Ольга Гусейнова - Второй шанс для Елены!

— Я рад, что моя племянница привнесла дополнительную силу в род Аундаэ. Надеюсь, в будущем ты только упрочишь наши позиции и не опорочишь честь рода. Поздравляю тебя, Эленаль, с совершеннолетием. Кстати, хочу заметить, у меня на тебя большие планы.

Судорожно сглотнула от такого предупреждения, а Бельфалас, выскочив на площадку, встал рядом со мной и, твердо положив свою руку мне на плечо, зло заметил, смотря в лицо повелителю.

— У меня как отца Эленаль тоже на нее свои планы, мой Повелитель. И один из них — как можно скорее получить внуков. На следующей неделе пройдет торжественная церемония помолвки Эленаль и представителя одного из старейших родов, эла Беора Сарендаэ.

Мы оба заметили, как после этих слов шокировано взлетели брови Повелителя, а по толпе пошли удивленные шепотки, но Бельфалас еще тверже проговорил.

— Эленаль принадлежит мне, брат, и я решаю ее судьбу. Как отец!

— Ты не прав, сын мой! Она принадлежит мне, и ее судьбу решаю я! Перед лицом своих детей я объявляю, что душа этой девочки Эленаль признана мной, является частью меня и моей истинной дочерью. Ее жизнь и ее судьба неподвластна вашим законам. — жрица, окутанная белым, но тем не менее, прозрачным туманом, стояла рядом с нами и, глядя в пространство пустыми, закрытыми бельмами глазами, вещала жутким чужеродным голосом. Потом на секунду замолчала и продолжила с угрозой в голосе. — Если ты, сын мой Бельфалас, или подопечные, подосланные тобой, причинят хоть малейший вред ее жизни и здоровью, тебя ждет наказание и мое возмездие. Таково мое решение!

Как только она закончила говорить, туман рассеялся, а жрица сломанной куклой рухнула на землю без сознания. Окружающие эльфы в шоке стояли и молчали, наблюдая за мной и отцом, который с еще больше побелевшим лицом смотрел на жрицу. Затем он словно очнулся и уже протянул ко мне руки, чтобы схватить за локоть, но его остановил голос Повелителя.

— Я требую, чтобы нас все оставили наедине. Эл Бельфалас останется со мной. С подозрением глядя на нас, все поспешили выполнить приказ Повелителя. Двое его телохранителей вышли на площадку, один из них взял жрицу на руки и понес в сторону леса. Бэор, схватив меня за локоть, отвел к лошадям, где слуги постелили ковер и положили несколько подушек. Я устроилась на самом краешке и, не отрываясь, следила за Иллуином и Бельфаласом, которые о чем-то разговаривали. Причем они явно следили за выражением своих лиц, чтобы никто не догадался об эмоциях и содержании этого разговора. Ведь по лицу тоже можно читать как в раскрытой книге. Главное, уметь это делать, а в том что эта вечно интригующая толпа хорошо умеет, у меня сомнений не вызывало. Я заметила, что для Бэора было более интересно наблюдать за мной, чем он все это время и занимался.

Разговор двух высокородных эльфов долго не продлился, и вскоре Бельфалас сильно напрягся всем телом, а потом словно нескладный Буратино низко склонился перед Повелителем. Иллуин, секунду помедлив, положил руку на плечо брата и заставил его выпрямиться, после этого оба направились в мою сторону, не обращая внимания на другие взгляды. Если отец смотрел на меня уже просто хмуро, чему я не знала радоваться или огорчаться, то взгляд Повелителя неуловимо изменился, в нем появились неуловимый интерес, и в тоже время — легкое презрение. Я уловила это выражение и оно непроизвольно заставило меня медленно встать, чтобы не смотреть снизу вверх, а потом и вовсе ответить ему тем же взглядом. Заметив мою ответную реакцию, он потемнел лицом от злости, но только едва наклонил голову, словно изучая невиданное насекомое, и еще пристальнее присмотрелся ко мне. Его губы скривила усмешка, а потом он, с проскользнувшем в голосе удивлении и раздражении, тихо заметил.

