потомок Сариэля [21] Сариэль — один из архангелов, который согласно книге Еноха является начальником «над душами сынов человеческих». .

– Григорий, – выдохнул Кинан. – Наблюдатель. – Григории были ангелами, посланными на Землю наблюдать за человечеством, но, в конце концов, они поддались похоти и связались с земными женщинами. Исследователи в его военном подразделении оказались правы.

Он родился от человека и ангела–смерти перед лицом зла, но несущий в себе и райский свет…

Райский... он дотронулся до амулета.

Неофон. Боже мой!

– Точно. – Она улыбнулась ему. – Ты будешь играть жизненно важную роль в финальной битве, равно как и твои потомки. Они будут рождаться зачарованными – впервые чары будут передаваться таким образом – и ты будешь воспитывать их воинами. Когда–нибудь они будут сражаться за все человечество.

– Ладно.

"Ладно? Ангел только что сказала ему, что судьба всего человечества находиться в его руках и руках его детей… а он говорит, ладно?"

Она засмеялась звонким, музыкальным смехом.

– Ладно.

Гетель опустила ладонь на рукоять меча и развернулась лицом к Риверу, который стоял, оперевшись о стену. Его волосы взлохмаченными прядями свисали вокруг лица, а взгляд голубых глаз был полудиким. Он оттолкнулся от стены и встал лицом к лицу с Гетель, плечи расправлены, гордость светилась в его глазах.

– Ривер. – Она подошла к нему, остановившись всего в футе. – Ты вмешался в то, что было запрещено. Ты сотрудничал с демонами и открыл им божественные тайны.

– Да, я сделал это. – Он склонил голову, а когда поднял, в его глазах светилось неповиновение. – И сделал бы снова, если бы понадобилось!

Ее пальцы погладили рубиновую рукоять меча, отчего пульс Кинана пустился вскачь. Джем тоже испугалась за Ривера, она напряглась, и впились пальцами в грудь Кинана.

– Странно, не правда ли, – Сказала Гетель, – что бок о бок с людьми, демоны и падшие спасли мир. – Она наклонилась вперед и сказала тихо, так тихо, что Кинан едва услышал: – Ты поступил правильно.

Потрясенный Ривер уставился на нее остекленевшими глазами, когда она отстранилась. Свет окутал экс–ангела и внезапно, он предстал таким, каким был до своего падения. Он был... золотым. Никакой крови или ран…

Блаженная улыбка расплылась на его лице. Он запрокинул голову и широко развел руки. Ощущение умиротворения затопило комнату, Ривер замерцал и исчез.

– Теперь он дома, – тихо произнесла Гетель. – Он дома.

Джем не могла поверить в происходящее. Ангел – реальное божественное существо – скользило по комнате, обращаясь к каждому человеку, прежде чем перейти к следующему.

Джем предположила, что ее проигнорируют, но затем Гетель оказалась перед ней, ласково улыбаясь, так, словно Джем вовсе и не была демоном. Джем поднялась на ноги, ей было неудобно разговаривать с ангелом, сидя на полу.

"– Ты не демон" , – сказала ангел, хотя ее губы не двигались. Джем услышала ее у себя в голове.

– "Но я. Мой отец..".

"– Изнасиловал твою мать. Тебя родила человеческая женщина, но она этого не выбирала. У тебя душа человека".

– "Правда?"

Ангел кивнула.

"– Да. То, что ты сделаешь со своей душой, зависит только от тебя".

"– Но... Кинан. Если у него будут зачарованные дети, я не могу... Я имею в виду, я не смогу..."

Казалось, что глаза Гетель как будто вспыхнули.

"– Ты можешь. И до тех пор, пока остаешься с Кинаном ты разделишь с ним его бессмертие. Ты тоже сыграла свою роль во всем этом".

Она моргнула и затем, находясь в комнате переполненной народом, она будто оказалась наедине с Кинаном, который держал ее в своих объятьях и не собирался отпускать. Она бы ему и не позволила.

– Итак, – пробормотала она, – ты сейчас как парень из пророчества, а?

– Похоже на то. – Он накрутил на палец ее локон. – Я всегда хотел спасти мир. Как говорят люди: "Будь осторожен в своих желаниях".

Джем моргнула, и непрошеные слезы опять заволокли глаза. – Боже, ты так напугал меня. Когда Фантом принес тебя назад...

– Тсс, – он прижал палец к ее губам. – Все кончено.

Она ударила его в плечо.

– Больше так не делай.

– Я теперь бессмертный, – сказал он, – так что, думаю, такое больше не повториться. – Он откинул волосы с ее лица. – Но Джем, так что с нами?

Джем воспользовалась зрением своего Кромсателя душ и почти задохнулась от того, что увидела.

Ничего .

Кинан был абсолютно без шрамов, как новорожденный ребенок.

– Я верю тебе, Ки. Я обвиняла тебя, но на самом деле проблема была во мне. Я продукт двух миров и ни один из них никогда полностью не принимал меня и, мне казалось невозможным, жить с тобой только в одном мире.

– И что же изменило твое мнение?

– Ты умер, Кинан. И я поняла. То, что ты сделал, было не только во имя людей, но и для всех существ: людей, животных, демонов. Я принадлежу к двум мирам... но знаешь? Мы все делим один общий мир. И наши дети. Они будут принадлежать одному миру. Нашему миру.

– Это звучит действительно... обнадеживающе. И может быть немного мелодраматично.

– Ты смеешься надо мной?

– Угу. Воскрешение из мертвых поднимает мне настроение. – Он нахмурился. – А вообще, как это произошло?

– Э... поверь мне, ты не захочешь знать.

Его прекрасные голубые глаза засверкали, когда пристальный взгляд сосредоточился на ней, чем полностью лишил ее дыхания.

– Я люблю тебя, Джем.

Слова, которых она так долго ждала, звучали в ее сердце, где Кинан был и будет всегда.

– Хорошие новости состоят в том… Кажется, мы оба должны сыграть свою роль.

Его веки отяжелели, а голос стал хриплым и глубоким.

– Может быть, начнем прямо сейчас?

Серена не знала, как очутилась в больнице, по крайней мере, ей казалось, что в больнице. Перед глазами стоял туман, голова раскалывалась, но она рассмотрела медицинское оборудование и другие пугающие вещи: цепи и огромные железные клещи. Стены, выкрашенные в стальной цвет, придавали комнате вид пещеры. Символы на них, будто нарисованные кровью, напоминали наскальные рисунки.