Анна Гаврилова - Соули. Девушка из грез

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался незнакомец.

Я смутилась. Только теперь осознала, что разглядываю его чересчур пристально.

— Простите. Вы напомнили одного человека…

Мужчина прищурился, спросил с хитрецой:

— Хорошего человека?

Я смутилась окончательно и зачем-то сказала правду:

— Самого лучшего…

Хмыкнул, как будто польщённо. Спросил:

— Дорогу не подскажете?

Я всё ещё пыталась справиться с неуместным румянцем, но взглянуть в глаза незнакомцу это не помешало.

— Я ищу поместье господина Анриса из рода Астир, — уверенно сказал седой, а я…

О, Богиня! У меня, кажется, паранойя. Второй раз за пару минут привиделся Райлен. И мысль столь же яркая, сколь глупая, промелькнула. Что если передо мной тот самый действующий правитель герцогства Даор?

Я закусила губу, пытаясь соотнести образ незнакомца с образом строгого землевладельца — нет, не тянет. Слишком простая одежда. К тому же, где мы и где Даор? Нет, не герцог это. Никак не он.

Зато на старшего слугу похож очень. И, как ни странно, именно таких слуг аристократы Верилии обычно на первые переговоры присылают. Чтобы посмотрели и соотнесли достоинства лошадей с ценой, а ещё про особенности содержания узнали, про корма, дрессуру.

— Вы за лошадью? — не выдержав, спросила я.

Седой скользнул оценивающим взглядом сперва по мне, после по иссиня-чёрной дарайхарке.

— Да, — с улыбкой ответил он. — И за лошадью тоже.

Комплемент прозвучал пошловато, но я… я промолчала, потому что одёргивать клиентов глупо. Да и мало ли, что в виду имел.

— Я — Соули из рода Астир, — представилась, но руки не подала. — Старшая дочь господина Анриса.

— Я уже догадался, — кивнул седой. — Вы можете называть меня Рэйсом.

— Очень приятно, господин Рэйс. Вы почти доехали до поместья. Поворот в трёх десятках шагов.

— А…

Я не смогла сдержать улыбки. Как-то очень бесшабашно это самое «а…» прозвучало.

— Но мы проводим, — заверила я. Добавила совсем тихо: — И лучше поторопиться. Гроза идёт.

— Вижу, — сказал Рэйс, проворно развернул лошадь.

Я невольно нахмурилась — на желтом крупе красовалось знакомое клеймо. Гривастая принадлежала господину Жаррину, владельцу гостиницы. И хотя прекрасно знаю, что господин Жаррин сдаёт лошадей в прокат, поинтересовалась:

— Вы приехали верхом?

Седой засмеялся.

— Нет, что вы! Я на драконе прилетел.

— Давно?

— Пару часов назад.

— А дракон, он… личный? — спросила тихо-тихо, чтобы сестрички, не дай Богиня, не услыхали. Просто мне хватило тех взглядов, которыми они райленовского дракона одаривали. Если ещё и к Рэйсу на этот счёт пристанут…

— Нет, госпожа Соули. Ящерицами править не умею. На грузовом прилетел. Другие же в вашу дыр… э… в ваш прекрасный город не летают.

Я не смогла сдержать улыбки. Какой он всё-таки тактичный.

— А как же гроза? Не помешала?

Седой одарил загадочным взглядом.

— Проскочили.

— Ясно…

Мы свернули к поместью. Учуяв дом, дарайхарки побежали быстрей, лошадке господина Рэйса тоже пришлось поторопиться. Я же отчаянно боролась с желанием снова взглянуть на тучу и истово искала аргументы в пользу Линара.

О том, что у брата проблемы, знаю давно. Он вполне мог переругаться с ректором и профессорами. И кражу, и погром в хранилище допускаю — обозлённый человек способен на многое. Но ехать в Вайлес, да ещё за мной, да ещё магическую грозу вызывать… нет, не верится. Пусть Линар давным-давно не считает этот город родным, но тут остались какие-никакие, а друзья, и семья, и… лошади наши.

Мы как раз подъехали к дому. Сёстры молча, без всяких напоминаний, свернули к конюшням, мне же пришлось остаться — нельзя бросать гостя. Навстречу выскочил слуга из новеньких, схватил лошадь господина Рэйса под уздцы. Седой спешился с ловкостью бывалого кавалериста, а я, увлечённая своими мыслями, зазевалась. И несказанно удивилась, обнаружив, что гость стоит рядом и тянет руки в намерении помочь.

Если бы на его месте был кто другой, из наших, вайлесовских, я бы отказалась — всё-таки дочь господина Анриса из рода Астир, с младенчества в седле. Но чужак о наших маленьких традициях не знает, и обижать его отказом — глупо. Пришлось улыбнуться, позволить придержать за талию.

— Лошадей в конюшню, — тихо скомандовала я.

Всё-таки не выдержала и взглянула на тучу — по спине зазмеился ужас. Сотканная из тьмы громадина совсем близко подошла, укрыла мир тенью. Вдалеке сверкали яркие вспышки молний, а вот громовых раскатов не слышалось.

— Не бойтесь, — сказал Рэйс. — Она только на вид страшная.

Я попыталась ответить улыбкой, но не смогла.

В дом вошли вместе. Навстречу тут же выскочила Фиска. С некоторых пор главная мамина помощница отличалась лихорадочным румянцем и столь же нездоровым блеском глаз. И всё время что-то искала…

— Это господин Рэйс, — я указана на гостя. — Он насчёт лошадей приехал. Проводите в гостиную и позовите отца.

Ответ Фиски удивил неимоверно:

— А господина Анриса нет.

— Как это?

Старшая служанка почему-то покраснела ещё сильней. Замялась.

— Ну он… э… он и госпожа Далира…

— Я подожду, — перебил господин Рэйс. — Проводите.

Я и мяукнуть не успела, а Фиска уже умчалась выполнять распоряжение гостя. Такая исполнительность покоробила, но высказать своё возмущение было некому. Пришлось закрыть глаза на выходку служанки и уделить внимание другому, более срочному делу.

Близняшки появились на пороге минут через пять. Всё такие же тихие, скромные. Глядели исключительно в пол, застенчиво переминались с ноги на ногу. И хотя в сердце вспыхнул огонёк жалости, я стиснула кулаки и сказала:

— Отец пока занят, но откладывать разговор я не намерена. Поэтому настоятельно рекомендую вернуться в свою комнату и хорошенько поразмыслить над тем, чем будете оправдываться.

— Соули! — попыталась воспротивиться Мила.

В глазах Лины и вовсе слёзы блеснули.

— Никаких поблажек, — отчеканила я.

— Но ведь тебя тоже накажут, — не сдавалась «старшенькая». — И даже больше нашего!

— Конечно накажут. Но я уже говорила — моего решения это не изменит.

— Но Соули! — пропищала Лина. Не выдержав, громко шмыгнула носом.

Я отступила и решительно указала на лестницу.

— Быстро к себе!

Сёстры не шелохнулись. Застыли, старательно изображая раскаяние. Лина всё чаще и отчётливей шмыгала носом, явно готовилась зарыдать. Мила выразительно молчала, буравила взглядом пол.

Ну вот, как всегда. Как пакостить они смелые, как отвечать — жалкие и несчастные.

— Девочки, не вынуждайте меня…

— Не вынуждать на что? — пробурчала «младшенькая».

Сперва хотела ответить, после окинула сестричек пристальным взглядом и решила закончить этот спор раз и навсегда. Крикнула так громко, как только могла: