Александра Айви - По ту сторону тьмы

С поднятием его руки красивый женский имп с бледно-рыжими волосами и изгибами слоновой кости на крошечном платье из спандекса помчался, чтобы выполнить его указания. И если ее улыбка чего-то и стоила, она надеялась в его приказы включены разрывание спандекса.

Харли стиснула зубы, но Сальваторе казалось не обращал внимания на явное приглашение женщины.

“Кабинку,” скомандовал он. “Максимально далекую от арены.”

“Конечно.” С ядовитым взглядом от Харли, имп повел их мимо столов на верхнем ряду, приводя к затененной ниши, в которой была небольшая кабинка. Харли скользнула на стальное многоместное нераздельное сиденье, Сальваторе сел напротив нее. Его пристальный взгляд пробежался по толпе вместо того, чтобы сосредоточиться на импе, которая фактически подсунула свою грудь ему под нос. “Напиток, любимый?”

Харли откашлялась. “Кровавая Мэри,” заказала она, ее тон был предупреждающим, что ее напиток не был единственной кровавой вещью, если сука не отойдет.

Как будто ощущая внезапную напряженность в воздухе, Сальваторе изучил с самодовольной улыбкой ее покрасневшее лицо.

«Hennessy», рассеянно заказал он.

С волной имп повернулась и кинулась через зал, по-видимому, к бару для напитков. Страстно, зная о недрогнувшем пристальном взгляде Сальваторе, Харли устроилась на ее месте.

“Разве Hennessy не немного пафосный напиток для этого?”

Он потянулся, чтобы погладить пальцем ее ладонь, которая лежала на столе.

“Что я могу сказать? Я оборотень с проницательным вкусом.”

Ее умный ответ умер на губах, поскольку центр потолка резко вспыхнул, и беспорядочно движущаяся толпа разразилась шумными приветствиями.

Глядя вверх, Харли смотрела, как четыре маленькие золотые клетки спускались от скрытых ловушек в потолке. Они остановили несколько футов от большой клетке на полу, освещенной прожекторами.

«Черт побери,” выдохнула она, позволяя ее пристальному взгляду перейти от одной клетки к другой. “Это те импы?”

Сальваторе гримасничал. “Они — часть шоу.”

Это не обнадеживало, так как четыре импа, два мужчины и две женщины, были абсолютно наги за исключением тяжелых стальных ошейников.

«Что это за шоу?»

«Демоническая версия игры Свидание в слепую».

Харли покачала головой. Она увлекалась Теле викторинами, но она не видела шоу с голым импами, висящими в клетках.

“Так или иначе я не думаю, что человеческая версия находится даже в той же самой вселенной. Я предполагаю, что есть несколько правил?”

“Элементарные. Ты платишь непомерную сумму денег за привилегию присоединения к дюжине других демонов внизу.” Он указал на огромную клетку на полу, который мог разместить малую лигу по футболу. “Последний оставшийся демон вознаграждается ключом.”

«Ключом?»

Его рука указала на клетки с большими замками.

“Как только победитель сделает его или ее выбор, следующая партия попадет в клетку, чтобы получить шанс выиграть ключ.”

Возмущение текло через Харли как расплавленная лава. Несмотря на все недостатки Каина он всегда был убежден, что мужчины в его стае знали, какое наказание их ждет за изнасилование.

Смерть.

Медленная, мучительная, болезненная смерть.

«Они — сексуальные рабы?»

«Нет». Сальваторе сжал ее пальцы, стремясь препятствовать ей сделать что-то глупое. “Я признаю, что не пролил бы слезу, если бы кто-нибудь всадил кол в сердце Вайпера, но он никогда не позволял сексуального рабства в его клубе.”

«Откуда ты знаешь?»

Он наклонился близко и говорил достаточно тихо, что даже самый талантливый демон не смог подслушать его.

«Вайпер был рабом в течение многих лет. Он кого угодно убьет за работорговлю».

Его заверения были поддержаны видом импов, которые счастливо прислонились к решеткам их клеток, чтобы привести толпу ниже в близкое безумство.

«А ты?» спросила она.

Он хихикнул, поднял ее руку к губам и языком проследил линию ее руки.

“Я не нуждаюсь в таких грубых методах. Моего очарования достаточно, чтобы поработить других.”

Она могла бы обсудить его очарование, но его прикосновения было достаточно, чтобы заставить женщину попросить о большем.

“И ты называешь Каина бредовым,” сказала она, ее слова казались неубедительными, поскольку жар пульсировал внизу ее живота.

К счастью имп приняла решение в тот момент возвратиться с их напитками, ее чуть-чуть прикрытые сиськи отвлекли достаточно Сальваторе от Харли, чтобы та выдернула руку.

Не то, чтобы это внесло свою лепту пользы.

Волнение пузырилось в ее крови как самое прекрасное шампанское, ее кожу покалывало. Она беспокойно заерзала на месте, она внезапно стала влажность и почувствовала ноющую боль.

Что за черт?

Отклоняясь от импа, Сальваторе показал Харли понимающую улыбку, легко ощущая ее волнующий голод.

“Ты должна, по крайней мере, насладиться разогревом.”

Прежде, чем она могла спросить, она заметила голых мужчин, покрытых не чем иным как тщательно продуманными татуировками, изображающими китайские символы. Они, казалось, были людьми, но ни один человек не может быть таким, у людей кожа не пылает странным металлическим отблеском, мерцают — когда они чувственно идут между столами.

“Чертов ад.” Харли осушила ее Кровавую Мэри, как один из демонов остановился перед их столом, выполняя эротический танец, который должен был быть незаконным в некоторых государствах. Неспособная оторвать ее пристальный взгляд от иностранной красоты орлиных черт и черных, раскосых глаз, она изо всех сил пыталась дышать. “Что они такое?”

“Демоны Nozama,” сказал Сальваторе. “В их культуре женщины — воины, в то время как мужчины ценны за их сексуальное мастерство.”

“Вот это отличная культура,” она одобрила хриплым тоном, сжимая край стола, чтобы препятствовать ее рукам блуждать там, где они не следует.

Сальваторе низко заворчал, посылая демона к следующему столу.

“Воинов женского пола уважает сообщество оборотней, и наше сексуальное мастерство славится по всему миру демонов,” сообщил он, потянувшись, чтобы взять ее руку в притягательной власти.

“Почти столь же известно как твое высокомерие.”

“Наше высокомерие,” исправил он, наклоняясь достаточно через стол, что его теплое дыхание коснулось ее щеки. “Ты — чистокровная, Харли. Давно пора бы возвратиться к своей стае.”

Острая боль сжала ее сердце. Неприятное чувство одиночества, которое изводило ее всю жизнь.

Как оборотень, она инстинктивно жаждала связи со стаей. Не только для защиты, но и для товарищеских отношений, которые были так же важны для чистокровных как еда и секс.

Всегда была очень большая часть, которая была пропавшей без вести.

Однако, она была не готова взять на себя обязательства ни перед кем. Не перед Сальваторе. Не перед сестрами.