Карен Монинг - Кровавая лихорадка

Но не получилось, в тот момент, когда я почувствовала нечто похожее на счастье, моя жизнь в очередной раз загремела в тартары.

— Милое тут у вас местечко, — заявил мой последний посетитель, лишь только дверь захлопнулась за ним. — С улицы не заметно, как просторно внутри.

Подобные мысли посетили и меня, когда я впервые зашла в «Книги и сувениры Бэрронса». Снаружи здание казалось маленьким и как в нем могли разместиться столько комнат, оставалось загадкой.

— Привет, — сказала я. — Добро пожаловать в книжный магазин Бэрронса. Вы ищите что-то конкретное?

— Вообще то, да.

— Тогда вы попали по адресу, — произнесла я. — Если у нас не окажется нужной вам книги, мы можем заказать ее, а на втором и третьем этажах у нас представлены прекрасные коллекционные издания.

Посетитель был привлекательным хорошо сложенным брюнетом, лет около тридцати, может чуть старше. В последнее время, вокруг меня сплошные красавчики. Когда я выступила вперед из-за кассы, он окинул меня оценивающим взглядом, я лишний раз порадовалась что принарядилась. Я не хотела, чтобы папа улетая домой запомнил свою дочь потрепанной, побитой, и плохо одетой лохушкой. Сегодня утром я постаралась выглядеть отлично. Выудила из своих запасов пышную юбку персикового цвета, она так кокетливо покачивалась при ходьбе, миленькую кофточку на тонких лямках, завершали комплект золотистые сандалии с высокой шнуровкой. На свои короткие кудряшки (а-ля Арабские ночи) я повязала потрясающий, ручной росписи, шелковый шарфик, завязала на затылке и концы свободно ниспадали на мои обнаженные плечи. С макияжем пришлось потрудиться, я замазала синяки, припудрила нос, щеки и декольте мерцающей бронзой. Длинные сережки с кристаллами касались шеи при каждом моем движении, а ложбинку груди украшала большая кристаллическая «слеза».

Гламурная девушка Мак снова в строю и чувствует себя превосходно.

Свирепая Мак, довольствовалась привязанным к правому бедру копьем, и небольшим кинжалом на левом. Кинжал я обнаружила на подставке в кабинете у Бэрронса. В карман я засунула маленький фонарик. Под прилавком спрятала четыре пары ножниц. Сегодня в свободное от работы время я поинтересовалась ирландскими законами касательно ношения оружия, и где оное можно приобрести. Полуавтоматическое меня как раз устроит.

— Американка? — спросил он.

Я уже поняла, что значит быть туристкой в Дублине. В колледже все спрашивают: «Какая у тебя специализация?» Заграницей все интересуются национальностью. Я кивнула.

— А вы, определенно, местный. — улыбнулась я.

У него был низкий голос, легкий акцент, и выглядел он так, словно был рожден чтобы носить толстый кремового цвета ирландский рыбацкий свитер, линялые джинсы, и ботинки на толстой подошве. Он двигался спокойно и уверенно, воплощение мачизма. Он был «правша», ничего не могла с собой поделать, выше моих сил было не обратить на такую деталь внимание. Залившись краской, я засуетилась у прилавка с вечерними газетами.

Следующие несколько минут мы развлекались милым флиртом, ясно было, что мы понравились друг другу. Не все умеют кокетничать, и я искренне считаю флирт — утраченным искусством. Флирт не несет никакой ответственности, и не дает никаких обещаний, он совсем не обязательно должен заканчиваться в постели. Немного более дружественней чем простое пожатие рук, и не столь интимно как поцелуй, мне нравилось именно такое определение флирта. Нечто типа: «привет, ты отлично выглядишь!»

Изысканный флирт, когда партнеры знают правила игры, оставляет всем участникам хорошее «послевкусие» и может развеять любое, даже самое грустное настроение.

Я определенно чувствовала себя легко и весело, когда направила нашу беседу в деловое русло.

— Так чем я могу помочь вам, мистер…? — я вопросительно замолчала.

— О’Баннион, — он протянул мне руку. — Дерек О’Баннион. И я надеюсь, что вы поможете мне найти брата, Роки.

У вас бывали моменты, когда время словно останавливается? Момент, когда окружающий мир погружается в мертвую тишину, и вы способны услышать даже стук булавки упавшей на пол. В такой момент сердце громко стучит в ушах, кровь быстрее бежит по венам, кажется, что еще мгновение и сердце не выдержит и взорвется. Ты продолжаешь стоять на месте, и умираешь тысячи раз, но это лишь иллюзия, момент проходит, силы оставляют тебя, ты продолжаешь стоять с открытым ртом и пустым местом там, где до этого был разум.

Наверное, в последнее время я слишком увлеклась ночным просмотром старых фильмов. Потому что бестелесный голос, который шептал мне совет, был очень похож на голос Джона Уэйна.

«Встряхнись, маленький ковбой», — произнес голос, сухо и протяжно. — «Ты не поверишь, сколько раз помогал мне этот совет. Когда все исчезает, яйца это все что у нас остается. Вопрос в том: из чего сделаны твои, из плоти и крови или из стали?»

Когда я пожала руку Дерека О’Баниона, копье которое я украла у его брата, а потом завела его в смертельную ловушку, жгло мне ногу словно адское тавро. Я не обратила на это никакого внимания.

— Боже мой, твой брат пропал? — я хлопала глазами.

— Да.

— Давно?

— Последний раз его видели две недели назад.

— Ужасно! — воскликнула я. — А что привело тебя в наш книжный?

Он пристально смотрел на меня, и меня осенило, как я раньше могла не заметить сходства? На меня смотрели те же холодные глаза, что две недели назад я видела в мафиозном логове, среди распятий и икон. Многие назвали бы Роки и его брата Дерека Черными Ирландцами, но Бэрронс рассказал мне, а он знает все обо всех, что по жилам О’Баннионов бежит яростная и безжалостная кровь их арабских предков.

— Я заходил во все магазины, расположенные на этой улице. В переулке, за магазином, стоят три машины. Ты знаешь что-нибудь о них?

Я покачала головой.

— Нет, а что?

— Они принадлежали… помощникам моего брата. Я просто предположил, вдруг ты знаешь, когда их оставили там, и почему. Может ты слышала, или видела что-нибудь? К примеру, еще одну машину? Очень дорогую.

Я снова отрицательно покачала головой.

— Я очень редко выхожу на улицу, и совсем не обращаю внимания на машины. Мой босс выкидывает мусор. Я здесь просто работаю и все рабочее время стараюсь проводить в магазине. Переулок меня пугает. — болтала я. Пришлось прикусить себе щеку изнутри, чтобы замолчать.

— Ты говорил с полицией? — поинтересовалась я. «Иди туда, оставь это место», — про себя пожелала я.

Улыбка Дерека О’Банниона резала словно нож.

— О’Баннионы не утруждают полицию своими проблемами. Мы сами с ними разбираемся. — он больше не флиртовал, а изучающее смотрел на меня словно врач на микроб. — Сколько ты здесь работаешь?