— Тебя приняла Светлейшая Аллоис, что весьма интересно для меня, учитывая некоторые обстоятельства, которые сейчас поведал брат. К тому же нарекла своей истинной дочерью, а значит грязное пятно с нашего рода смыто, и честь рода не пострадала, но вопросов по поводу тебя осталось слишком много, и общее послевкусие от этого обряда вызывает горечь. А я очень не люблю испытывать такие неприятные ощущения. Надеюсь, 'племянница', ты не разочаруешь нас всех и оправдаешь возложенное на тебя доверие рода Аундаэ. И не забудешь, что полученные тобой сегодня права и возможности совершеннолетней аристократки Светлого Леса, несут с собой еще и обязательства перед родом и твоим Повелителем.

С каждым его словом, горечь в душе разливалась и у меня. Вызывая тошноту и страх, сжимающий сердце. О, Светлейшая Матушка, куда ты меня еще втянула? Неужели мне Бельфаласа не хватало, что ты еще и правящего дядюшку до кучи присовокупила. Он заметил, что его слова заставляют меркнуть мои глаза, а подбородок опускаться все ниже и, судя по его удовлетворенному взгляду, остался доволен, тем как его авторитет на мне сказался. Я потупила глаза долу и только глубоко дышала, пытаясь справиться с тошнотой и отчаяньем. Иллуин коротко с нами попрощался, и только тогда Бельфалас жестом подозвал отошедшего во время нашего с Повелителем разговора Бэора к нам. Будущий жених помог мне сесть в седло, а потом поймал мой взгляд своими черными омутами.

— Расскажи мне, что у вас происходит, Эленаль! Я смогу тебе помочь!

Я удивленно уставилась на него, а потом только усмехнулась его поведению, если бы я не знала одной маленькой детали, клюнула бы на океан нежности и ласки, которые разливались сейчас у него глазах. Пару дней назад, снова проходя мимо кабинета отца, я услышала его резкий голос, а через секунду и голос Бэора, который отчаянно торговался за мое приданное. Еше папаша сильно ругал Бэора, якобы тот слишком эмоционально зажат и не проявляет активного участия во время ухаживания за мной. И что скоро я догадаюсь, что сердце Бэора не слышит меня и не чувствует. Какого же было мое удивление, когда на это замечание отца Бэор ответил, что я уже влюблена в него как кошка. Видно отражение чувств от этих воспоминаний все же проявилось в моих глазах, потому что глаза Бэора неожиданно сузились и пристально уставились на меня, изучая. Отвернувшись от него, направила Росу за отцом и Галдором, которые не обращая ни на кого внимания, ехали впереди и о чем-то тихо разговаривали.

Моя первая самостоятельная вылазка наружу. Вернувшись вчера в поместье, практически безвылазно просидела в своей комнате два дня. Штудировала справочник трав Лайвоса, а заодно избегала встреч с Бэором и Бельфаласом. И вот когда солнце скрылось за горизонтом, и в лес пришла ночь, я решилась попробовать дойти до небольшого озера, мимо которого мы вчера проезжали. Из дома вышла на удивление без проблем, на территории поместья тоже никого не встретила, поэтому, лично оседлав Росу и вскочив в седло, медленно направила ее к озеру. Мы проехали полчаса, когда неожиданно лес расступился, открыв моему взору блестящую гладь воды. Спешившись, подошла к самому краю и, не в силах сдержать восхищенный вздох, глубоко вдохнула, прижав ладони к груди. Две луны делили озеро на три части серебристыми полосками света, которые скользили по воде и заканчивались у моих ног, сливаясь в одну. Показалось, что я сама купаюсь в их сиянии и, не думая, быстро расстегнув свое платье, сняла и вошла в воду. Теплая ласковая стихия окутала ноги, потом и грудь. Оттолкнулась ногами от дна и поплыла, счастливо улыбаясь, никогда не купалась ночью, боже, как же это здорово — только я и лунный свет. Я плавала несколько минут, а потом с приятной усталостью во всех мышцах вышла на берег, и в тот же миг радость испарилась, оставив лишь напряжение и страх. Передо мной в темноте ночи возле дерева стоял Бэор, одетый только в штаны и длинную расстегнутую на груди рубаху, полы которой сейчас легко трепал весенний ветерок, и голодным взглядом бродил по моему телу, облепленному мокрой, доходящей до колен рубашкой. Сделав один быстрый шаг, он вплотную приблизился ко мне, а потом мягким ласкающим движением прикоснулся ладонью к моей щеке и провел по скулам. Я прикрыла глаза и, глядя на него сквозь ресницы, с трепетом в душе, но дразня голосом, задала интересующий меня вопрос.