Вера Чиркова - Поверить в мечту

Слава даже поперхнулась от этих слов, но посмотрела в сияющие нетерпением глаза Костика, украдкой вздохнула и послушно выпрямилась перед моряной. Дождавшись, пока все замрут в ожидании, моряна приоткрыла шкатулку, заглянула туда и довольно кивнула головой. А потом строго и важно уставилась на иномирянку.

— Ярослава Запольская, готова ли ты взять браслет Ливастаэра из клана сиреневой лозы?

— Да, — тихо буркнула землянка, а куда ей еще деваться?

— Протяни руку, — торжественно произнесла моряна, и достав из шкатулки нечто невесомое, надела на руку видящей.

Легкое движение тонкой спицы и браслет сел по руке.

Костик чуть глаза не свернул, разглядывая из-за плеча моряны оставшееся в шкатулке украшение. То, что он сначала принял за кусочек тончайшего кружева, всего в пару сантиметров шириной, оказалось браслетом невероятно сложного плетения, в котором при пристальном изучении можно было рассмотреть и веточки, и листья, и цветочки и даже крошечные плоды. Маленькие изумрудики, необычайно чистого зеленого цвета, вставленные в сердцевины цветков, придавали белому золоту необычайный оттенок.

— Ливастаэр из рода сиреневой лозы, готов ли ты надеть браслет и взять на себя ответственность за жизнь и счастье Ярославы Запольской?

— Да, — решительно протянул руку анлезиец, и браслет бесшумно защелкнулся на его левом запястье, — спасибо, любимая.

С этими словами блондин поднес к губам украшенную браслетом ручку жены и нежно поцеловал.

— Поздравляем, — одарила новобрачных довольной улыбкой моряна, — а теперь идем к Стану. Я тоже хочу присутствовать на допросе.

Это было очень странно и непривычно, идти по залам и лестницам рядом с мужем.

Пусть и не совсем еще своим, и не совсем еще мужем… но все-таки уже имеющим право поддерживать Славу на лестнице и по-хозяйски прижимать к локтю ее руку.

И Ярослава изо всех сил старалась не показать, как ей это неудобно и неловко, словно она в один миг из энергичной, привыкшей за все отвечать и все решать женщины стала немощным и бесправным инвалидом.

Потому-то она и обрадовалась, когда в просторном холле нижнего этажа их встретили Стан с адмиралом и стало возможным осторожно вытащить свой локоток из нежных, но крепких рук анлезийца.

— Ма, тебе Тин все объяснил? — командир привычно проверил эмоции пришедших, вроде все в норме.

Правда, ма немного смущается и Васт какой-то… настороженный, что ли, но это не смертельно.

— Да, — кивнула сразу и сыну и адмиралу Слава, — я тут подумала по дороге, чтоб не было никаких разговоров, что я выгораживаю анлезийцев, давайте я просто внушу виновным что нужно говорить правду, а вопросы пусть задают представители оппозиции… ну, в смысле, родственники или друзья преступников. Не одни же они сюда пришли?

— А с чего они могут подумать… — возмутился было Стан, но вдруг сообразил, бросил взгляд на запястья матери и расплылся в довольной ухмылке, — так вас поздравить можно! Ну, ма, я рад!

— Что? — Сосредоточенно что-то внушавший Таросу Зайл немедленно обернулся, стрельнул глазами по зеленоватым ленточкам браслетов и расцвел, как подсолнух, — Ярослава, Ливастаэр! Поздравляем!

А Инвард только и успел, что сравнить изумленным взглядом кружевную вязь браслетов, как в процесс поздравительной компании решительно вмешалась морянская правительница.

— Завтра поздравлять будете, — остановила она набросившихся на жениха друзей, — торжественная церемония состоится в обед. А сейчас приглашайте сюда всех гостей, Слава правильно решила, нужно позволить задавать вопросы их родичам. И еще… Инвард, ты не против, если я сама буду судить это дело? Чтоб не было двух старших судей.

— Не против. — Серьезно мотнул головой Инвард, — но… моряна… возможно, на первый раз не нужно судить слишком сурово… люди ведь еще не привыкли… к переменам.

— Не переживай, — лукаво усмехнулась моряна, — это не понадобится.

— Надеюсь, — хмуро пробормотал адмирал и вдруг вспомнил, — а указ сейчас им зачтем или завтра вместе со всеми услышат?

— Нужно объявить сейчас, — Ярослава не понимала, откуда в ней возникла такая твердая уверенность, но точно знала, так будет лучше, — И еще… мать моряна, ты уж извини, но ради пользы дела тебе нужно имя. Такое… громкое, чтоб внушительно звучало во время всяких церемоний и представлений. То, что люди слышат ушами, имеет для них немаловажное значение, и этим не стоит пренебрегать.

— Ты права… — внимательно посмотрев на иномирянку, как-то растерянно согласилась правительница, — но где же я его возьму?

— А где взяла свое имя Линел? — вмешалась в разговор Тина.

— Это название островка… где она жила. Кроме нее оттуда не спасся никто, — глухо выдавила моряна, и задавать вопросы всем резко расхотелось.

— Извини… я не знала. Предлагаю всем напрячь память и вспомнить мифологию. Кто там у нас связан с морем?

— Афродита, — в один голос сказали Ярослава и Стан.

— Вот, замечательное имя. Только одного мало… может Афродита Аквитанская?

— Почему — Аквитанская? — не понял Тарос.

— Аква — вода.

— У нас так зовут пустыню на Таджере.

— Мой мир мы называли Индиготис, по-нашему — это синий рай, — тихо сказала моряна.

— Замечательно, у нас синий тоже так зовется, — обрадовалась Ярослава, — ты не против быть Афродитой Индиготис?

— Слава, мне всё равно, но если вам нравится, пусть будет так.

— Постановляем, — официальным голосом провозгласил Стан, — отныне называть правительницу морян Афродитой Индиготис! Народ уже тут? Открывайте двери.

Гости входили в фойе с опаской, однако, не обнаружив ни шеренг гвардейцев с обнаженными клинками, ни засады из лучников на галереях, слегка успокоились, хотя и не забывали бдительно посматривать на стоявшую в центре зала кучку людей и нелюдей.

Разумеется, всех немыслимо интриговал неожиданный состав этой компании. Не было никого из королевской семьи, не видно привычной невысокой, но очень важной фигуры советника, зато присутствует железный адмирал. А рядом с ним совершенно непредсказуемо обнаружилась моряна в роскошном платье и кучка анлезийцев. Вместе с ними — какие-то неизвестные люди, сидевшие в столовой рядом с королевой, но от этого не ставшие более понятными и известными.

Старый мажордом, в обязанности которого, как выяснилось, входило делать всяческие объявления, вышел не свободное место и неожиданно зычным, хорошо поставленным, голосом произнес:

— Указ номер один! Сегодня, в двадцать первый день третьей части сухого сезона…

Пока разносились под сводами зала гулкие, торжественные слова, Ярослава шепотом попросила Шарика, снова спрятавшегося в кошель, показать ей эмоции гостей и теперь пыталась разобраться в бледных сполохах, какими виделись люди через призму зрения унса.