Кимберли Дертинг - Клятва

Тут он потянулся к стене по правую сторону от него.

Затем последовал легкий щелчок включателя.

Свет красной лампы под потолком над нами залил все пространство и позволил рассмотреть мужчину, с подозрением хмурящегося на меня.

Темные волосы свободно спадали ему на плечи, лицо покрывала щетина недельной давности.

Меня поразили его глаза — по-кошачьи хищные, отражавшие красным при этом освещении.

— Тебе не следует здесь находиться, — холодным тоном заявил он. — Здесь не безопасно.

Неосознано я потерла тыльную сторону ладони, где кожа пекла и чесалась.

— Мне нужно на воздух, — выдохнула я.

Сердце учащенно билось, меня качнуло.

Он подхватил меня за руку, чтоб поддержать и спросил:

— Тебе необходимо присесть?

— Да, — пробормотала я, расчесывая печать на руке. — Не помешало бы.

Я почувствовала как пол стал уходить из-под ног, а кровь отхлынула от лица.

Он обнял меня за талию, скорее всего испугавшись, что я тут же, в коридоре, рухну на пол. Он не повел меня обратно в клуб, а к первой же ближайшей двери в проходе — закрытой двери.

Вытащил ключ из своего кармана и отпер её, прежде чем я успела что-либо возразить.

И через несколько секунд обнаружила, что лежу без сил на зеленом вельветовом диване, от которого пахнет дымом. Дым от легальных и нелегальных наркотиков. Я запрокинула голову назад и закрыла глаза.

Никогда еще прежде не видела в клубе приватную комнату.

Поговаривали, что в клубах, над баром и танцполом, есть номера-люкс, в которых элита — те, кто в состоянии заплатить баснословные суммы хозяевам заведений — обслуживалась по высшему разряду.

А еще ходили слухи о притонах, в которых исполнялись самые порочные желания. Конечно, тоже за соответствующую плату.

Эта комната не представляла собой нечто совсем иное. В ней не было ничего шикарного или стращащего.

Я взглянула на мужчину, который сидел в кресле напротив меня.

Он наклонился вперед, упираясь локтями в свои колени и внимательно изучая меня.

Я не была уверена, могу ли находится с ним наедине в одной комнате.

Я гадала откуда он взялся. Когда наткнулся на меня в коридоре.

— Это ваш клуб? — спросила я, сиплым голосом.

Он нахмурился, и я обратила внимание на шрам, пробегавший поверх брови и спускающийся вниз до самого подбородка.

Шрам был бледный и уже давний — от старой раны. И когда он хмурился как сейчас, у краев появлялись морщинки.

— Нет, это не мой клуб. Но люди, которые здесь заправляют, позволили мне вести здесь свои дела.

И то как он произнес “свои дела”, подсказывало, что это нечто незаконное.

Непрерывно мерцающий свет клуба наполнял комнату, попадая сюда через огромное, во всю стену, окно.

Световые блики падали на его лицо, постоянно меняя цветовую радугу.

По обратную сторону окна я видела уже знакомую троицу — двух мужчин и темно-волосую женщину, которые все так же продолжали целоваться и ласкать друг друга, и вспомнила о зеркале у них за спинами.

Я поднялась с дивана, и, слегка покачиваясь, обминая несочетающуюся мебелировку комнаты, подошла к стене из стекла.

Кончиками пальцев прикоснулась к ней.

— Они не могут нас видеть? — Я была слегка обалдевшей.

Никогда не слышала о подобных штуках.

Таинственным образом он тут же оказался рядом.

— Нет. С другой стороны зеркало; через него можно смотреть только в одном направление.

— Как странно, — прошептала я.

У меня всё еще кружилась голова, и трудно было сосредоточиться.

Вокруг всё двигалось как в замедленной съемке. В горле пересохло, веки налились свинцом.

Я не могла остановиться и всё почесывасала свою руку.

Он проследил за моим движением.

— Можно мне? — спросил он, взяв мою руку.

Дорожки тонких белых шрамов зигзагами бежали по его пальцам.

Я не отрываясь смотрела на шрам, едва скрытый копной падавших на лицо волос.

Не могла оторвать взгляда, пытаясь собраться с мыслями.

Покрытое щетиной лицо было жестким, но все же в его выражении скользила открытость. Он терпеливо ждал моего ответа, и я решила, что ничего страшного не случится, если он осмотрит мою руку.

И я позволила ему.

Прохладными шершавыми кончиками пальцев он провел по припухлым краям звезды.

А потом сунул руку в карман и достал оттуда маленький черный контейнер.

Внутри была мазь с довольно приятным острым запахом сырой земли и цитрусов.

На этот раз он не спросил разрешения и сразу смазал горящую кожу, втирая средство большим пальцем.

Я не очень понимала, как реагировать.

Часть меня настаивала, что это было плохой идеей, позволить совершенно незнакомому человеку — человекe, которому я совершенно определенно не могла доверять, втирать в мою кожу какую-то мазь.

Кто знал из чего она?

Но была и другая часть меня, которая молча наблюдала, удивлявшаяся сама себе, как легко я уступила под его настойчивым взглядом.

— Вот, — сказал он, закрывая контейнер и сжимая его в моей ладони.

— Скоро ты почувствуешь себя лучше.

Он ошибался.

Мне уже лучше.

Кожа на тыльной стороне ладони больше не ссаднила, а голова перестала кружиться.

Мысли прояснились.

— Кто вы? — наконец спросила я.

Улыбаясь, он склонил голову набок.

— Меня зовут Ксандр. А ты — он приподнял брови, — Чарли.

Я дернулась вперед, внезапно забеспокоившись.

Откуда он знает мое имя?

Он усмехнулся и объяснил, — Я видел тебя в клубах. Тебя и твою хорошенькую подружку.

Ну, конечно же, он имел в виду Бруклинн.

Все обращали внимание на Бруклинн.

Было трудно представить, чтобы я никогда не замечала его прежде.

Его сложно было пропустить.

— Извини. Было очень приятно познакомиться с тобой, Ксандр, но мне правда очень нужно сейчас же разыскать свою подругу.

И это было правдой.

Голова прояснилась, и я осознала своё положение: никто не знает ни где я нахожусь, ни с кем.

На какое-то мгновение подумала, что он будет возражать против моего ухода или попытается уговорить меня, чтобы я осталась.

Он стоял как раз между мной и выходом. В комнате повисла тяжелая, затяжная пауза.

Я задержала дыхания, пытаясь успокоить своё сердце.

Но через мгновенье он уступил мне дорогу.

И вновь в голове мелькнуло, что в нем было что-то хищное — в грациозности, с которой он двигался, не сводя с меня поддернутым серебром глаз.

Стиснув коробочку с мазью в руке, я напомнила себе, что ничего плохого он не сделал.

— Сюда.

Он провел меня по темному коридору обратно в клуб.

У выхода из коридора мы остановились. Он придерживал меня за локоть.

Мы постояли какое-то время, в молчании наблюдая за толпой.

— Вон она.

Его глубокий низкий голос почти смешался с музыкой.