Маруся Карасева - Школа инкубов

Сабнак заглянул Конору в глаза, потом ощупал запястье и покачал

головой. Проследив за его взглядом, Конор увидел на руке темные пятна.

- Шесть часов в холодильнике, - сказал наконец демон тоном доброго доктора, не сочетавшимся с его грубым голосом. - Вас проводят.

Это было весьма кстати: Конор едва стоял на ногах. С трудом добравшись до спальни в сопровождении двух дюжих демонов, он мешком свалился в холодильник и закрыл глаза. Кажется, дневная экскурсия по окрестностям отменялась.

1

Во второй раз звонок уже не казался таким пронзительным. Точнее, он словно проник сквозь толстый-претолстый слой ваты. Конор не спешил открывать глаза, пытаясь задержать под веками обрывки

неясного сна, но тот ускользал, как туман сквозь пальцы.

Протянув руку, Конор включил свет. Сквозь все еще прикрытые веки тот казался серым, и на секунду Конора кольнула острая тоска по золотистым солнечным кляксам, вспыхивавшим всякий раз, стоило ему закрыть глаза.

Раньше.

В той жизни.

Хотелось вздохнуть, но грудь словно придавило каменной плитой.

Это было все еще непривычно: Конор помнил, как дышать, и что

чувствуешь, когда кровь приливает к щекам... или куда-нибудь еще.

Кто бы мог подумать, что у зомби могут быть приступы хандры?

Вставать расхотелось. Будильник стих, и Конор уже подумывал о том,

чтобы выключить свет и снова попытаться поймать тот не дающий покоя сон, когда в крышку деликатно постучали.

Не похоже, чтобы это была охрана. Заинтригованный, Конор повернул замок и приоткрыл холодильник.

Профессор Зепар, преподаватель по Фантазиям, замер, не донеся руку до крышки. Казалось, он чувствует себя гостем, пришедшим без

приглашения.

- Профессор? Ээээм... У меня проблемы? - ничего умнее Конору в голову не пришло.

- Нет, Конор, - профессор улыбнулся, глядя на него сверху вниз. Потом спохватился: - Помочь?

- Нет, спасибо, - Конор схватился за бортики холодильника и сел. -Тут довольно удобно выбираться.

Звучало это как-то глупо. Чтобы скрыть неловкость, Конор продолжил

вылезать из своей постели. Руки и ноги слушались значительно лучше, а трупные пятна на запястье почти исчезли.

- Как вы себя чувствуете? - поинтересовался профессор.

- Лучше, спасибо, - Конор все еще не мог отделаться от ощущения, будто что-то произошло. Иначе с чего бы профессор ждал тут его пробуждения?

Словно услышав вопрос, тот кивнул.

- Вы, наверное, хотите узнать, что случилось?

- Еще бы!

- Что вы помните?

Конор потер лоб, словно вспоминая. Никакого толку от этого, конечно, не было и раньше, но привычка осталась.

- Мне кажется, я отпустил ситуацию, - сказал он. - Вы говорили, что

нельзя позволять снам брать над собой контроль, но я...

- Сон был ненастоящим, - перебил его профессор. - Просто ситуация, смоделированная на симуляторе. Не анализируйте, Конор, вспоминайте!

- Я был в подвале и ждал ее. Ту девицу. Я словно знал, что она придет. Она бежала от кого-то. Я ее поймал, и мы... - Конор замолчал.

- Смелее, - подбодрил его профессор. - Меня, как вы понимаете, ничем не удивить.

Конор принялся разглядывать свои лоуферы. Ему было неловко говорить о таких вещах с профессором, по возрасту годившимся ему в отцы.

- Я приказал ей снять одежду, - тихо сказал он наконец. - А потом она меня... затянула.

- Затянула, - повторил профессор. - Что это значит?

- Было такое ощущение, будто я проваливаюсь куда-то, - ответил Конор. - Меня словно засасывало в воронку, было трудно дышать...

- Вы дышали? - перебил его профессор.

Конор быстро взглянул на него.

