Карина Демина - Изольда Великолепная

Нам пора.

В резной надстройке накрыты столы. И гости ждут. Наша Светлость улыбается. Плакать в подушку мы будем потом, когда не останется никого, кто увидел бы слезы.

Играет музыка. И акробат, пытаясь удержаться на ногах, подбрасывает разноцветные кольца. Он корчит рожи, пугая шутов. Те с хохотом ныряют под столы. И дамы взвизгивают, краснея. Учись улыбаться, Изольда. Как Магнус говорил: петь, всем назло.

И я пытаюсь.

Вечером корабль украшают бумажными фонариками. Свет отражается в воде, стирая ощущения верха и низа. Мы плывем в черноте, пытаясь сбежать от узкого серпа луны. Кайя снова исчез. И Урфин держится в стороне, словно понимая мое настроение.

– Ваша Светлость, – я оборачиваюсь, узнав этот хрипловатый мягкий голос. – Прошу прощения, что отвлекаю вас…

Леди Арианна в белом платье похожа на привидение. Крупное. И какое-то домашнее.

– Рада вас видеть, – я вполне искренна. Мне симпатична эта женщина хотя бы тем, что она не чурается меня. – И вы меня не отвлекаете. Как раз ничем не занята.

– Со временем это изменится.

Надеюсь.

Мне нужно отыскать тысячу дел, которые займут все время, чтобы не осталось ни одной свободной секунды. Иначе я сойду с ума от тоски.

– Вы… вы не могли бы… дело в том, что я слышала… вы ищете семью для девочек…

– Девочки. Ее зовут Иннис. Она совсем еще кроха.

Может, поэтому никто не захотел связываться? Я переговорила с каждой женщиной из списка Кайя, и лишь две отозвались на просьбу. Завтра леди Айла и леди Ньета покинут Замок.

Долэг останется при сестре.

А Тисса выйдет замуж за Урфина, если, конечно, не успеет натворить глупостей.

– Я… понимаю, что не очень подхожу. Мы не так и богаты. И род не столь уж древний. Но, если бы вы знали, как я хочу девочку! У меня четыре сына. Два брата. И муж. Мужчины безумно утомляют! Я их люблю. Всех. Но хочу девочку. И если бы Ваша Светлость…

– Изольда, – я позволяю себе прервать пламенную речь. – Называйте меня Изольдой.

– Если бы вы сочли нас достойными…

– А ваш супруг не будет против?

– Не будет, – отмахнулась леди Арианна. – Он у меня любит с детьми возиться. И сам бы дочку хотел… но вот не случилось.

Могу ли я желать лучшей семьи для Иннис? Тайрон немногословен, но надежен. А леди Арианна действительно леди, хотя и обходится без париков и кринолинов. Я знаю ее не так долго, но чутье подсказывает, что они – хорошие люди. Урфин, на которого я бросаю взгляд, кивает: у него нет возражений. Следовательно, Кайя не будет против.

– Что ж, я рада, что Иннис нашла дом.

Хоть что-то хорошее сегодня.

– Изольда, – леди Арианна не спешит уйти. – Вам, наверное, следует знать: за эти дни я много слушала. Недоброго. Голоса немногих звучат громко. И может показаться, что они говорят за всех. Это не так. Север помнит то, что здешние люди забыли.

– И что же?

– У войны одно сердце.

Нарвалья скала светится в темноте. Белый маяк, на который летит наш барк.

– Север поддержит вас, Изольда.

Что ж, выходит, не все так плохо, как я думала.

Спасибо.

Ее легко было бы убить сейчас.

Подсечка. Захват. И падение по инерции в разрисованную отблесками фонариков черноту. Слабый всплеск, возможно – вскрик.

И погружение.

Море примет и этот подарок, как принимало прочие. Оно спеленает жертву ее же юбками, потянет за золотые кандалы, чтобы навеки скрыть в мягком илистом дне. И только нарвалы будут плакать.

– Нет, – наниматель возник за спиной. – Не сейчас. Хватит игр.

– Когда?

Юго ведь ждал. Он был послушен, но любое ожидание имеет предел.

– Я скажу когда.

– Месяц? Год? Два? – Юго нужно было знать. Мир уже опутал его сетью обязательств. И с каждым днем она становилось прочнее.

– Не вы ли утверждали, что умеете ждать? И будете ждать столько, сколько понадобится? Не сами ли назначили цену? Она была принята.

Юго не нашелся, что ответить. Наниматель был в своем праве. Это злило.

– Видите? – он указал на берег, который проступал из темноты. – Там слишком тихо. Этот город нужно раскалить, чтобы люди очнулись. Чтобы увидели, наконец, чудовище. Ваш выстрел его разбудит…

– За что вы так его ненавидите?

Кайя Дохерти подошел к жене, заслонив ее ото всех. Удобная мишень. Большая.

– Ненависть? Отнюдь. Где-то мне его жаль. Я просто хочу изменить этот мир.

Юго многое мог бы рассказать о том, как меняются миры. Но разве его спрашивали? Наниматель, как и все до него, свято верили в собственную правоту. Пусть их. Задача Юго – вовремя нажать на спусковой крючок. А что до остального, то… все почему-то забывали о цене

День шестой. Вчерашняя непогода за ночь переродилась в бурю. Я с замковой галереи смотрю за черным морем, которое рвется к берегу и, не сумев сдержать себя, разбивается в кровь.

У моря кровь соленая. В этом оно близко с людьми.

– О чем думаете, леди? – Майло забрался на подоконник с коленями и, приклеившись к стеклу, глядела на бурю с жадным любопытством, которое свойственно лишь детям.

О чем я думаю?

Не знаю.

– Смотрите, корабль! – Майло тычет пальцем в белую щепку на горизонте, что отделяет темное небо от темной воды. – Сейчас разобьется!

– Или нет.

Майло уже не слышит. Он увлечен кораблем, который дерзнул бросить вызов буре, и не замечает моего ухода. Мне страшно: я никогда еще не судила людей.

Я не сумею.

Кто я, чтобы определять, виновен человек или нет? И если от моего слова зависит чья-то судьба, то как сказать правильное слово? Но Нашу Светлость ждут в Зале Суда. И Магнус долго, нудно рассказывает о том, что мне предстоит сделать.

Семеро.

Непредумышленное убийство в трактирной драке. Смягчить приговор…

Паренек переступает с ноги на ногу. Он боится Кайя, меня, Высокого Совета, собственной тени, которая дергается, словно припадочная. И даже будто бы не слышит. А поняв, что вместо виселицы его ждут три года на каменоломнях, падает на колени, благодаря.

Незаконная работорговля и преступный сговор. Оставить без изменений.

Трое. Держатся уверенно. Говорят тихо, но так, что я слышу каждое слово. Наша Светлость должны понять, что некоторые обвинения суть клевета… и не отправит на смерть людей невиновных…

Отправит.

Мне тошно: я никого никогда не приговаривала к смерти сама. Но ярость Кайя – лучшая поддержка.

Многоженство. И сутуловатый лысый мужичок, который выглядит совершенно несчастным, он словно не понимает, как сюда попал. Он не стал бы ничего просить, а вот жены… все пятеро рыдают.

Многоженец отделывается штрафом.

– Ты все делаешь верно, – шепчет Кайя.

Надеюсь.

Мошенничество… снова убийство, на сей раз из ревности…

Я делаю так, как сказано, но каждый раз все равно боюсь оступиться. Ценой – чужая жизнь.