Ольга Гусейнова - Второй шанс для Елены!

К вечеру мы прибыли в Дачарин, где обнявшись со всеми, я рассталась с обозом Йорэта, предварительно отсыпав ему немного золота из своих запасов. Он отказался, но я настояла и он, вызвав тем самым у меня усмешку, все же согласился. Деньги для торговца — это святое! Найдя хорошую гостиницу, сняла себе комнату и заказала ванну и ужин в номер. Час отмокала от двухнедельной грязи, скопившейся на мне с момента побега, гигиенические процедуры в лесных ручьях не в счет. Постирав свои вещи в остывающей воде, поужинала и завалилась спать в жесткую, но тем не менее, чистую гостиничную кровать, правда, перед этим перетащив всю остальную мебель к двери, заблокировав ее. Окна я тоже тщательно закрыла для обеспечения собственной безопасности.

Проснулась уже довольно поздно, за окном, судя по солнцу, уже давно за полдень. Умывшись и заплетя косу, я тщательно оделась в свежую чистую одежду, привычно укутавшись в темный плащ, собрала вещи и спустилась вниз. Устроившись в самом темном и дальнем уголке, заказала обед. Пока ждала заказ, из-под капюшона наблюдала за посетителями. Большинство были люди, самые разные, среди них выделила парочку странных, которые двигались с пластикой животных, и я сделала вывод — передо мной оборотни, возможно. Когда один из них в нервном ожидании постукивал когтями по столешнице, убедилась что права. Несколько гномов громко спорили о каких-то делах, своими голосами перекрывая общий шум, но тут в общий зал вошли шестеро мужчин, так же как и я закутанные в плащи, с накинутыми на головы капюшонами, напоминая своим видом группу теней. Они подошли к стойке и о чем-то договорились с хозяином, выложив пару золотых монет, вызвав тем самым у него довольную улыбку. Затем прошли к одному из свободных столов и расположились за ним. Я расслышала, как человек, сидящий неподалеку от меня, прошипел соседу.

— Опять эти темные сюда пожаловали, все ищут что-то, вынюхивают. Хотя в последнее время все реже их видно в городах. Они больше у себя отсиживаются. Ну и слава богам, они подальше — нам спокойнее. Говорят, они хуже зверей!

Не забывая работать ложкой, с любопытством присмотрелась к интригующей меня шестерке и чуть не подавилась, поймав на себе такой же заинтересованный взгляд серебристых глаз. Самое странное, что из-под капюшона были видны только блестящие глаза, а лицо было словно укрыто в тени, не давая более подробно рассмотреть их обладателя. Но почему-то от взгляда этих холодных серебристых глаз ёкнуло сердце, вызвав у меня легкое удивление. Что это? Остальные сидели ко мне либо спиной, либо в пол-оборота, укрытые плащами, и хорошо рассмотреть этих темных, мне не удалось. Да и лучше не надо, а то они тоже могут мной заинтересоваться, вдруг возникнут вопросы, а как следствие — неприятности, причем у меня. Тщательно все съев, взяла мешок и, поблагодарив служанку, пошла на выход, всем телом ощущая на себе взгляд серебристых глаз незнакомца. И этот взгляд заставлял все сильнее опускать голову, сутулить плечи и шевелить ногами, чтобы как можно быстрее скрыться от него.

Зашла в конюшню и порадовалась, что за уплаченные мной деньги, Росу выскоблили и хорошо накормили. Мы вместе с ней отправились пополнять наши съедобные запасы. Совершенно случайно в одной из лавок взглядом напоролось на инструмент, похожий на гитару, только немного поменьше, но проверив звучание струн, выяснила, что и в этом они похожи. Я долго торговалась, но в итоге стала счастливой обладательницей вирны, так здесь называли этот инструмент. Как бонус мне подарили чехол к вирне. Много места она не занимает и почти ничего не весит, поэтому прицепив ее к мешку, направилась дальше.

Когда, наконец, купила все необходимое для дальнейшего путешествия и ненавязчиво выяснила дорогу к оборотням, уже наступил вечер. Я крутила головой, пытаясь определиться в какой стороне находится так понравившаяся гостиница. В очередной раз выбрав неправильное направление, я уже решила было остановиться на ночлег в первой попавшейся, как неожиданно меня схватили за ногу и сорвали с Росы. Капюшон откинулся назад от удара о землю, и я испуганно посмотрела, кто это меня так невежливо ссадил с лошади. Передо мной стояли три здоровых мужика, явно пьяных и жаждущих приключений на энное место. Причем энное место, явно находится у меня пониже спины. Зашипев, стала отползать от них подальше и судорожно искать спасателей, но, как назло, в этом переулке все словно вымерли. Паника грозила отключить рассудок, но я еще пока держалась.

— Баааа, какие девочки ходят без присмотра! Вот свезло, так свезло, робяты! Куколка, рыпаться не будешь, получишь удовольствие, а если вздумаешь кричать, то удовольствие получим только мы трое.

Я шипела, потому что отползать было уже некуда, позади, как говорится, уже стена. Встала и, продолжая свирепо шипеть и щериться, незаметно для себя плакала. Действительно, как-то все легко у меня выходило: и сбежать, и сюда доехать. А ведь высшие предупреждали, что за все хорошее надо платить: и за жизнь, и за красоту, и за дар, и за будущее счастье и любовь — за все! И похоже, сейчас с меня за все возьмут оптом. Самый трезвый из них притиснул меня к стенке, я же уперлась ему в грудь руками и сосредоточилась. От злости и страха руки снова нагрелись, и мужик, зашипев, отскочил, но не успела я обрадоваться, как он подскочил обратно и, отвесив мне оплеуху, схватил обе руки и завернул их за спину, повернув лицом к стене. Я завопила что есть мочи. Кричала что насилуют и что пожар, но никто не откликнулся. Меня тюкнули об стенку, от чего из носа потекла кровь и зазвенело в ушах, а потом начали задирать подол и стягивать штаны. Я из всех сил дергалась, мешая их занятию, царапая себе лицо об стенку, и вопила что есть сил. Неожиданно чужие руки исчезли с моего тела, оставив в покое разодранную сзади рубашку и еще не снятые штаны. Руки оказались свободными, и я тут же, прижимая рубашку к себе, развернулась лицом к нападавшим и замерла от увиденной картины. Пятеро мужчин в плащах стояли полукругом и наблюдали, как шестой методично режет длинным тонким кинжалом моих несостоявшихся насильников, и все это в полном молчании, в сопровождении хрипов, стонов и редких вскриков со стороны теперь уже жертв. Из-под капюшона мужчины, убивающего насильников, уже знакомо блеснули серебристые глаза и это притом, что на дворе глубокий вечер, и сумерки сгустились до почти ночной темноты. Но я разглядела этот яростный серебристый блеск. Было страшно до икоты, я неуверенно подобрала свой плащ и, все еще не зная что делать, доверилась своему телу. Голой спиной протиснулась между этой бойней и стеной к Росе и, вскочив на нее, рванула прочь. Знакомая гостиница оказалась через два переулка, отдав конюху Росу и наказав ее накормить и почистить, снова замоталась в плащ и зашла внутрь. Как и вчера заказала себе ванну, сегодня она мне была особенно нужна — смыть с себя страх, ощущение чужих рук на теле и грязь стены, об которую меня так безжалостно приложили, а еще ужин и завтрак, и тут же поднялась наверх.