Ирэна Смирнова - Четверо на два Мира

Маньяки! Братишка и так ради этой мегеры на все готовый был, бери тепленьким и веди куда хочешь. Зачем по голове для этого бить?! Дура недальновидная! Так бы он сам ножками пошел, а то и побежал бы, если бы задом своим активнее повиляла, мымра скудоумная! А теперь его на ручках нести надо до того места, где его женщины готовить будут. Малый суповой набор нашли, извращенцы кошкообразные!

Очевидно моя речь сопровождалась подходящими к случаю картинками, потому что тело держащего меня на руках одного из кошкообразных извращенцев сотрясалось от еле сдерживаемого смеха. А вот его скудоумная и недальновидная сестра сверкала на меня своими зелеными глазищами так, что искры просто сыпались.

Папаша не выдержал первым и, восторженно хрюкнув, спросил:

— Там все такие, или ты долго выбирал?

Когда я пришел в себя, то очень пожалел, что не могу уйти обратно, из себя, снова. Нормальное желание, если открываешь глаза и понимаешь, что лежишь абсолютно голый на какой-то шкуре давно и окончательно загубленной зверушки, а руки у тебя разведены и прикованы над головой…

А над тобой высокий полог, тоже из выделанной шкурки, похоже.

Если они оборотни, то как-то странно неправильно получается. У нас вот поделки из человеческой кожи в моду все никак войти не могут. Прямо даже себя жителем цивилизованного мира почувствовал. Лежу тут, ни руками, ни ногами, кстати, пошевелить не могу и весь такой дитя цивилизации, просто душа радуется. Главное, чтобы она, душа моя родная, сегодня в мир иной после здешней программы по встрече гостей не отошла.

Тут передо мной лицо моей красавицы возникло. И не только лицо… Ну наконец-то, дождался, похоже, я праздника на своей улице. Полностью обнаженная Туора уселась на меня сверху и начала нежно наглаживать мои плечи, грудь, даже животу досталось… Уж не знаю, зачем для этого надо было меня по голове чем-то тяжелым прикладывать. Сказала бы, что ее мужики связанные возбуждают, я бы и слова против не сказал.

Улыбайся, моя красивая, и устраивайся поудобнее. У меня уже все стоит в полной боевой готовности, ждет тебя. Давай уже, заканчиваем с предварительными ласками, а то я сейчас совсем лужицей по этой шкурке растекусь.

И тут одна из ручек моей красавицы вдруг превратилась в лапку с острыми такими когтями и у меня на теле вдоль ребер появилось четыре длинных тонких красных полосы.

Нет, связывание — это я всегда готов, мало ли какие в девичьей голове фантазии мелькают. Не лишаться же шанса приятно провести время из-за такого пустяка, как полная фиксация? Но на лоскутки меня резать мы не договаривались! Одно дело, когда ноготочками наманикюренными тебе по спине в порыве страсти, и совсем другое — когда вот так вот, глядя в глаза, раз и… Причем, ведь больно практически не было. Да и страшно пока еще тоже не стало. Просто возмущение внутри забурлило, как вода в закипевшем чайнике.

Главное, я не понял, послышалось ли мне в музыке или и правда где-то рядом вскрикнула Лекси?

Отводить взгляд от обнаженной прекрасной маньячки, сидящей на мне сверху, не хотелось. Мало ли чего она еще удумает? Сопротивляться я, конечно, не смогу, но хоть видеть буду, что это извращение прекрасное еще со мной проделать соберется. Однако то, что где-то рядом находится сестра, меня беспокоило. И я попытался, одним краем глаза отслеживая действия красотки, другим краем осмотреться, а где я собственно нахожусь.

Лекси я увидел почти сразу. Она стояла, прижавшись спиной к своему шкафу. А тот притянул ее к себе за талию и что-то шептал ей на ухо. Но сестра смотрела на меня, и во взгляде у нее было… Не только сочувствие. Что-то еще там было такое… Похожее немного на то чувство, что испытал я, осознав, что она где-то здесь.

Тут в глазах Лекси мелькнул испуг, а у меня на ребрах с другой стороны появились еще четыре полоски. А потом, хотя я и самоотверженно отплевывался, в меня влили несколько капель какой-то дряни и буквально через две-три минуты снова выключили звук и свет. Все это время мы с сестрой не отводили взгляд друг от друга…

Когда свет и звук включили снова, я сразу понял, что здесь просто так заведено, похоже. Приходишь в себя и понимаешь, что когда ты перед уходом из себя переживал на тему «Вот попал же я в натуре!», то это ты еще совсем даже не попал. А вот теперь… Теперь абсолютно точно, вот оно, попадалово. Причем не от слова «попал», а от слова «попа».

Красовался я по-прежнему голый, только был уже не в юрте местной модификации, а на природе. И вместо мягкой шкурки меня привязали к толстому дереву. Ну и для создания полного контраста, я стоял, а не лежал.

И кругом никого…

Смотался Санька на часок, другой мир посмотреть. Любопытство, оно и кошкам пользы не приносит, про это даже в книжках умных написано.

Я подумал и решил, что наверное уже пора начинать бояться. Пока еще непонятно чего, но так, для тренировки нового ощущения. Потому что отец всегда учил, что страх — это чувство бесполезное и непродуктивное.

Разумно опасаться — надо. А бояться — нет. Из каждого безвыходного положения выход на самом деле есть, только страх и предубеждения мешают нам его разглядеть. Вот сейчас я был именно в такой ситуации. Выход, как истина, был где-то рядом, но заныкался, зараза, очень надежно. Поэтому я и решил побояться. И чувство это мне не понравилось абсолютно. Похоже чем-то на возбуждение — потеешь, сердце бьется через раз, дыхание перехватывает. Только удовольствия в итоге нет.

Начал пытаться думать, отбросив в сторону предрассудки и перебирая самые безумные варианты. Я даже дерево попробовать перегрызть не мог, потому что привязан был лицом к поляне. По которой начинал клубиться странный туман. И как-то он мне не нравился совсем. Вроде ничего такого…

Стемнело уже, поляна лесная, может, влажность у них ночью тут повышается, хотя мне не холодно совсем. Но, может, это от действия той невкусной дряни, что в меня Туора влила. Если от нее сознание теряют, то почему бы ей и внутренний обогрев не усиливать?

Туман поднимался все выше и становился все гуще. Совсем некстати вспомнился Брэм Стокер с его знаменитым «Дракулой». Иногда плохо быть слишком начитанным мальчиком, неполных девятнадцати лет от роду, которому очень жить хочется!

Туман сгустился так, что кроме него уже ничего было не видно. И у меня создавалось жутко реальное такое ощущение, что он, собака такая, живой… Нет, с одной стороны гон сбрендившего от страха воображения, а с другой… Я в ином мире, куда попал через телевизор в комнате своей сводной сестры. Уже неплохая легенда для отмазки от армии. Мне нравится.

Обязательно на военной кафедре расскажу, убедительно и с подробностями.