Ирина Молчанова - Сны с запахом ладана

Алина отвернулась, решив не отвечать на его вопросы.

Вампир особо не обиделся, на лице его расплылась довольная ухмылка.

— У меня есть еще кое-что…

— Неужели, — скривилась девушка.

— Да-да, — захлопал он ресницами. — Кое-что, принадлежавшее когда-то маленькой принцессе.

Алина вскрикнула от неожиданности, когда ей на колени приземлилась ее кукла — та самая, потерянная в лесу. На тряпичной груди было нарисовано красное сердце, а в нем торчала черная игла.

Девушка отшвырнула от себя куклу.

— И что? — вызывающе спросила она, гневно глядя на Элиаса.

Тот лишь едва заметно улыбнулся.

— Как думаешь, что будет, если вынуть иглу? — Он поднял куклу и легонько пошевелил иголку.

Алина задохнулась и схватилась за грудь.

— Что такое? — притворно ласковым голосом осведомился Элиас, прижимая куклу к щеке и пальчиком поглаживая ее по голове, словно утешая.

Девушка отняла руку от груди. Больно вовсе не было, но она почувствовала что-то странное, как будто внутри, в сердце, что-то шевельнулось.

Элиас положил куклу на камин и сочувственно протянул:

— Думаешь, Арес любит тебя? Ах, до чего же все добрые принцессы наивны. Сладкая моя, единственная твоя беда в том, что ты попала не в ту сказку. Впрочем, не все потеряно для тебя, ведь ты не призналась Аресу, что за подарок получила от меня. Любопытненький секретик.

Вампир прошелся перед ней взад-вперед и заметил:

— Ну разве не смешно? Столько лет жить, обманываясь… — Его смех разнесся по залу. — Стоит мне только дернуть за иголочку, вы даже не вспомните имен друг друга! — Он поднес палец к носу. — Тс-с-с, но об этом никому, принцесса, это сюрприз для нашего дру… — Элиас театрально осекся. — Ой, что это я. Друг он скорее мой, чем твой… А тебе он кто? Любовник, и то — понарошку. Лишь потому, что мне так захотелось! — Он снова засмеялся, даже захлебнулся кровью, разбрызгав ее по халату.

— Добро пожаловать в мой театр, принцесса! Моя любимая куколка!

Алина лежала без сна на соломе и любовалась кусочком белой луны, видневшимся в провале окна ее тюрьмы. Девушка сосредоточенно думала о своем оборотне, представляла, вспоминала, мечтала. Ей во что бы то ни стало следовало уснуть и попытаться во сне объясниться с Аресом.

На этот раз руки ей оставили свободными, она обследовала камеру, но никаких панелей с кнопками или потайных ходов, как бывает в правильных фильмах, не обнаружила. А окно было расположено под наклоном, в него виднелось лишь небо.

Алина закрыла глаза, она чувствовала, как расслабляется тело, делается легким и безвольным. Она все еще чувствовала жесткость пола, но уже куда-то летела, словно проваливалась вниз, с этажа на этаж.

Девушка стояла перед железной дверью, поросшей мхом. Алина изо всех сил толкнула ее, и в лицо ударил ледяной ветер со снежной крошкой. Глаза заболели от белизны, на многие-многие километры за пределами двери простиралась заснеженная долина.

Девушка обернулась, но позади оказался все тот же бескрайний белый простор. Дверь исчезла, а вдали возникла черная точка.

Алина устремилась к ней, беззвучно выкрикивая: «Арес! Арес!»

Фигура вдали увеличивалась с каждой секундой.

Девушка больше не бежала навстречу, теперь она пятилась, но Элиас быстро настиг ее. Полы его пальто и черные волосы под беретом развевались от ветра, оливковые глаза смотрели с хищным прищуром, нос как будто стал Острее, а губы еще тоньше.

— Как ты думаешь, — без предисловий начал вампир, — почему Арес не хочет отказаться от мести, чтобы просто быть счастливым рядом с тобой?

В его устах «просто быть счастливым» прозвучало так издевательски, что девушка ощутила небывалый прилив ненависти. А Элиас между тем продолжал:

— А может, все дело в том, что ему на тебя плевать! — Он задумчиво почесал подбородок. — Тебе не приходило это в голову?

Их взгляды встретились, и вампир покачал головой.

— Конечно, не приходило! Какую глупость я сморозил, да? Мир жесток! Почему, спросишь ты? — Он согнулся пополам от хохота. — Да ты и не спросишь! Для тебя он просто жесток, потому что мир. Мир, в котором так просто падают самолеты… Мир, который просто придумал для тебя твой Пушистик!

Сон резко оборвался, Алина проснулась и открыла глаза. Первым делом она подышала на окоченевшие руки. Изо рта шел пар. В камеру через окно проникало солнце, освещавшее неровные каменные стены. А в замке уже лязгал ключ.

Алина тяжело вздохнула — вряд ли у нее получилось что-то контролировать в своем сновидении.

Дверь распахнулась, но появился вовсе не Рорик, а молодая симпатичная девушка, облаченная в длинное пышное платье цвета морской волны. Ее слегка растрепавшиеся волосы были темнее самой черной ночи, а проницательные каре-зеленые глаза, казалось, могли просверлить насквозь стену любой толщины.

Алина сперва решила, что перед ней еще один вампир, но очень быстро поняла, что это не так.

Незнакомка бросила ей атласный золотистый наряд, высоким голосом приказав:

— Переодевайся, Элиас ждет тебя к обеду.

— Это еще зачем? — разглядывая платье, спросила пленница и подозрительно уточнила: — А что в меню?

Черноволосая звонко засмеялась. В этот момент солнечный луч переместился и озарил ее юное лицо.

Алина присмотрелась и ужаснулась. Перед ней была седая старуха, сморщенная и уродливая, с выцветшими глазами и потрескавшимися белыми губами.

Незнакомка отступила к двери, куда лучи солнца не достигали, и вновь стала прежней — юной миловидной девушкой.

— Сколько вам лет? — выдохнула Алина.

Лицо черноволосой исказилось от ярости.

— Столько не живут! Одевайся! Иначе… — Она пристально уставилась на клеймо на шее пленницы и достала из складок платья старинный кинжал.

Алина стянула свитерок и, не снимая джинсов, натянула платье. Черные лямки от бюстгальтера виднелись в декольте. Девушка попыталась их запихнуть под пышные золотистые рукавчики платья, но не успела, черноволосая ловко отрезала их кинжалом, буркнув:

— Снимай.

Затем она отвела Алину в тот же зал. Только на этот раз посреди стоял длинный стол, накрытый вполне человеческими блюдами. Во главе восседал Элиас с повязанной на груди белоснежной салфеткой.

— Тебе нравится мой подарок? — поинтересовался вампир, оглядывая Алину с ног до головы.

— Ты убил моих родителей! — процедила сквозь зубы девушка.

— Я знал, что тебе пойдет золотой, — расплылся в улыбке Элиас. — Присаживайся.

Черноволосая отодвинула стул с высокой спинкой и силой усадила Алину на него.

— Благодарю, Франциска, — Элиас адресовал ей одобрительный наклон головы и добавил: — Надеюсь, девочки, вы уже подружились.