Ольга Митюгина - Посланница преисподней

Вампир закусил губу.

— С чего ты взял? Мы скажем, что хотим ему помочь…

Эет хмыкнул.

— Знаешь, Вир… Учитывая всё, что ему довелось пережить, сколько его надежд потерпело крах… Думаю, Вельзерен уже ничему и никому не верит. Хорошо, если он просто расхохочется нам в лицо после такого вот заявления. А может и вспылить. А судя по рассказам Сегерика, когда Вельзерен не в духе… — юноша поморщился. — В Невенаре Вельзерена называют воплощением зла, не забывай.

— Тогда…

— Мы знаем, что это не так, но на его душе столько шрамов, Вир… И он наверняка прикрыл их плотным панцирем цинизма и ожесточения. Так что договориться с Владыкой демонов будет непросто…

— И всё же, думаю, рекомендация Сегерика сыграет свою роль?

— Да. Благодаря Сегерику нас выслушают, — кивнул Эет.

— Что же ты предлагаешь?

Лич вздохнул.

— Я должен обсудить это с Силинель. Она знала Вельзерена. Да и, в конце концов, я хочу просто с ней попрощаться…

Вирлисс хлопнул друга по плечу.

— Иди. С магами я сам поговорю.

Эет благодарно сжал руку своего советника — и молодые люди расстались. Вампир направился к комнате Арита, а Эт — в свою спальню.

Чуть приспустив штору на окне, Эет скинул сапоги и, не раздеваясь, лёг на постель. Закрыть глаза, сосредоточиться — и материальный мир исчез.

Вместе с ощущением тела.

Могущество плеснулось, ничем не сдерживаемое — и только бесконечность вокруг, из которой всё выходит и в которую всё возвращается. Серый туман, полный невнятных образов, что перетекают друг в друга — и растворяются вновь…

— Сили?

— Да, Эт?

Она была здесь. Они были едины.

Эет стал чистейшей нежностью. Он словно касался кожи своей возлюбленной самыми кончиками пальцев.

Затаив дыхание. Чуть-чуть.

И ответное прикосновение — к самой душе. Любовь и радость.

— Я скучал.

— Я тоже.

И — её голова на его груди. Метёлки травы стукаются о колени под тёплым ветром… Запах мёда и сосен.

Эет обнял Силинель.

Она подняла голову и смотрела ему в лицо сияющими глазами, и зелёные искры лучились в их глубине. Нежные губы чуть вздрагивали.

И Эет, позабыв обо всём на свете, любовался дорогими чертами.

И ловил себя на мысли, что не знает, когда вновь сможет вот так же заключить в объятья возлюбленную…

Куда приведёт его дорога — там, в другом мире, далеко от источника божественной силы, в теле простого лича?…

Когда и как закончатся его поиски?

— Нам столько нужно обсудить… — прошептал он.

— Да… — почти беззвучно ответила она, словно читала каждую его мысль.

— Но…

— Но…

— ….сейчас мы пошлём к чёрту все дела…

— ….пусть дела подождут…

Эет накрыл своими губами губы Силинель, и почувствовал, как её руки нежно охватили его шею, увлекая вниз, в хмельную, прогретую солнцем траву.

….А потом они лежали рядом, и голова Эета покоилась на груди Сили, а девушка ласково перебирала его волосы.

Юноша смотрел в бездонное синее небо и тонул в блаженстве.

Разве можно, однажды испытав такое счастье, отказаться от него? Променять на что-то другое?

А ведь Гвариан променял….

Эта мысль — такая неожиданная и неуместная — неприятно царапнула что-то в глубине души.

Гвариан знал Силинель. Он был её мужем. Возможно, они когда-то лежали так же рядом, в траве, и Сили так же нежно перебирала его волосы…

В глазах Эета потемнело. Молодой человек до боли закусил губы — и эта боль привела в себя.

Что за ерунда? Какой смысл ревновать к прошлому? Теперь Силинель вместе с ним…

Эет глубоко вздохнул.

Но если бы Гвариан не повёл себя по-дурацки…

Она была бы с Гварианом!

Юноша резко сел.

— Что с тобой? — голос Силинель полнился тревогой.

Эета трясло. Он изо всех сил пытался успокоиться. В конце концов, если Гвариан повёл себя по-дурацки, это ещё не причина вести себя по-дурацки самому.

— Создатель, да на тебе лица нет!

Эет молчал, только лихорадочными глазами смотрел на Силинель.

— Я… — начал он — и осёкся. И вдруг, неожиданно для себя, процедил с ледяной ненавистью: — Я его убью, если встречу.

— Кого? — ошеломлённо моргнула девушка.

— Гвариана, — коротко бросил Эет.

Силинель внимательно посмотрела на него и покачала головой.

— О, — только и произнесла богиня.

Её интонация подействовала на Эета, как ушат холодной воды.

С пылающими щеками он уткнулся любимой в плечо, не зная, куда деть глаза.

— Прости, — прошептал юноша. — Прости… Я не знаю… Я вдруг так ярко представил… вас вместе…

Руки Силинель вновь нежно скользнули по его волосам, запутались в прядях.

— Ты ревнивый… — негромко рассмеялась богиня — и её смех почему-то напомнил Эету солнечных зайчиков.

— Нет! — он мотнул головой, всё ещё пряча лицо на плече Силинель. — Это было в первый и последний раз.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Запомни это. И запомни, что ты не из-за Гвариана отправляешься в Невенар. У тебя и без того будет хватать проблем.

— Я знаю, — улыбнулся Эет, обнимая любимую, притягивая к себе. — Кстати, их надо бы обсудить…

— Обязательно, — девушка отстранилась. — И мы их обсудим. Но ты меня встревожил, Эт. Пообещай мне, что не станешь искать встречи с Гварианом. Не станешь привлекать его внимания!

— Это как? — усмехнулся Эет.

Богиня покачала головой, хмуря брови.

— Не надо мочиться на какой-нибудь из его алтарей, даже заброшенный, хорошо?

Юноша, не сдержавшись, расхохотался.

— Обещаю! Мочиться не стану. Ограничусь плевком.

— Эет! — в её негодующем возгласе слились воедино тревога и обида.

— Ну, не злись… — сквозь смех выдохнул он. — Я же шучу. Я всё понимаю.

— Надеюсь… — ещё хмурясь, вздохнула она.

— Ну его, твоего бывшего, — мурлыкнул Эет, прижимая к себе возлюбленную. — Пусть кусает локти. Иди сюда…

Силинель не нужно было упрашивать. Оба, ещё не расставшись, уже тосковали друг о друге, предчувствуя долгую разлуку. Оба не хотели терять ни мгновения.

— Расскажи мне о Вельзерене, — не переставая целовать любимую, попросил Эет.

— Сейчас? — рассмеялась она.

— Я понимаю, не самый подходящий момент, — он виновато пожал плечами. — Но у нас ограничено время, Сили. Так что придётся нам с тобой совмещать приятное с полезным.

— Какой ты у меня… практичный, — улыбнулась богиня, заправив Эету за ухо золотистую прядь, упавшую ей на лицо. — Государь… А Сегерику дал от ворот поворот, несмотря на весь прагматизм!

— Сили… — Эет посмотрел на неё с укоризной. — Шутки шутками, но неужели ты считаешь, что я способен на подлость?

Силинель негромко рассмеялась.

— Да это не подлость… Это целесообразность!

— Целесообразность? — Эет озадаченно нахмурился.