Вера Чиркова - Поверить в мечту

Хороша, невольно ухмыльнулся командир и неохотно поднял щиты, отлично понимая, ничего из того, что обещает этот обольстительно-нежный и горячий взгляд, выдавать ему на самом деле никто не собирается.

— Ты тоже ничего, — ухмыльнулся он насмешливо, едва восторженное наваждение отпустило душу, — приходи вечером… я тебе покажу, что умеют эти красивые губы. Или тебе не терпится получить задаток?

Анлезийка еще не успела стереть с лица озадаченно-обиженного выражения, как резко очерченные губы незнакомца и в самом деле оказались на ее губах.

— Стан… — осторожно хмыкнул Васт, летевший сюда со всей скорости, потому что, еще показывая Славочке ванную, ощутил сплетение вовсе не дружелюбных эмоций и безошибочно узнал ауру командира, — тебе помощь не нужна?

— Ну, ты и наглец, — с сожалением отпуская ошеломленно замершую в его руках анлезийку, довольно ухмыльнулся клон, — когда это мне нужна была помощь в общении с такими красавицами? Но можешь показать мне, как функционирует этот дом. Прости, милая, сейчас я занят, но вечером жду.

— После суда, — напомнил Васт, и немного подыграл пасынку, — тебе придется там выступить, командир.

— Надеюсь, это не затянется, — подмигнул Стан ошарашенной девушке и шагнул к домику, распахнувшему перед ним вход загодя, когда клон еще не дошел до него целый метр.

И неизвестно, что произвело большее впечатление на толпу великовозрастных, небесно-красивых лоботрясов, обращение старшего брата или это безмолвное признание его права на вход деревом.

— Какой отличный домик, — отметил старший, входя в живое жилище, — сам двери открывает. А что он еще умеет?

— Греет воду по первому требованию до такой степени, как попросишь, выращивает на столе плоды трех видов и поит замечательным соком. Он может быть прозрачным как вода, может быть холодным и кисленьким, а может почти горячим и сладким, похожим на компот, — перечислил Васт, — а дверь он открыл тебе потому, что почувствовал твою силу. Сам понимаешь, эти деревья питаются не только водой и солнечным светом, а еще и магической энергией. А ты, как я понял, немного помог тому буяну приземлиться благополучно?

— Ну не калечить же дурака, он ведь всего-навсего пытался мне показать, что он тут хозяин. А вот девушку ты зря спугнул… она была очень миленькая, — еще не остыв до конца от стычки, ехидно фыркнул Стан.

— Потерпи до суда, — загадочно пообещал анлезиец, — когда девушки узнают про твои подвиги, все перила возле твоего домика будут увешены венками.

— И что это означает? — Всерьез заинтересовался Стан, — если то, что я думаю, то зачем мне тут Тарос? Пусть занимает отдельный домик, у вас же нет жилищной проблемы?!

— Жилищной — нет, — как-то загадочно хмыкнул анлезиец, — а вот если ты возьмешь венок, а тебе понравится совсем другая девушка, хозяйка венка имеет право вызвать тебя на поединок за оскорбление. Не до смерти, конечно, такое настрого запрещено, но и отказаться от сватки с девушками считается невежливым.

— А как узнать, какой венок кому принадлежит? — Стан прошел в входу и выглянул на живую тропку.

Компании аборигенов уже не было, и ни одного венка пока тоже, к его великому сожалению, на перилах не висело.

— Мы узнаем по запаху и ауре, если появится венок, позови, я попробую тебя научить, — засмеялся Васт и направился в сторону своего домика, — а пока осваивайся и отдыхай, советую искупаться. Вода у этих деревьев еще и целебная.

— Уговоришь, останусь тут жить, — ехидно хмыкнул вслед ему Стан, — и зачем мне адмирал со своими проблемами и Хамшир вместе с императрицей?

— Если были не нужны, ты бы про них сейчас и не вспомнил, — невесело отозвался откуда-то снизу голос Васта, и командир сердито фыркнул ему вслед, вот все-то он знает.

Она возникла возле фонтана, но не остановилась ни на миг, сразу повернулась и направилась к нему, пристально рассматривая, словно пытаясь увидеть в нем ту, кого давно увела вечность.

— Ты сын Яргелли… — звонкий голос не спрашивал, он утверждал с застаревшей печалью, — наконец ты вернулся домой, сынок.

Молодая и красивая женщина остановилась рядом, заглянула лучнику в глаза и неожиданно крепко обняла, прижалась головой к широкой груди.

— Если бы ты знал, как я ждала тебя…

— А приехать… на Сузерд… — он еще держался, не желая вот так сразу сдаться, признать себя не только своим собственным и Тининым, а и еще чьим-то, — не могла?

— Если бы могла… разве не приехала бы, — всхлипнула она горько, как обычная человеческая женщина, — но кто же меня отпустит со вторым циклом. И старшина клана сказал… нечего ему мешать… там целый отряд воинов, не дадут пропасть и научат всему… а ты давно повзрослел?

— Недавно, несколько дней назад, — вздохнул Тарос, понимая, что она говорит не про человеческие критерии, а про анлезийские циклы, и погладил ее плечи, — давай посидим?

— Идем лучше в наш дом, тебя родственники ждут… хотят поздороваться.

— Может, не сегодня? — Засомневался Тарос, ни на минуту не забывавший, что Тина где-то там гуляет по эльфийской деревне между белобрысыми красавцами.

Нет, разумеется, напарница не станет ни с кем из них кокетничать, вот в этом он может хоть голову заложить, но уже одно то, что они будут пялиться заинтересованными взглядами и отпускать плоские шуточки, поднимало в душе бурю протеста.

— Неспокойный ты, — вдруг сказала Инделирри, подталкивая внука к скамье, — и на сердце у тебя боль, я по глазам вижу… кто тебя обидел, сынок?

— Любовь, — нехотя пробормотал квартерон, садясь, а что теперь скрывать-то? Сама всё, небось, уже знает, а если и не успела узнать, то непременно узнает раньше или позже.

— Любовь это самая сложная вещь, какая есть на свете, — не стала поучать или утешать его анлезийка, села рядом и осторожно поправила внуку прядь волос, — никогда не знаешь, когда и зачем она придет, и почему вдруг уйдет. Потому я тебе советовать ничего и не буду, просто могу рассказать, про твоих родичей, если хочешь. А если тебе сейчас не до них, могу проводить в деревню, и по дороге ты мне расскажешь… сколько хочешь, про любимую.

— Идем, — поколебавшись всего минуту, решился Тарос, и встал, — возьмешь меня под руку?

— Возьму, — неожиданно озорно усмехнулась она, — но не потому, что уже не могу ходить без поддержки. Мне просто приятно пройти под руку с таким красивым мужчиной, и знать, что это мой внук. И пусть другие девушки завидуют.

— Ты хитрая, — усмехнулся Тарос, — но вряд ли они станут завидовать. Местные парни намного красивее.

— Я зря тебе назвала взрослым… вот когда будешь судить людей и нелюдей не по красоте, а по уму, тогда и перестанешь быть ребенком. И пока мы идем, я расскажу тебе про Яргелли… хотя уверена, ты ее помнишь и много о ней слышал. Но никогда не думал о своей матери как о девушке. Очень красивой, даже по нашим меркам. Возле нее все время крутились самые видные парни нашего поселка, и не только первого цикла, но и третьего. А она мечтала увидеть чужие земли, хотела почувствовать ветер свободы… и как только перешла в третий цикл, ушла вместе с теми, кто любил ее больше всех.