Сьюзан Ховач - Дом под саваном

— Твой брат учится в Хэрроу, а Нед — абсолютно незнакомый тебе человек. Будь добра, оставь нас одних.

Я не успела сделать шаг, как Нед заговорил.

— Она сказала правду.

Голос его немного дрожал, но Нед уже твердо стоял на ногах, слезы блестели на его глазах.

— Я не думаю то, что наговорил, Джордж. Это все неправда — я так затосковал по Родрику, что позволил горечи затмить мое сознание, и сказал заведомую ложь… Пожалуйста, прости и не прогоняй меня. Скажи, как я могу заслужить твое прощение и искупить свою вину. Клянусь Богом, я сожалею о том, что оскорбил тебя сегодня.

В комнате стало тихо.

— Пожалуйста, Аксель, не гони его…

— Моя дорогая, — ледяным тоном произнес Аксель. — Я уже дважды попросил тебя покинуть комнату. Надеюсь, мне не придется делать это в третий раз.

Я молча поклонилась и прошла в спальню; оказавшись там, я тотчас прижала ухо к закрытой двери. Но панель была толстой, я слышала голоса, но не различала отдельных слов. Потом я села перед туалетным столиком и принялась рассеянно перебирать мои щетки и гребни. Я пыталась думать, но мой мозг парализовало, мысли путались. Я поняла, что смертельно устала. Мари-Клер выложила мои ночные туалеты; я быстро разделась, села перед зеркалом в ночной рубашке и начала расчесывать волосы. Голоса стихли, вдали хлопнула дверь, затем Аксель вошел в комнату.

Я внезапно испытала страх. Я боялась посмотреть на мужа. К моему облегчению, он молча удалился в гардеробную. Я осталась одна. Расчесав волосы, я забралась в огромную двуспальную кровать.

Но мои нервы не давали мне заснуть. Ноги ныли от напряжения. Наконец Аксель вернулся в спальню и лег рядом со мной.

Я ожидала, что он выразит недовольство моим поведением в гостиной, когда я пыталась успокоить Неда; также я рассчитывала услышать его объяснение по поводу сцены или хотя бы какой-то комментарий. Но он ничего не сказал.

Я ждала, затаив дыхание, но Аксель лежал молча и неподвижно. Я тоже не смела пошевелиться. Наконец чувство одиночества стало сильнее страха и смущения. Я прошептала его имя.

Он резко повернулся.

— Я думал, что ты спишь! В чем дело?

— Аксель, я не хотела тебя рассердить, я обещаю…

Я едва не расплакалась от нервного истощения; мой голос дрогнул, я замолчала.

— Мое дорогое дитя, — удивленно произнес он. — Кто на тебя сердится? Мой гнев обращен против других людей, а мозг занят совсем иными мыслями.

Он внезапно обнял меня и поцеловал в лоб.

— У тебя был тяжелый вечер, — сказал Аксель, — ты не должна волноваться из-за того, что касается только меня. Нед — это моя проблема, тебе нет необходимости делить ее со мной.

— Он… ты прогоняешь его?

— В настоящий момент нет. Он извинился за свою клевету и обещал изменить свое поведение в лучшую сторону. В конце концов он — всего лишь переросший школьник, не привыкший к дисциплине. А теперь спи и ни о чем не тревожься. Завтра утром ты все увидишь в новом свете.

Но когда я наконец заснула, меня начали мучить кошмары; я увидела Родрика, тонущего в болоте; Вир радостно хлопал в ладоши; Элис шептала: «Надо приготовить отраву для мышей», внезапно в холле Хэролдсдайка возник улыбающийся Аксель, Эстер протянула ему ружье, запачканное кровью, и Мэри обратилась ко мне: «Родрик был замечательным убийцей». Эхо разнесло последнее слово по дому; Нед гнался за мной по болотам, кричал мне голосом Алекзендера: «Аксель убил его! Аксель — убийца, убийца, убийца…»

Я проснулась с холодным потом на лбу. Солнце мирно светило через шторы, из гардеробной доносился смех Акселя, обменивавшегося шутками со своим лакеем.

Посмотрев в окно, я впервые увидела, как выглядят болота днем. Зеленая равнина заканчивалась синей полосой моря, города-близнецы Рай и Уинчелси, соседствовавшие друг с другом, купались в лучах бледного осеннего солнца. Пейзаж выглядел мирно, безмятежно. Успокоившись, я повернулась и вызвала с помощью колокольчика Мари-Клер.

Однако вскоре я поняла, что чувствую себя не очень хорошо, и вернулась в постель.

— Попроси прислать мне поднос, — сказала я по-французски Мари-Клер. — Я хочу крепкий кофе и тонкий тост.

Она отправилась на кухню.

Я лежала на подушках и думала о том, что сумею к полудню набраться сил, одеться и спуститься вниз, когда в комнату вошел Аксель.

— Как ты себя чувствуешь сегодня?

Подойдя к кровати, он наклонился и поцеловал меня в губы. Я заметила по выражению его лица, что я очень нравлюсь ему. Если раньше это обрадовало бы меня, то сейчас я хотела избежать его прикосновений.

— Мне немного нездоровится, — честно сказала я. — Извинись перед семьей за меня, я спущусь вниз позже.

— Ты — хозяйка дома, — произнес он. — Ты не обязана объяснять свое отсутствие кому-либо, кроме меня. А я, разумеется, сожалею о твоем недомогании. Может быть, послать кого-нибудь в Уинчелси за доктором Солтером…

— Нет, это пустяк. Все пройдет к двум или трем часам дня. Я просто испытываю усталость и хочу немного полежать.

— Понимаю.

Он снова поцеловал меня и поднялся.

— Меня ждут дела, — произнес Аксель. — Мы с Виром едем верхом в Рай к адвокату отца, Джеймсу Шерману. Возможно, мы там задержимся.

— Ясно. Вы пообедаете в Рае?

— Может быть. Это зависит от того, сколько времени займут дела. Я скажу Элис, что ты нездорова, и попрошу ее сегодня продолжать присматривать за домашним хозяйством.

— О да… да, спасибо…

Я забыла о том, что отныне отвечаю за домашние дела. После ухода Акселя я задумалась о моей ответственности за то, в чем я плохо разбиралась. Что, если Элис откажется решать скучные хозяйственные вопросы? Внезапно в дверь постучали, и я увидела Элис.

— Джордж сказал, что тебе нездоровится, — с беспокойством в голосе сказала она. — Нам жаль тебя… если я могу чем-то помочь…

Она вопросительно замолчала.

Я заверила ее, как и Акселя, в том, что скоро поправлюсь, но озабоченность Элис не пропала.

— Если тебя тошнит, — сказала она, — у меня есть великолепный травяной сбор, который я всегда пью на первых месяцах беременности.

Я поняла, что произошло недоразумение.

— Нет, нет, — смущенно сказала я. — Причина не в…

Я замолчала.

— Ты не ошибаешься? Конечно, вы поженились недавно, но иногда… Если ты уверена, что дело не в…

— Абсолютно уверена, — сказала я с такой твердостью, что она, похоже, поняла, почему я хочу провести несколько часов в постели. В этот момент в комнату вошла Мари-Клер с кофе и тостом.

Я с облегчением подумала, что Элис теперь уйдет, но она, верно, решила, что я нуждаюсь в обществе, села на стул возле кровати и заговорила об обеденном меню.

— Я слышала, что Вир и Аксель, возможно, поедят в городе, — сказала Элис. — Остаемся мы, мать Вира, Мэри и Нед. Если Нед вернется. Он рано утром оседлал коня и уехал за болота.