Юлия Шолох - Последнее предсказание Тауки

Я с надеждой обернулась к Валиссе.

- И мне, - прошептала она.

Валиссе только недавно исполнилось двадцать.

Я машинально продолжала тереть ладони.

- Не вижу ничего странного, - даже удивительно, отчего мой голос звучит так ровно. - Завтра с утра выдадут, я уверена. Родители четко стараются придерживаться принятых правил и не станут нарушать их даже на день раньше.

Спорить со мной никто не стал.

Так вечер и закончился - я даже не вернулась к Зорме, а взяла такси с охраной и уехала домой. Там, в комнате, где у изголовья кровати все так же жил мой розовый пушистик, и тиская его в руках, я уже не смогла солгать самой себе и призналась - мне не подготовили списка.

Мне его просто не подготовили! И как это понимать?

Чтобы заснуть, мне пришлось принять снотворного.

***

Утро началось в обед. Хладнокровные не обязаны придерживаться какого-либо четкого графика - они хозяева мира и могут сами решать, когда ложится или вставать. Рано я встаю только на учебу, но сейчас лето и можно дрыхнуть сколько влезет. Прием только вечером.

Я приняла душ и, накинув халат, принялась сушить волосы феном. Слишком длинные, но мне нравилось, как тяжело они укрывают спину, ради этой тяжести я готова была даже терпеть боль во время расчесывания спутанных прядей.

Почти сразу же явились родители. Они вошли вдвоем, плечом к плечу, но все равно казалось, что это посторонние друг другу люди, сведенные вместе случаем - а ведь у них трое общих детей, я и младшие братья-близнецы.

- Инжу, позволь поздравить тебя с совершеннолетием! - начала мама и протянула бархатную коробочку, обвязанную алой лентой.

- Теперь ты свободна в своих перемещениях, планах и получаешь причитающееся тебе состояние, - добавил папа. - Деньги переведены на твои счета, но из-под нашей опеки ты, естественно, выйдешь только после того, как окажешься замужем.

Я невольно покраснела. Как будто это опека меня удерживает от глупостей! А родителям хоть бы хны - сделали вид, что не понимают, почему я так злюсь.

Они поздравляли меня еще минуть пять, а потом сообщили, что прием назначен на семь часов вечера. Наряд, естественно я могу выбрать сама.

"В рамках положенного, естественно", мрачно прибавила я про себя. Даже мысли никто не допускает, что я могу выбрать брюки. Нет, конечно же, только платье, длинное, в пол. И только распущенные локоны, потому что именно в таком виде принято выставлять невесту на брачный рынок, а что прием задуман по этому поводу, так вообще без вариантов.

- Мама... А как насчет моего подарка? - спросила я, когда содрала с коробки яркую цветочную упаковку и нашла внутри гарнитур с изумрудами - дорогой, но бесполезный. Я-то хотела получить предсказание.

- Милая, прости, - мама сделала виноватый вид, который у нее бывал, когда она не могла или не хотела мне дать желаемое - будь это конфета или такая ерунда, как секс именно тогда и с тем, кого я выбрала сама. Мол, ах, эта ерунда! Забудь! Ненавижу этот взгляд.

- Инжу, сейчас не существует ни одной настоящей пророчицы. Последней была Таука, но она умерла еще до твоего рождения.

- Таука? Но она же вообще предсказывала только тандрам!

Родители снова непонятно переглянулись.

- Какая теперь разница? Главное, другой пророчицы не появилось, только шарлатанки. Поверь, мы проверили всех, с таким же успехом можешь устроить сама себе сеанс гадания. Или ты просто хочешь шоу?

- Нет.

Какое там шоу? Я хотела настоящее, полноценное предсказание, которое бы мне открыло раз и навсегда - буду ли я счастлива? Или буду, как родители - жить сама по себе, не любить ни мужа, ни родственников и только к детям испытывать некое подобие симпатии.

Пройдет ли моя жизнь так же бессмысленно?

- Мне жаль, - сказал папа, но судя по голосу, жаль ему совсем не было.

Потом они еще раз меня поздравили и собрались уходить.

- Папа! - мой голос остановил их уже на пороге. - А почему вы не привезли мне список претендентов в мужья? Их же для всех невест составляют!

Удивительно, но теперь они стали как одно целое. Их спины окаменели одновременно и одновременно они натянуто улыбнулись.

- Не волнуйся, отдыхай, об этом поговорим завтра, - с напускным спокойствием ответил отец. Дверь за ними закрылась, но я ничуть не успокоилась. Я возможно, молода, но не настолько наивна, чтобы не увидеть во всем происходящем какой-то ненормальности. Что-то тут не так, и вот вопрос, хочу ли я знать, что именно?

***

Наступил вечер, время приема.

Бледно-зеленое платье волнами спускалось по моим бедрам, плечи прикрывали только волосы и я надела подаренный с утра гарнитур с изумрудами. При ближайшем рассмотрении он оказался еще прекраснее и наверняка, куда более дорогим, чем подарки, который я получала прежде. Честно, не думала, что родители, несмотря на все свое состояние, могут позволить себе дарить подобные украшения - например, огромный камень, который опустился в ложбинку моей груди походил на слезу, настолько тонко ограненную, что бесконечно сверкал мириадами тончайших искорок и наверняка стоил бешеных денег.

Это было самое красивое украшение, которое я когда-либо видела. И создано будто для меня - мои глаза неожиданно приобрели оттенок зелени, а волосы стали играть ярче.

Ну вот, я и готова.

Я опустилась на стул перед большим зеркалом и стала смотреть на свое отражение.

В доме раздавался нарастающий гул, доносящийся из большой гостиной. Гости уже съезжались, но меня им представят только когда все соберутся, значит еще как минимум полчаса у меня в запасе.

Что меня ждет впереди?

Я смотрела в зеркало и вспоминала свою жизнь. Она была такой же, как у всех остальных моих подруг. Она была такой же, как у девчонок, с которыми я никогда не дружила. У тех, кто старше меня и младше, кто красивее и уродливее. Одна из многих. Одинаковая. Мы были богаты, свободны и могли делать все, что угодно. Разумеется, только после свадьбы. Но по сути, что там... первый двадцать один год жизни помучаться в строгих рамках ограничений и еще год потратить на рождение наследника - и последующие полтора-два века полнейшей свободы тебе гарантировано, ведь хладнокровные живут очень долго. Говорят, существуют те, кому перевалило за тысячу лет. И умираем мы чаще всего не по причине болезни, а по причине несчастных случаев. И стареем только перед смертью.

Так что впереди у меня, вероятно, самое интересное?

Но вспоминая родителей, и как они наверняка сейчас прохаживаются по гостиной - вместе, но словно чужие; и как отец Зормы частенько заходит в комнату поздороваться с дочерью, оставляя под дверью ждать свою очередную любовницу примерно нашего возраста, но из-за более низкого происхождения уже с пятнадцати лет сопровождающую мужчин; или всех тех молодых пронырливых людей, увивающихся над пресыщенными удовольствиями женщинами вроде матери Куль... Неужели я буду жить так же?