Вера Чиркова - Поверить в мечту

— А сил хоть хватит? — невнятно буркнул Геб, потихоньку облизывая полученное снадобье.

— По тридцать человек сразу в Хамшире лечил, — небрежно ухмыльнулся Конс, — но главное тут не я, и не мои силы. Я только помогаю найти путь, а лечите вы себя сами. И если любишь себя и хочешь быть здоровым — напряги свою силу воли. Начали!

Он поднял к губам инструмент и в читальню хлынула печальная мелодия, пронзительная по простоте и силе. В ней было что-то знакомое и не очень, и стоило Славе закрыть глаза, как почему-то очень ярко вспомнилась юность, институт и поездка всей группой на арбузы.

В тот год кавуны уродились как никогда, огромные, сочные, и институт по старой памяти договорился с каким-то хозяйством прислать на недельку студентов младших курсов. Они спали в камышовых балаганах, варили на глиняной печурке в казане супы и каши и не всегда их съедали, с утра до ночи питаясь халявными арбузами. Очень скоро все научились выбирать по блеску самые спелые и сладкие, колоть одним взмахом ножа и выедать только серединку. А еще мыть руки мякотью самых маленьких, зеленых, еще не успевших накопить сладость.

Тогда она дружила в группе с одним пареньком, ничего особенного, просто гуляли иногда вечерами по набережной и ели мороженое. Там, в тени камышового балагана, они однажды впервые поцеловались… и это было так странно и приятно, чувствовать на своих губах вкус чужих, сладких от арбузного сока губ.

Что? Каких еще губ? Сосредоточив всю силу воли, Ярослава с трудом открыла глаза, буквально за шиворот, вытаскивая себя из навеянного музыкой колдовского наваждения. И с невыразимым изумлением обнаружила, что ее голова почему-то повернута набок и лежит щекой на тонком кружеве, украшающем бледно-салатную, очень знакомую рубашку. А прямо перед глазами нашлось и лицо хозяина рубашки, оно нежно и чуточку настороженно смотрело на Славу зелеными глазами, словно ожидая чего-то нехорошего. Для себя.

Ну да, ну да! Она же по всем правилам игры должна сейчас закатить наглецу скандал… дать ему пощечину, отодвинуться хотя бы. И он этого ждет и заранее готов к любому повороту и к любому наказанию. И это ее почему-то расстраивает. Ну, вот почему у него такая низкая самооценка? Что или кто подорвало в таком красивом и умном мужике веру в свое мужское обаяние, обрекло на долгие годы одинокого существования?

Помнится, Тина что-то бросила вскользь… нужно будет с ней поговорить, выяснить досконально. А сейчас сделать вид, что ничего такого не произошло… она же согласилась несколько часов считаться его невестой? Значит, дала некоторые права… и отбирать пока не собирается.

Слишком уж приятно это… чувствовать себя любимой и защищенной, даже если все это досталось тебе ненадолго или по какой-то странной нелепой случайности.

Слава едва заметно улыбнулась зеленым глазам и повернула голову в сторону королевы, посмотреть, как происходит процесс излечения. И в тот же миг почувствовала, как руки жениха осторожно скользнули ей на талию, обняли чуть крепче, а виска коснулось мимолетное тепло губ.

Ну, наглец, развеселилась про себя Слава, действует по пословице — палец в рот не клади. Как быстро активизировался-то! Легонько шлепнула по бесцеремонной ручке и в тот же момент ее ладошка попала в плен тонких горячих пальцев, вот только сердится на нахала у землянки не оказалось ни желания, ни возможности.

Все ее внимание переключилось на Конса и сидевшую перед ним королеву. Она уже была в кресле не одна, на подлокотнике пристроился адмирал, и бережно сжимал Лиоканию в объятиях, нашептывая ей на ушко только ему одному известные доводы вернуться к нему и детям в здравом уме. А по лицу королевы текли ручьем слезы, и Славе было совершенно непонятно, надо радоваться этому факту или огорчаться.

— Достаточно, — скомандовала вдруг моряна и резко оторвала инструмент от губ побледневшего лекаря, — Слава!

Ярослава ринулась на зов, но бежать ей не дали, просто подхватили и переставили вплотную к сыну, так и не выпуская из объятий.

— Положи ему руки на плечи, — едва слышно шептала русалка, — попытайся согреть… в тебе много тепла, отдай ему часть, чувствуешь, как он замерз?

С другой стороны к Консу прильнула Майка, поддерживала плечом, растирала его руки.

— Он всегда падает после лечения, господин Авронос ему драконью кровь давал, и все равно он потом спал полдня. И ел… очень хорошо.

— Не волнуйся, — очень серьезно посмотрела на девушку моряна, — всё это у него будет. И поспать ему нужно обязательно, он недосыпал в последние дни. Тарос?

Квартерон сразу понял, чего от него требуется, легко поднял внезапно обмякшего Конса на руки и понес прочь. Майка ринулась следом.

— Королеве и Гебу тоже лучше поспать, — правительница достала флакончик и мазнула зельем по губам еще находящихся в трансе пациентов, — сон лечит. Особенно Лиоканию. Зайл, ее отнесешь ты, адмиралу лучше пока не показывать своих чувств на публике. Через несколько дней, когда люди немного привыкнут к переменам, такое развитие событий покажется всем более… естественным, чем сейчас.

Когда вызванный гвардеец повез кресло с Дагебертом в его покои, сопровождать принца вместе с Ади неожиданно вызвалась Юна.

— Вам не кажется, коллеги, что мы ее теряем? — с комичной важностью спросила Тина, глядя вслед приемной сестре.

— Не кажется, — отрицательно мотнул головой Стан, — в ее ауре были только жалость и сострадание Адистанне.

— А как королева? — Осторожно осведомилась моряна, устраиваясь в кресле и залпом выпивая полный бокал местного напитка, чем-то напоминающего лимонад.

— Сейчас сказать трудно, насколько хорошо она будет ориентироваться в происходящем, но страх почти исчез, и безразличия тоже поубавилось… а еще довольно очевидно усилился интерес к Инварду. И это, как мне кажется, результат действия музыки… Костик очень здорово научился пробуждать нужные эмоции. Ну конечно, еще и Чудик усиливал.

Вот как, задумалась Слава, значит, во всем, что с ней происходило, виновата гениальная игра среднего? И все они просто попали под её влияние и послушно выполняли то, что наигрывал Конс?

— То-есть… ты хочешь сказать, если бы он не играл и не вкладывал в излечение свои способности, Лиокания не вспомнила бы про нашу любовь? Никогда больше не потянулась ко мне? И если теперь… случится чудо… и она вспомнит… это будет не движение её души, а только влияние музыки? — адмирал смотрел требовательно и горько.

— Ты все неправильно понял, — правительница выпила еще бокал лимонада и вздохнула, — мне нужно поплавать, поэтому объясню коротко, всё наоборот. Какая бы талантливая ни была музыка и как бы ни были сильны способности Конса, пробудить в душе то, чего там никогда не было, он не может. Он же ясно объяснил, что только помогает пациенту сделать со своим телом и душой то, к чему он стремится сам. А теперь давай подпишем указ… ты ведь не Геб, и уже прекрасно понял все выгоды этого союза. И для страны и для себя лично. Да и для своих детей. А я пойду плавать… пока окончательно не высохла. Если что-то понадобится, обращайтесь к Станару, он мой старший помощник.