- Ну да. Дышал, и сердце билось, и... - он быстро кивнул вниз, а потом посмотрел на профессора.

- Понятно, - сказал тот.

- Что-то не так? - поинтересовался Конор.

Профессор вздохнул, присаживаясь на крышку соседнего холодильника. Потом похлопал по месту рядом с собой. Игнорируя приглашение, Конор осторожно устроился напротив. Мягкость, с которой местные демоны (за исключением разве что директора) обращались с ним и другими зомби, казалась ему противоестественной. В том, как профессора разыгрывали с ними отеческую заботу, ему чудилось что-то аморальное.

В комнате царил полумрак, лишь тонкий луч света из входной двери

разделял пространство между ними.

- Вы понимаете, как происходит обмен энергией между человеком и

инкубом? - спросил Зепар, отрываясь от созерцания пылинок, кружащихся в золотистом солнечном свете.

- В общих чертах.

- Разделяя с вами свои фантазии, женщина отдает свою жизненную энергию. Не слишком много, но достаточно, чтобы инкубу хватило топлива на несколько часов. Взамен она получает не только исполнение определенных желаний, порой настолько тайных, что ей страшно признаться в них даже себе, но и мужскую энергию. Очень важно, чтобы обмен был равноценным, иначе либо инкуб получит слишком мало сил, либо женщина, проснувшись, вместо насыщения будет чувствовать лишь усталость. Вот чему мы здесь учим, Конор, - профессор посмотрел на него, и от пристального взгляда тому стало неловко.

- Получается, я отдал слишком много и ничего не получил взамен? -

уточнил он.

- Получается, так, - Зепар обвел взглядом спальню - так, словно видел ее впервые. - Точнее, было бы так.

- Было бы?

- Если бы система, к которой подключены симуляторы, вдруг не отказала в тот самый момент, когда группа выбирала сны.

Конор выпрямился, глядя на профессора.

- Подождите, - сказал он. - Но я же видел . Я не вру, это правда! Все

было так, как вы говорили: и девушка, и обмен энергией...

- Я не говорю, что вы обманываете меня, - ответил профессор. - Вы просто не могли выдумать то, чего не знали. Но факт остается фактом: система в этот момент была отключена. Так где же вы были, Конор Райли?

2

Первыми, кого увидел Конор на выходе, были Стеллан, Димитрий и Миша. Сидя на скамейке во дворе, они о чем-то негромко переговаривались, и закат обтекал их фигуры жидким золотом.

Заметив Конора, Димитрий тут же замахал рукой и радостно заулыбался. Тотчас же обернулись и остальные. Они хлопали его по плечу и пожимали руку, приветствуя с таким энтузиазмом, словно и не чаяли больше увидеть.

Их искренняя радость тронула Конора. В том месте в груди, где у него

должно быть сердце, разлилось неожиданное тепло. Все это было невероятно странно и настолько же приятно: Конор не мог

припомнить, когда в последний раз его были так рады видеть.

Его отец, разошедшийся с мамой, когда Конору было тринадцать, и

получивший при разводе сына (сестра Конора, Шейла, осталась с

матерью), в лучшем случае не замечал его. Наверное, появись он сейчас дома, - вот таким, как сейчас, - и отец даже не поймет, что его сын мертв.

Мать Конора никогда не скрывала своего разочарования. Он мог учиться сколь угодно хорошо и помогать ей во всем, но в каждом ее взгляде, брошенном на его долговязую фигуру, сквозило сожаление: он пошел в отцовскую породу. От нее в Коноре не было ничего. Зато маленькая, изящная, хорошенькая Шейла росла вылитой мамой. За это ей прощалось все: и грубость, порой переходящая в откровенное хамство, и плохие оценки, которые та таскала из школы полными сумками, и поздние возвращения в сомнительной компании... Именно Шейлу мама забрала с собой при разводе. Конору достались праздники и школьные каникулы. Но каждый раз, оказываясь в новом доме мамы, он чувствовал себя так, будто приехал к дальней родственнице - вежливой и приветливой, но бесконечно