Марья Лиса - Пленница демона

Вдруг темноту разорвал луч света. А затем слабость и боль вдруг отпустили меня, и ночь превратилась в яркий солнечный день. Передо мной предстал прекрасный остров. Девушка и юноша стояли на берегу огромного океана. Девушка ковырялась носком изящной туфельки в песке, а ее брат задумчиво смотрел на высокую гору, возвышавшуюся перед ними. Сама гора была лишена растительности и поблескивала в лучах солнца, а у ее подножья росли красивые экзотические деревья. Я поняла, что опять подглядываю за тем, чего знать не должна, но меня, словно магнитом, притягивало к этим двоим. Что-то, что было сильнее меня во-стократ, что-то очень важное. Я понимала, что должна что-то понять, но пока была лишь в роли стороннего наблюдателя.

Я не чувствовала своего тела и своего Я.

Я была никем и в то же время всем. Я ощущала каждую травинку, малейшее колебание воздуха от полета птиц. Птиц? Да, птиц, и их были тысячи. А также могла наблюдать за каждым животным в отдельности и ощущать их всех вместе. Я чувствовала, как в воде плещется рыба, как переполнявший меня восторг рвется наружу.

И тут я поняла, что ощущаю все то, что чувствует Раялис. Меня или ее, а впрочем, это было и не так уж важно, охватило упоение от сотворенной жизни, и только страх, засевший глубоко внутри, сковывал и портил все впечатление от знакомства с новым миром. Страх был словно ложка дегтя в боке с медом, не позволяя полностью расслабиться и насладиться делом рук своих. Но теплые надежные объятия брата рассеяли неуверенность, сняли беспокойство. Его спокойствие и убежденность придавали и мне решительности. Или Раялис? Не знаю.

- Пора обзаводиться жильем, – с гордостью оглядев новые владения, постановил юноша.

- Тебе не страшно. – Скорее утвердила, чем спросила Раялис.

- А почему мне должно быть страшно в прекрасном мире, созданном нами?

- Ты уверен, что он не найдет нас? – Я ощутила маленький укол страха и благоговейный трепет перед этим таинственным им.

- Тут?! Никогда!

- И где ты планируешь жить? – Спросила девушка.

- Сестрица, тебе разве не нравится этот остров?

Меня вновь наполнил восторг:

- О, да он прекрасен!

- Мы назовем в честь тебя, моей единственной и любимой сестренки.

- Раялис? – Неуверенно спросила девушка.

- Мы назовем его так же, как мама звала тебя в детстве. Рай.

- Отлично. И он будет только наш.

- Но нам придется еще немного потрудиться, - строго напомнил юноша.

- Все, что ты хочешь! – Воскликнула Раялис.

- Видишь эту гору?

Раялис окинула взглядом огромную отвесную скалу, неприступно возвышавшуюся напротив.

- Здесь будет наш новый дом.

Девушка поняла брата с полуслова. А мне оставалось только с немым восторгом наблюдать, как гора дрогнула, а затем начала плавиться и видоизменяться.

«Неужели подобная мощь скрывается в столь хрупком теле?» - эта мысль поразила меня. Я ощущала потоки силы, исходившие от девушки. Адиус, молча, наблюдал за ее действиями. Лицо Раялис было напряжено, над губой выступили капельки пота. Вскоре гора, трансформировавшись, превратилась в чудесный замок с острыми зубцами шпилей. Купаясь и горя в последних лучах заходящего солнца, он был так прекрасен, что будь у меня глаза, они ослепли бы от подобной красоты. Только теперь мне стала понятна фраза «увидеть Париж и умереть», но сейчас в моем понимании она видоизменилась. Увидеть замок в раю и умереть.

И казалось, я действительно умирала, так как внезапно небо потемнело, видение замутилось черной дымкой, а я обрела собственное тело, ставшее вдруг тяжелым. Таким тяжелым, что я не могла открыть глаза или пошевелить пальцем. Но не это было самым страшным. Моим легким катастрофически не хватало кислорода. Я задыхалась, а легкие горели огнем. Что-то душило меня. Паника ужом вползла в сознание. Я не понимала, что происходит. Все еще пытаясь сопротивляться, я чувствовала, как жизнь капля за каплей покидает меня.

Тениэль

Тениэль разглядывал обнаженную, девушку, беззащитно раскинувшуюся на его постели. Длинные светлые волосы разметались по подушке, полностью скрывая ее лицо. На открытой его взгляду спине ярко горел красный узор, притягивая взгляд и наполняя демона торжеством.

Демон ликовал оттого, что теперь на теле ЕГО женщины стояло его клеймо. Кровь давно свернулась, впитав в себя яд. Только алые разводы на спине девушки говорили о том, что совсем недавно из незаживших царапин сочилась алая жидкость. Тэль взял полотенце и, смочив его, вернулся к постели, а затем бережно протер спину Софи. Кожа была белоснежной за исключением избороздивших спину алых полос, складывавшихся в руну подчинения. Точно такую же носил на своей груди и Тэль, с той лишь разницей, что внутри звезды на спине девушки стоял иероглиф обозначавший имя ее повелителя, и этим повелителем был он сам. Теперь Софи целиком и полностью принадлежит ему. Никто и ничто не в силах отобрать ее у него.

Тениель был даже рад, что девушка провалилась в сон. Ее кожа хорошо регенерировала для смертной, но яд в его когтях препятствовал быстрому заживлению. Он не хотел, чтобы, проснувшись, она почувствовала боль, и поэтому потратил часть своей силы на заживление ран. Странное чувство дежавю охватило мужчину, когда, повинуясь порыву, он лечил глубокие царапины, нанесенные им же самим.

Покидая спящую девушку, Тениэль думал о том, что будет, когда она узнает о его метке на спине. И как она отнесется к руне подчинения? Что-то подсказывало ему, что эта новость не вызовет восторга Софи.

Может, задобрить ее подарками? Потому как мегера в спальне ему не нужна. Вот, например, сегодня он пришел к ней в замечательном расположении духа и даже сделал комплимент. Вместо того чтобы поблагодарить, она взвилась. И что непонятного в том, что он похлопал рукой по кровати? Этим жестом Тениель хотел показать, что хочет чувствовать ее рядом, хочет насытиться ее телом. Ведь и она хотела того же, разве нет? Так не проще ли было просто подойти? Все равно конфликт исчерпал себя, закончившись сексом. Так зачем сопротивляться влечению? Ведь это ничего не изменит.

Фыркнув на отсутствие логики у всех женщин, вместе взятых, Тэль пошел одеваться.

Мягкая ткань рубашки, соприкасаясь с кожей, раздражала еще не полностью зарубцевавшиеся раны. Спина чесалась. Впрочем, как обычно, когда крылья, пробивая себе дорогу, сначала разрывали мягкие ткани, а, убравшись, оставляли рваные раны. Но сейчас причиняемое неудобство было самым малым, что беспокоило демона.

«Серник!» - Послал он, мысленный приказ, входя в библиотеку.

Тот явился по первому зову. Еще бы, отец отлично вымуштровал своих слуг, которые, к несчастью, достались Тениелю по наследству.

- К нам скоро пожалуют гости, так что приготовь комнату, и подальше от моих покоев.